Алексей Шипицин - Дедушка 2.0. Пути неисповедимы…

А как она еще могла себя чувствовать? Мать-одиночка, скрывающаяся от всего мира, находящаяся буквально на нелегальном положении, родила сына от «виртуального» отца…

И себя саму потеряла…

Ей часто приходилось подкрашивать корни волос, чтобы заглушить постоянно выползающий упрямый рыжий цвет. Не ходить же каждый раз ради этого в салон красоты, тем более что таких на Острове в принципе не было. Да и в единственную парикмахерскую тоже не пойдешь – не желательно, чтобы кто-то узнал о том, что она когда-то была рыжеволосой. Так что ей все приходилось делать самой. Ничего, научилась, приноровилась. Недаром же несколько лет в салоне работала. Пусть не мастером, но за работой специалистов наблюдала часто. И дело оказалось на поверку не таким уж и сложным.

Да и не в этом главная проблема-то заключалась. Каждый раз, когда ей приходилось своими руками уничтожать последние остатки той, старой Алены, она снова и снова сомневалась – а правильно ли она поступила и поступает? Она позволила уничтожить всю себя. И методично сама же добивала, ликвидируя последние следы, последние намеки. Да, это жизненное предназначение, функция любой матери – жертвовать собой ради ребенка. Но… Поймет ли ее Ванюшка, когда вырастет…

И со слезами на глазах мечтала о том дне, когда все это закончится, и она снова сможет стать собой. Ну, или хотя бы отрастить свои шикарные рыжие волосы. А будут ли они теперь прежними, после таких-то издевательств над ними? И понимала, что этот день вряд ли наступит. Но втайне радовалась и гордилась собой прежней, настоящей – за то, что не сдается. Хоть таким образом о себе напоминает. А плакать себе не позволяла.

Хорошо, что дядя Гена рядом был. Его ей, видимо, послал тот же, кто и Ванюшку «послал». Она не знала, почему он помогает ей и сыну. Много раз пыталась узнать его мотивы, но он сам не мог ничего конкретного сказать. Единственное, что она поняла – для него это настолько же важно, как и для нее. А, может быть, и важнее…

Но ей надо было окончательно «легализоваться», соответствовать «легенде». И она устроилась на рыбзавод. А из бутылочки и дедушка может покормить. Ванюшке было четыре месяца. Вот так «дедушка Гена» стал нянькой. Вообще-то, если Алена приходилась ему «внучкой», то Иван должен был стать «правнуком», а он сам – «прадедушкой». Но как-то так получилось, что приставки «пра» не прижились у них в «семье». Алена – внучка, Иван – тоже внук, а он для Алены – дядя Гена, а для Вани – дедушка. Кто-то посторонний вряд ли разобрался бы в этих сложных родственных связях.

– Ты не переживай, – успокаивал он молодую маму, – уж с пацаном-то я справлюсь. Это мне с тобой тяжело, ничего не понятно. А с ним просто…

Она сразу вспоминала, что Иван для него – уже седьмой. Два сына, три внука. Еще и правнук. И все мальчишки.

– Даже не знаю, хорошо ли, что ты мальчика родила. С ним, конечно, привычней. Но хотелось бы хоть раз и с девчонкой повозиться…

– А я на что? – смеялась Алена.

Хотя…

Своими детьми ему почти не довелось заниматься. Целыми днями пропадал на работе. А очень часто и ночами. Такова судьба любого оперативника. Потом, когда стал начальником, и карьера пошла в гору, времени для семьи оставалось еще меньше. Детей «вытащила» Галина. Она умудрялась находить время и для работы, и для детей. А ведь, по большому счету, нагрузка у молодой учительницы была нисколько не меньше, чем у молодого милиционера. Но не стонала, не жаловалась. Таскала тяжеленные сумки с тетрадками, а по ночам, уложив мальчишек спать, проверяла диктанты и сочинения, упорно отгоняя тревожные мысли об очередном ночном дежурстве мужа…

А оба сына, повзрослев, пошли по его стопам.

Внуков же он вообще почти не видел. Вечно пьяного дедушку старательно изолировали от них и максимально ограничивали его общение с малышами. Хотя какие они теперь «малыши» – все трое уже выросли. Выросли фактически без деда…

Так и получилось, что Ванюшка стал первым ребенком в его жизни, которого он сам «растил» с первых дней. Самолично, ежедневно, ежечасно. Каждый день приносил что-то новое. Они вместе открывали мир. Первый шаг, первый зуб, первое слово – это самые главные, самые яркие события первых лет жизни любого ребенка. Те, которые мамы отмечают в «дневниках развития». На самом деле события происходят ежедневно. Научился сам держать бутылочку, впервые собрал пирамидку. Вся жизнь его состоит из маленьких побед и открытий.

Соболевскому казалось, что у них с Ванюшкой идет какой-то своеобразный «обмен». К первому дню рождения мальчишка набрал в весе до двенадцати килограммов. Норма, так и должно быть. То есть потяжелел кило на восемь. Но самое интересное оказалось в том, что дедушка за это же время похудел на те же восемь кило! Вообще говоря, толстым он никогда и не был. Но пивной животик, накопившийся за многие годы, проведенные в забегаловках, исчез. Он вернулся к своему школьному весу – шестьдесят восемь килограммов. Именно в этой категории он выступал на соревнованиях по борьбе еще в девятом классе. Это он хорошо помнил. Он даже утреннюю зарядку снова начал делать, как в годы службы. И показывал Алене все новые и новые упражнения, ставшие вновь доступными для него. Она смеялась:

– Если так пойдет дальше, дядь Ген, ты в кого превратишься? Анорексия?

– Дети дальше растут медленнее. Так что, может быть, останется что-нибудь.

У него даже кубики на прессе проявились. Он всегда был подтянутым и аккуратным, и молодые девушки с радостью и удовольствием общались с ним. Но та его элегантность достигалась в основном за счет одежды. Сейчас же он спокойно мог рядом с Аленой и по пляжу пройти…

Вот так Ваня набирал килограммы, а дедушка их сбрасывал. Ваня набирал дни, месяцы и годы жизни, а дедушка их сбрасывал. Молодел. Тому исполнился год, и дедушка помолодел. Трудно сказать, насколько. Не до девятого класса, конечно. Но на год – это точно. В его возрасте один год плюс-минус уже не очень много значит. Но, самое главное, он сам ощущал себя все более молодым. Ванюшке исполнилось два – и дедушка помолодел на два…

Понятно, что все имело вполне логичное и понятное объяснение – смена постоянного сидяче-лежачего образа жизни на сверхактивный, плюс неожиданное многообразие эмоций и переживаний. Тут любой помолодеет, про болячки забудет.

Но полковнику хотелось думать, что все это происходит благодаря его общению с Ванюшкой. А, может быть, так и было?

Не раз его одолевали сомнения – а прав ли он? В том, что взял на себя такую ответственность. Выдержит ли? Ведь далеко не мальчик. И не мужик даже. Старик…

Каждая клеточка, привыкшая к постоянному, ежедневному поступлению алкоголя, настойчиво требовала очередной порции «допинга». И он нашел выход – заменил алкоголь на кофеин. Перешел на кофе. Компенсировал потребность в «энергетике» таким же неумеренным потреблением кофе. Благо Алена не потеряла квалификацию как бариста. Она с таким удовольствием готовила ему кофе, что он готов был пить его хоть круглосуточно.