Александра Треффер - Прогрессирующая шизофрения

Преследователи, развернувшись, пустились наутёк. Отказываться от добычи они, похоже, не собирались, поэтому, остановившись неподалёку, ждали, чем всё закончится. И, как только чудище исчезло под землёй, во весь опор понеслись ко мне. Бежать я не пытался, понимая, что это бесполезно, но когда один из патрульных взмахнул плетью, чтобы нанести удар, сдёрнул его с лошади и вскочил в седло.

Однако судьба, по-видимому, решила, что мой статус пленника для неё важнее. Проскакав с полкилометра, я почувствовал сильнейшую дурноту, головокружение и, с минуту поборовшись, потерял сознание.

Очнулся я в клетке и, осмотрев узилище, понял, что отсюда мне не выбраться. Прочные металлические полосы переплетались, образуя сложный рисунок, и зазор между ними был настолько мал, что туда не прошла бы даже моя рука. Сев в угол на подстилку из соломы, я стал ждать.

Через некоторое время открылась небольшая дверца, и мне грубо приказали выходить. Я не шевельнулся. Незнакомец, похоже, занервничал, потому что во второй раз голос его прозвучал менее уверенно. Решившись, он вошёл в узилище, держа в руках цепь, которая незамедлительно обрушилась на меня. Удар оказался настолько силён и болезнен, что я не удержался и вскрикнул, но тотчас перехватил вновь летящий ко мне железный бич и, дёрнув, впечатал обидчика головой в плетёную стенку. Тот отключился, а я выскочил наружу. Это оказалось ошибкой: цепи вмиг опутали меня с головы до ног, и разорвать их я, конечно, не сумел.

Вскоре я стоял на огороженном прочной сеткой пятачке, вокруг которого бесновался народ. Прямо перед собой я увидел огромного, выше меня на две головы, голого по пояс, волосатого мужика, оценивающе рассматривающего меня единственным глазом. Отступив на шаг, я тоже окинул его взглядом. Что драка неминуема, я уже понял, но не сделал выпада, как тот, наверное, ожидал, а вытянулся по струнке, готовя организм к битве на тончайшем уровне. Мышцы, обычно почти не задействованные, напряглись в ожидании, когда хозяин начнёт их использовать.

Заревев, циклоп 7 7 Циклопы – мифический народ одноглазых великанов людоедов. кинулся ко мне, занося кулак. Дождавшись, когда тот окажется рядом, я юркнул под его руку и, уйдя за спину противника, нанёс удар ребром левой ладони по шее, ломая основание черепа. Изо рта несчастного выбежала струйка крови, он захрипел и рухнул на цементный пол. Бой закончился, даже не начавшись. Зал замер.

– Он свалил Гориллу, – шептались в толпе.

Позже я узнал, что победить этого гладиатора не мог никто. Физическая сила бойца была настолько велика, что не будь я знаком с премудростями восточных единоборств, с места сражения выносили бы не его, а мой труп.

Дверь открыли, чтобы забрать мертвеца, и я, всё ещё находящийся на пике готовности, воспользовался этим и, протаранив неосторожных, выскочил наружу. Принадлежавшие, судя по одежде, к высшему кругу люди испуганно расступились передо мной, а я ринулся к возвышению, на котором, судорожно вцепившись в подлокотники кресла, сидел тот, кого я сначала принял за Гергени.

Однако, увидев его вблизи, я понял, что существо это, скорее всего, не относится к вашему виду: рост его не дотягивал до двух метров, глаза походили на человеческие, и лишь сложением он несколько напоминал жатиров. Я не могу описать свои впечатления словами, но то, что естественно для вас, в этом мужчине выглядело уродством.

Каждую секунду ожидая смертельного выброса энергии, я взлетел по ступеням, и, размахнувшись, нанёс удар, который оставил бы оцепеневшего властодержца без головы, если бы тот вовремя не уклонился. Поранив ему плечо, в следующий момент я забился на плитах от разряда электрошокера и провалился в темноту.

Происходившее после можно описать в двух словах. С неделю меня пытались приручить, но, осознав, в конце концов, что это невозможно, по приказу жатира отправили в Новгород на торги. Когда мы приблизились к воротам, я увидел рува, о котором говорила Ника. Выспросив сопровождающих, биоробот тайком сунул мне флягу с напитком, поднимающим тонус и укрепляющим силы. Если бы не он, я, возможно, не дошёл бы живым до своей новой тюрьмы.

На площади меня купил богатый горожанин, отличающийся зверской жестокостью. Он лично избивал строптивого раба, и после нескольких экзекуций я понял, что пора готовиться к смерти. Будучи уверенным в гибели жены, я не испытывал никаких сожалений, и единственным моим желанием осталось – уйти из жизни достойно.

Ещё день-другой, и мучения мои закончились бы. Но произошло чудо: появилась Ника, живая и здоровая, освободившая меня из узилища и вернувшая домой.

Дмитрий замолчал, молчали и слушатели. И только Ника тихо плакала, обнимая мужа. Нарушил молчание Миша:

– Дима, – сказал юный эвгаст, и голос его дрогнул, – ты герой!

Тот сделал отрицательный жест, но жена, перехватив его руку, прижала её к щеке.

– Сколько же мук, – всхлипывая, сказала она, – физических и душевных ты испытал! Я привыкла, что меня кидает из мира в мир, но почему судьба так жестоко обошлась с тобой? Неужели она не могла перебросить в будущее только меня?

– Нет, – возразила Юля, глаза которой блестели от слёз, – если бы ты очутилась там одна, у тебя не появилось бы стимула для путешествия по стране, и, возможно, вы с Кириллом до сих пор жили бы в его полуразрушенном доме, гадая, зачем тебя забросило в ту реальность.

– Юленька права, – произнёс Гергени. – Мне больно за тебя, Дима, но произошедшее закономерно. Главное, чтобы твои страдания окупились, и Земля не пострадала.

Он обратился к жене:

– Юля, я думаю, что от ребёнка придётся избавиться.

Та сделала испуганное движение.

– Ты не поняла, – качнул головой жатир. – Мы станем воспитывать его вдали от себя, чтобы он не видел проявления наших сил. Кроме того, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Гудрис изучал медицину.

Юлия кивнула:

– И ещё, он не будет Гудрисом, – добавила она. – Считайте меня суеверной, но иногда имя определяет судьбу. Мы назовём его иначе.

– Ты права.

Гергени поднялся.

– Спасибо вам, друзья, – растроганно сказал он, – за вашу самоотверженность. Не падайте духом, вы снова вместе, и жизнь продолжается.

Дмитрий пожал руку жатира, обнял Юлю и, взяв Нику под локоть, покинул резиденцию. Вслед за ними отправился Кирилл, а через четверть часа разошлись и остальные.

Вернувшиеся домой супруги, постоянно прикасаясь друг к другу, словно боясь потерять, приготовили комнату для мальчика и отправились на кухню.

Кирилл был в восторге, ему нравилось абсолютно всё. Он восхищался ванной, горячей водой, газовой плитой, компьютером – тем, что каждый современный горожанин считает обычным и повседневным. Но главным, как он признался во время ужина, для него стала полнейшая безопасность.