Константин Левтин - Комната с видом на волны

Живая тишина леса поглощала все его мысли, оставляя голову пустой и свежей. Несколько раз вдалеке, среди стволов и низких ветвей Бретту чудилось движение. Но ощущение это пропадало так же быстро, как появлялось, пока, наконец, раз на седьмой Бретт не смог разглядеть источник. Это было какое-то крупное животное: лось или олень. Оно стояло за деревьями метрах в трёхстах. Бретт остановился, укрылся за ближайшей сосной и стал завороженно наблюдать. Животное срывало кору с дерева и грызло её, мотая большой рогатой головой. Даже его обыденные и отчасти комичные движения были наполнены неподдельной грацией. Спустя пару минут животное замерло, будто почуяв что-то, чего Бретт не мог ни слышать, ни видеть – возможно, его самого – и опрометью бросилось прочь. Бретт улыбнулся. Отчего-то наличие живых существ в этом лесу само по себе действовало успокаивающе. Конечно, не всяких живых существ. Наличие волков, скажем, или медведя-шатуна было бы очень трудно переоценить… Бретт ещё раз посмотрел в ту сторону, куда умчался озадаченный зверь, потом с сомнением глянул на солнце и продолжил свой путь.

Всё это время каменная гряда тянулась и тянулась по левую руку, почти вертикальная, почти не меняющая своей высоты. Безжизненно голая, красновато-серая, местами укрытая снегом, местами заросшая деревьями, которые будто бы тоже хотели переползти через неё и сбежать. Всякий раз, видя такие деревья, Бретт оценивающе оглядывал их, но ни в одном месте они не доходили даже до середины горы, а потому вряд ли бы помогли ему забраться на самый верх.

На шестой час ходьбы Бретт наткнулся на свои следы.

Туннеля не было, ущелья не было, и низкого участка тоже не обнаружилось.

Бретт не разрыдался как ребёнок только потому, что за последний час уже потерял всякую веру в успех и с б о льшим нетерпением высматривал не проход среди скал, а свои собственные следы. Они означали бы, что на сегодня можно закончить. Он вымотался насмерть и мог думать только о коньяке, горячем кофе и чём-нибудь съедобном. Такой конец его импровизированной экспедиции уже давно стал казаться ему закономерным. Его жизнь не висела на волоске, у него было и пристанище, и еда, а вот сил у него на данный момент совсем не осталось. Завтра можно будет подумать о чём-то новом. Например, поискать поляны, достаточно большие для приземления вертолёта, или спелеологическое оборудование в доме.

Он был неправ в своей первоначальной догадке: каменная стена не окружала коттедж кольцом. Это было бы, пожалуй, слишком незамысловато. Нет, горы раскорячились вокруг настоящей амёбой, вытянувшей сразу шесть своих ложноножек разной длины во всех возможных направлениях.

Благодаря раннему подъёму у Бретта в запасе было ещё достаточно времени. Солнце едва-едва свалилось со своего пьедестала и только начало путь к линии горизонта, прочерченной стеной гор и макушками особенно высоких деревьев. Бретт вернулся к жилью засветло. Перекусил и рухнул на диван. Вчерашняя книжка валялась на полу. Она была, конечно, занимательной, но дочитывать её нисколько не хотелось. Бретт только дотянулся до неё и пролистал несколько страниц, чтобы проверить, на месте ли те две строчки посреди пустой страницы. Они были на месте.

Напротив дивана висела большая телепанель, раза в четыре больше, чем на кухне.

«Раз тут есть водопровод, то и телевещание, наверняка, тоже есть,» – решил Бретт.

Он осмотрелся вокруг в поисках пульта, но не смог найти ничего даже отдалённо похожего. Тогда он подошёл к панели и изучил её на предмет наличия кнопок. Кнопки отсутствовали. Бретт озадачено нахмурился. Затем ведомый каким-то непреодолимым инстинктом, сравнимым разве что с желанием отдёрнуть руку от горячего, Бретт поднёс ладонь к экрану и щёлкнул пальцем по центру панели. Панель ожила белым светом, сменившимся через секунду движущимися картинками. Бретт не мог сказать, откуда он знает, что надо делать. Но в этом сейчас не было ничего чересчур удивительного. Ведь на настоящий момент, он не помнил даже имён своих родителей. Бретт вернулся к дивану и уставился на панель. Экран заполнила беспокойная свинцовая гладь океана под нависшими облаками.

Из невидимых динамиков донёсся приторно бодрый женский голос:

«После катастрофы авиация устарела. Эпидемия лю:эм не жалела никого: люди гибли в кроватях, в своих автомобилях, по дороге на работу и на самой работе. Жертвами лю:эм стали и ответственные работники многих термоядерных станций. Тепловые выбросы вышедших из-под человеческого контроля терм:с вызвали массированные изменения в атмосфере за счёт многократно ускорившегося таяния ледников. Нашу планету окутал толстый слой облаков, сделавших все авиаперелёты недоступными даже в самой дальней перспективе. В то же время радиоактивное заражение обширных территорий привело к невозможности использования любых существующих ранее видов наземного транспорта для перемещения на большие дистанции.»

Невидимая камера нырнула в толщу воды, пробралась сквозь тёмно-серое, наполненное редкими пузырьками воздуха, пространство и уткнулась в бесконечную бетонную трубу. Надвинулась вплотную к её поверхности и с лёгкостью прошла внутрь. Внутри труба была гладкой и сверкающей, будто покрытой тонким слоем ртути, и разделённой двумя чёрными матовыми линиями пополам, на верхнюю и нижнюю часть.

Голос снова ожил в динамиках, расположенных где-то в комнате:

«Вэм:т – система вакуумного электромагнитного туннельного транспорта, соединяющая все спальные районы и все стратегически важные промышленные зоны нашей планеты, была построена совместными силами всех граждан Орес

в поразительно короткие сроки.»

Голос умолк на секунду, а комната наполнилась помпезной музыкой и густым электрическим рокотом. По экрану от края до края пронеслась вереница блестящих металлических капсул, связанных друг с другом гибкими участками такого же серебристого цвета. Капсулы по форме идеально повторяли контуры трубы, по сути, являя собой кусок другой трубы, внешний радиус которой был, наверное, лишь на несколько микронов меньше, чем внутренний радиус самого туннеля. Пока капсулы двигались по центру экрана, камера успела нырнуть внутрь одной из них и показать десятки людей, лежащих на двух этажах узких, но мягких на вид кроватей, вмонтированных по обе стороны от коридора. Высотой капсула была раза в полтора-два больше человеческого роста, а снаружи и того больше.

Голос тем временем продолжал:

«Строительство вэм:т стало самым значимым и масштабным проектом в истории нашего молодого государства. Вэм:т позволило людям снова начать путешествовать, передвигаясь на огромные расстояния за короткое время.