Алена Ушакова - Последние каникулы. Роман

– Как называется это море? – повторила свой вопрос Женя.

Староанглийский язык, на котором с ней заговорила в первый день Мерсия, давался ей с трудом, и она общалась со своей спутницей в режиме мыслеобмена, как совсем недавно ее учил Страйг.

– Море как называется? Да, как же ему еще называться, Море франков, конечно, – всплеснула руками от удивления Мерсия.

«А у нас это пролив Ла-Манш», – подумала про себя Женя.

– Бедняжка Джейн, даже название моря не помнишь, уж который день в глазах твоих печаль, и память не возвращается, – Мерсия нежно погладила подругу по плечу. – Кто ты и зачем на наш остров из Британии приплыла, так ничего и не припоминается?

Женька покачала головой:

– Ничего.

Еще несколько недель назад она поняла, что в сложившейся ситуации лучше быть девушкой, потерявшей память после долгой болезни. Не объяснять же, что «прибыла» она с Луны, и что в спутниках с ней должны были быть космический странник и лед-воин. Да и где они? Женя действительно ничего не помнит. Что случилось во время прогулки по поверхности лунного Озера Сновидений? Где Страйг и Марта? Почему они не объявились, когда Женя болела? Девушка ни на минуту не могла поверить, что они бросили ее в этом чужом мире. То, что это не ее родной мир, она поняла сразу, как пришла в себя. И не ее время. Образ и уклад жизни Мерсии и ее семьи напоминал средневековье. Что все это значит? – который день терялась в догадках Женя и никак не могла найти хоть какое-нибудь логическое объяснение случившемуся. Милая Мерсия стала для нее верной подругой в эти дни. Как жаль, что нельзя с ней поделиться своими терзаниями. Примет, скорее, за сумасшедшую, а другие, как это у них в средневековье водится, пожалуй, и за ведьму сочтут.

– Ничего, значит, знакомого не видишь. Ничего здесь тебе родного не напоминает – ни море, ни лес, – вздохнула Мерсия. – Значит, у вас в Британии все совсем по-другому. И то батюшка говорил, материк совсем не похож на остров.

И вот еще странность: франки живут на острове, бритты на материке. Ну и метаморфозы! – удивлялась Женька. Как же этот мир отличается от ее родного мира. Или она что-то пропустила при изучении средневековой истории и географии?

Жене вдруг вспомнился смешной случай из ее такой далекой теперь школьной жизни. Как-то незадолго до зимних каникул они с Татьяной в очередной раз разозлили преподавателя географии Страшного Семена, так за глаза его звали все в лицее. Разозлили своими обычными вопросами не по программе и не в тему. И вышедший из себя препод под прицельным наблюдением десятков глаз их одноклассников, дабы проучить непослушных и непокорных, и чтоб другим неповадно было, дал им задание на следующий день подготовить доклад «Структура мировой экономики и ее география» (кажется, так была сформулирована тема) и соответствующий иллюстративный материал – карту.

Задание казалось почти нереальным, но садиться в лужу очень не хотелось. Верная Наталья вызвалась помочь подругам, предоставив в их полное распоряжение пятикомнатную профессорскую квартиру (ее папа преподавал в местном мединституте), свободную на тот момент от предков, и подручный материал – энциклопедии, ватман, фломастеры, компьютер. Перерыв за вечер и начало ночи гору литературы и Интернет-сайтов, девчонки состряпали внушительный доклад. Оставалось вручную нарисовать карту. Разложив ватман на полу, и поделив «мировое пространство на зоны влияния», каждая принялась изображать свой кусок карты. Когда в два часа ночи «произведение искусства» было готово и выяснилось, что Румыния поменялась местами с Белоруссией, Финляндия и Кольский полуостров «утонули» в Баренцевом море, а Австралия исчезла как Атлантида, менять что-либо было уже поздно, и на следующий день им оставалось только одно – импровизировать.

На последнем уроке географии Женя и Татьяна со своим «ассистентом» Натальей представили свою версию о том, что произошло бы с мировой экономикой, если бы их карта соответствовала действительности. Одноклассники остались в диком восторге от подобной наглости и находчивости, а Страшному Семену пришлось признать свое поражение. Что и говорить, этот прикол запомнился всему классу надолго!

Смешной случай. Вот интересно, кто же пошутил с географией в этом мире?

– А какой сейчас год? – снова спросила Женя.

– Год какой? И этого не знаешь! Известно какой – 1068 от рождества Христова, – ответила Мерсия.

Девушки сидели некоторое время молча, любуясь вечерним светилом, игрой волн и вглядываясь в морскую даль, необъятную и пустынную.

– Тихо здесь, покойно, как на краю света, как на необитаемом острове, ни корабль, ни лодочка, ничего на горизонте за весь день, – прервала молчание Женя.

– Ничего удивительного, – заметила Мерсия. – На побережье никто не живет. Близко у моря селиться да дарами моря кормиться – плохая примета, так с давних времен ведется. А парусники британцев все больше на восток плывут, к Гавру. Мы их и не видим.

– И далеко же, верно, твоя Британия. – Продолжала размышлять черноволосая девушка. – На корабле плыть несколько дней, а может, недель понадобится, – так батюшка говорил. И то, если погода не разгуляется бурей, штормом, и ветер хороший подарит. А еще говорят, в море, если киты заплачут, быть беде большой. Придет из моря Великий Ужас, и корабли, и моряков поглотит. А в давние времена, рассказывают, он и до побережья добирался.

– Что за Великий Ужас? – спросила Женя.

– Не знаю. Тетка Магда меня им в детстве пугала.

Собрав оставшиеся коврики и одеяла, девушки возвращались домой. Покинув побережье, узкой полосой тянувшееся на восток, они преодолели подъем по склону крутого песчаного холма, морская долина пропала из поля зрения, и девушки сразу оказались в другой природной зоне, их встречал могучий сосновый лес. Знакомой тропинкой они спешили домой на хутор отца Мерсии – крестьянина Жана Фалька, приютившего беспамятную девушку.

– Я, кажется, помню, вроде, со мной брат был, старший, – сказала Женя, вспоминая, конечно, о Страйге.

– А может быть, твой брат – моряк или купец? Как же иначе женщина могла на корабле очутиться? – спрашивала Мерсия.

Такие разговоры они с Женей вели каждый день, жаль ни к какому ответу не приходили.

– Я поняла, – неожиданно остановилась и воскликнула черноволосая девушка.

– Что ты поняла? – остановилась и Женя.

– Ну, конечно же! Тебя, верно, как дочь знатного бритского дворянина, – да, да, не спорь, дворянина, ведь ты скорее на дворянку похожа, так все говорят, и тетка Магда, и сестра Агнесса, везли в Сен-Мало, а может, в Мен или Нан, чтоб выдать замуж за какого-нибудь рыцаря или барона.

– Ну, вот еще, что за глупости, – возмутилась Женя.