Александр Локоть - Снова об этом

О размерах счетов в Российских и зарубежных банках можно только догадываться. Правда, самих по себе наличных денег Виктория не держала в руках уже несколько лет и стала забывать, как они выглядят. Бытовые вопросы решались просто автоматически. Всё покупалось, всё делалось…. Если чего-то захочется или понадобится, достаточно было лишь изъявить желание,…. распорядиться.… А порой, даже и без того. Когда она сама желала делать покупки, при ней находился специальный человек с банковской картой.

– Моя хорошая, счастливая жизнь…. – Виктория продолжала размышлять. – Да, моей судьбе позавидуют многие…. очень многие женщины. Я ничего не собираюсь, да и не хочу менять…. Но, отчего же я не захлебываюсь от восторга? С давних, уже с очень давних пор мне приходится себе напоминать, твердить как заклинание – я счастлива, я счастлива, я любима, я люблю. Жизнь продолжала одаривать меня радостями,…. многими радостями. Впрочем, в чём отличие радости от счастья?… Какая между ними разница?… Может, это лишь вопрос терминологии. Может быть, если человек мог порадоваться чему-то каждый день, то всю его жизнь можно считать счастливой. И всё же…. Хотя,… наверное, никто,… никто за всю историю существования человечества, не смог сказать себе, что он всю жизнь был счастлив. Наверное,… даже уже просветлённый Будда…. Да. Пожалуй, я бешусь с жиру. Как говорится, – сударыня, вы перекушали черной икры…. Постоянно счастливым не может себя чувствовать даже клинический идиот. Большинство людей, на склоне лет, вспоминают лишь несколько дней, которые они могут назвать счастливыми. А кто-то – всего один…. А кто-то – ни одного. Счастье приходит к нам, как вспышка, яркая, но короткая. Я же, пережила несколько таких вспышек, и некоторые были даже весьма продолжительны…. Да…. Да…. У меня по настоящему хорошая, счастливая жизнь!… Я не могу быть несчастлива!…

Виктория сходила на кухню, приготовила себе кофе. На выходные она специально отпускала всю прислугу. С чашкой в руках вернулась в гостиную, забралась с ногами на диван, с удовольствием откинулась на большие, мягкие подушки, сделала пару глотков прекрасного ароматного напитка. Захотелось расслабиться. Захотелось покоя и какой-то безмятежности. Мысли побежали куда-то в прошлое. Ей захотелось, как бы мысленно, перебрать все счастливые вехи своей жизни. Детство, юность…. Ну, и….

…. А в детстве Вика была очень милой, приветливой, открытой, слегка избалованной симпатичной девочкой. Родители её очень любили, в меру баловали, но в основных, важных вопросах воспитания были к ней весьма требовательны. В её распоряжении было многое из того, что было недоступно огромному большинству её сверстников. Ведь она родилась в семье одного довольно крупного партийного функционера, и пока она росла и взрослела, папина должность тоже росла и крупнела. Квартиры, в которые её семья периодически переезжала, раз от разу становились всё больше, всё шикарней. Но Вике не пришлось менять школы. Все десять лет она проучилась в одной и той же, специальной, элитной, в которую по утрам сначала папа завозил её на своей служебной машине по дороге на работу, а позже персональный шофер на специально выделенной для этого «Волге». Она воспринимала это, как норму, она тогда не задумывалась, что бывает иначе.

Учеба, несмотря на два иностранных языка, один – основной, другой – факультатив, и весьма высокие требования в точных науках, давалась ей довольно легко. Гармоничному физическому развитию способствовали секция художественной гимнастики, но это так, немного, и школа танцев, в которую её определил отец. – У танцовщиц фигурки, ножки…. Потом спасибо скажешь! – И точно, прав оказался. Хотя, касательно Вики – тут, всё же скорее гены.

Пока Вика была ребенком, да и подростком, жизнь текла весело, интересно и беззаботно. Учеба, игры, книги, фильмы, школьные подруги, мальчишки…. – дураки…. Эдакий аванс грядущего счастья. Время шло…. И вот, угловатый подросток превратился в девушку. И в ка-а-акую девушку!!! В пятнадцать лет она потеряла всех подруг. Нет, номинально они все остались, но именно номинально. Зависть вплоть до ненависти не мешала им выказывать ей свою дружбу. Главное, находиться с ней рядом. Ведь рядом с Викой всегда мальчики! Их вокруг неё – целый рой, и кого-нибудь, при отсутствии Викиного внимания к нему, можно реально переключить на себя. Ведь, на самом деле, не такие уж все вокруг дурнушки. Да и, конечно, многим из парней просто бессмысленно конкурировать за внимание Вики, и они, в общем, это понимают.

К семнадцати годам Вика стала привыкать к реакции разных мужчин на её красоту. Случайное обращение к некоторым незнакомцам, а порой и знакомцам, вызывало у них смущение до стадии потери ориентации. Они не понимали, о чем она их спрашивает, не могли произнести в ответ хоть как-то связанную фразу, таращились на неё, глупо улыбаясь и что-то лепеча. Как не обалдеть, когда рядом с тобой вдруг оказалась сияющая богиня?!.. В таких случаях, поняв, что ничего вразумительного не добьётся, посмотрев на них с сострадательно-ироничной улыбкой, Вика отворачивалась и уходила.

Вообще, смущение при общении с ней в той или иной степени охватывало очень многих мужчин, независимо от их возраста, социального статуса или семейного положения. Иногда – еле заметно, иногда – явно. Когда она, уже позже, училась в университете, пожилой, седовласый профессор, задавая ей дополнительные вопросы на экзамене, после её всего-то кокетливой улыбки, как-то странно заёрзал на стуле, сам запутался в терминах и не знал, что ему делать со своими руками. Или в десятом классе…. Витька Прошин, небольшого роста, худой сутуловатый лопоухий очкарик, но в физике и в высшей математике – профессор! Вика подошла к нему что-то спросить, чего-то там не поняла в решении задачи. Так он!… Весь пунцовый сделался. Глаза фокус не держат. На губах улыбка какая-то потерянная. Сказать ни слова не может. Он её десятый год знает, с первого класса. В детстве, бывало, часами о всяком болтали, играли вместе, даже в гости пару раз друг к другу ходили…. А теперь…. вот так….. Вообще, это всё чаще стало вызывать у Вики досаду. Невозможно поговорить о чем-нибудь серьёзом, важном. Она начинает что-то рассказывать или объяснять, а смысл сказанного до собеседника не доходит, или доходит не полностью. Он просто смотрит на неё, слушает звук её голоса, и ему этого достаточно. Ему просто хочется, что бы это длилось подольше, вот и всё. Тема беседы так и остаётся непознанной. Её природная, душевная мягкость всё же позволяла относиться к этому с некоторым снисхождением. Не обижалась. Стала привыкать. Обиднее всего было, когда мужчина, прекрасно владеющий интересующей её темой, уже состоявшийся и имеющий определенную интеллектуальную, профессиональную, да и материальную базу, как бы отказывал ей в праве на глубокие знания, серьезные мысли, пытливый ум, как бы говоря – Зачем такой красивой девушке вся эта докука? Не стоит морщить столь прекрасный лобик. Серьезные проблемы – для мужчин. – Такие предпочитали болтать с ней о всяких пустяках, травить анекдоты, сыпать комплиментами, угощать сладостями. Она для них была очаровательная «куколка» и, конечно, «лакомый кусочек». Возможно, многие девушки с удовольствием ощущали бы себя в таком качестве рядом с этими мужчинами, но Вику это просто бесило.