Вадим Фёдоров - Записки риэлтора

Алекс оказался человеком небогатым. Работал он водителем трамвая. Был скуповат. Выделял деньги на еду. И за траты требовал отчёта.

Не о такой жизни мечтала Люба. Но делать было нечего. Она находилась в стране на птичьих правах. С видом на жительство. И полностью зависела от мужа-чеха.

Так продолжалось два года. Пока Люба и Катя не получили вид на постоянное место жительства в Чехии. Почти что гражданство.

К этому моменту отношения между отчимом и падчерицей испортились вконец. Катя перестала убирать в своей комнате. Дерзила Алексу. И при каждом удобном случае показывала ему средний палец. Что Алекса жутко бесило.

Люба в конфликты не вмешивалась. Она делал вид, что это её не касается. Считала, что у ребёнка переходный период, и девочка со временем перебесится.

Но ребёнок всё никак не хотел «перебешиваться». И развязка наступила через неделю после получения ПМЖ.

Люба отметила это знаменательное событие в компании двух подружек, с которыми она сошлась за время жизни в Праге. Звали подружек Аня и Настя. Люба пригласила их в местную кафешку, где и угостила шампанским, потратив деньги, выданные ей Алексом на продукты.

Вернулась она позже мужа. Голодного и злого. Пьяная и весёлая. Алекс с порога набросился на жену с упрёками.

– Ты где была? Почему ужина нет на столе?! – орал он.

– С девочками погуляли, – пьяно отмахнулась от него Люба, – отметили мой ПМЖ. Праздник же.

– Погуляли? – Алекс на мгновенье лишился дара речи. – Ты ещё ни коруну не заработала, чтобы подруг поить. Шлюха московская.

И замолчал, сам испугавшись такого оскорбления. Замолчала и Люба. Зато заговорила выскочившая из своей комнаты Катя.

– Не смей мою маму так называть, – заверещала она, – козёл с вилообразными рогами.

– А ну-ка, брысь в свою комнату и наводи там порядок, – вновь завёлся Алекс, – будет тут девчонка какая-то меня оскорблять. Я, между прочим, вас кормлю и пою.

– Я сама пью, – хохотнула Люба.

– Да без тебя проживём, – подскочив к Алексу, проорала Катя, – ты кто такой вообще?! Ты мне не отец. Ты никто. И звать тебя никак.

И отлетела к стене. От смачной и сильной оплеухи, которую девочке отвесил Алекс.

Люба заорала и вцепилась мужу в волосы. Катя, очухавшись, вскочила и принялась помогать матери. Они царапались, орали и заставили Алекса отступить в спальню. Где он и забаррикадировался.

А мать с дочерью уселись на кухне и принялись думать, что им делать дальше.

Катя с подростковой решительностью предлагала немедленно съехать и жить вдвоём. Но более мудрая мать успокаивала дочь и предлагала не пороть горячку. Утро вечера мудренее.

Катя поворчала-поворчала, но согласилась.

Спать легли в её комнате. Валетом на узкой и короткой кровати.

Утром Алекс проснулся рано. Перекусил бутербродом с кофе. И уехал на работу. Где весь измучился, коря себя за оплеуху падчерице.

Вечером он пришёл домой с букетиком цветов и бутылкой шампанского.

– Я был не прав, – сказал он, – вспылил, поднял руку на женщину. Давайте отпразднуем этот праздник дома. И помиримся.

– Русские шампанским не мирятся, – заявила Катя, – они пьют водку.

– Ну, тебе-то водку ещё рано, – поморщился Алекс, – шампанского полбокальчика нальём.

– А я выпью немного, – заявила Люба, – у меня стресс был вчера. На мою дочь даже родной отец руку не поднимал. Дай денег, я сбегаю в магазин. Заодно продуктов куплю. А вы пока тут уберитесь.

И Люба убежала в магазин. Вернулась через 10 минут с покупками. Быстренько приготовила нехитрую закуску.

Алекс с падчерицей за это время навели порядок в квартире. Катя разложила свои вещи в шкафу. А Алекс пропылесосил комнаты.

Сели за стол. Кате налили шампанского. Взрослые выпили водки. Посидели. Поговорили. Алекс ещё раз извинился за вчерашнюю несдержанность. Катя сказала, что простила отчима. Люба пила мало. Но мужу подливала исправно. Мешая водку с шампанским.

В итоге Алекс быстро запьянел и ушёл спать.

Разбудили его ночью. Полиция.

Заплаканная Люба заявила, что накануне вечером её муж, Алеш, напился, напоил несовершеннолетнюю падчерицу. А ночью изнасиловал её.

Катя всё подтвердила.

Алекса забрали. Отвезли в участок. Куда-то завели. Сфотографировали. Взяли отпечатки пальцев. Провели ватной палочкой за щекой. Взяли образцы крови. И уже под утро посадили в камеру.

На следующий день к нему приехал его школьный друг. Приехал не один, а с адвокатом.

Алекса трясло. Он клялся и божился, что даже не думал о падчерице в сексуальном плане. И что пальцем её не трогал. И не спаивал он никого.

Но экспертиза показала в крови несовершеннолетней наличие алкоголя. И то, что она не девственница, и имела недавно половой контакт. Но вот с кем имела, экспертиза не установила.

Из свидетелей была только Люба. Которая плакала и рассказывала, как муж все два года её бил и унижал. Но она молчала из-за дочери.

Через неделю Алекса выпустили. Адвокат знакомого расстарался.

Алекс вернулся домой. Попробовал поговорить с женой. Но Люба сразу же начала кричать и вызвала полицию. Те приехали оперативно. Посоветовали Алексу не общаться с женской половиной семьи и уехали.

Алекс заперся в комнате и лёг спать.

Утром он ушёл на работу. Где пришлось объяснять, почему он отсутствовал неделю.

Вернулся вечером. Заперся в комнате. Обнаружил, что пропали его документы и вещи. Попытался поговорить об этом с Любой. Та немедленно вызвала полицию. С криками бьют и убивают.

Продержался Алекс таким образом две недели. И сломался. Не выдержал. Через адвоката договорился с Любой о разводе. И о размене своей квартиры на двушку и однушку. Двушку в качестве компенсации он отдавал двум фуриям из Дрезны. Однушку оставлял себе. Люба в ответ прекращала всякое судебное преследование со своей стороны и любые дальнейшие финансовые претензии.

Адвокат отговаривал Алекса от этого шага.

– Здоровье дороже квартиры, – сказал в ответ на это Алекс.

Все попытки переубедить его не увенчались успехом.

Составили договор. Заверили его у нотариуса. Начали искать варианты размена.

Так я и познакомился с этим интернациональным семейством.

Предложил четырёхкомнатную квартиру продать. А уже на полученные деньги купить двух- и однокомнатную. Хватало как раз впритык. Все согласились.

Начал предлагать варианты. Алекс был согласен на любой. Люба же отвергала все. То остановка далеко. То первый этаж. То ещё что-то.

– Лучше вариантов не будет, – сказал я ей после десятого или пятнадцатого просмотра, – а мужу вашему может и надоесть вся эта нервотрёпка.

– Он мне два с лишним года нервы трепал, – ответила Люба.

Но выбрала первую же квартиру после этого нашего разговора.