Дмитрий Соснин - Времена и судьбы

Замечает, что офицеры смотрят на малый складной иконостас в углу комнаты. Говорит:

– Маша, моя крестница, это для нее иконка. Заканчивает в этом году школу. Она комсомолка, и даже при немцах носила под блузкой значок КИМ. Сейчас секретарь восстановленной комсомольской организации школы. Но в детстве, по русскому обычаю, как и все одоевские детишки была крещена в церкви, а я, ее крестная. Эта икона от моих родителей, чудотворная, Машеньку от бед защищает.

Все молчат. Игнатьева продолжает:

– Есть Бог, нет Бога, Вам летчикам на небе виднее. А в деревне Бог всегда был и есть. Когда в институте училась, о Боге не думала. А теперь, я хоть и учительница, а как мужики мои на фронт ушли – верю, Бог даст – вернутся.

Говорит председательша:

– Вот видите, товарищи летчики, в какой дом я вас устроила. С хозяйкой есть о чем поговорить, да и поспорить, – обращается к Игнатьевой:

– Томочка, насчет еды не беспокойся, офицерская столовая недалеко, им ничего готовить не надо. Если только твои домашние оладьи на праздник к Первому мая. – Говорит капитан:

– Оладьи и в Белоруссии праздничное угощение. А сгущенку летчикам по рациону положено. К оладьям обеспечим, правда, командир?

– Доживем до праздника, увидим, – был ответ.

– Уважаемая, Тамара Митрофановна, спасибо за кров, за доверие, за добрые слова о Боге. Мы хотя с ним не встречались, но и летчикам он защитник, раз мы еще живы. Сейчас нам надо в полк. К ночи будем дома. Не запирайтесь, теперь Ваш дом будет под охраной часового, наш штаб рядом.

Офицеры, а с ними и председательша, выходят на крыльцо. Говорит Покровская:

– Ну я в деревню, помогу комиссару летчиков устраивать.

– А нам в штаб, спасибо, Нина Ивановна, за заботу. – Расходятся в разные стороны.

– Что это ты, капитан, насчет жены и детей лукавил? Ведь они у тебя в Сухуми остались? И их у тебя трое.

– Тебе командир, сорок, а мне «тридцать с гаком». Учительница – вдова, а женщина, что надо. Соображаешь?

– Гулена ты, Митя, соображаешь?

– Я галантный кавалер. А не гулена. – Друзья весело смеются.

«Марк – Центру – 24.03.43»

Истребительный авиаполк прибыл 22 марта. В составе 30 новых самолетов Як-7, 2 старых И-16, один У-2. Летчики в основном сержанты, офицеров 11 человек. Численность обслуживающего персонала один батальон. Номер части не установлен. Командир полка майор Амельченко. Поселился в деревне Жупань в доме учительницы Тамары Игнатьевой, вместе с начальником связи капитаном Кротиковым. Каюр поощрен – одна тысяча рублей.

«Центр – Марку – 26.03.43»

Установит личное знакомство с капитаном Кротиковым. Его вербовка крайне важна и перспективна. Необходимо также определить номер полка и дивизии, в которую входит прибывший полк. Место расположения штаба дивизии. Фамилию комдива. Директиву центра получите от Свата.

Среда. 31 марта 1943 года. Буфетный зал завода «Софр». За столом пьют пиво снабженец Военторга из Тулы Шимякин (Марк) и старший лейтенант Будунов (Филин).

Говорит Шимякин: «Сразу после того, как в Берлине стало известно, что в прилетевшем в Одоев авиационном полку служит капитан Дмитрий Кротиков, в прошлом сын царского полковника, русского барина и аристократа, я получил приказ завербовать его для работы на Германию. Абвер давно ведет за ним наблюдение, сразу после того как он был замечен в финском радиоэфире в 1940 году. Потом он работал в военном НИИ в Ленинграде. Известен как специалист по распространению радиоволн. Вербовка этого капитана возложена на Вас, товарищ старший лейтенант».

– Но почему Я? И как это можно сделать?

– Чтобы успешно провести вербовку кадрового офицера Красной Армии, нужны очень веские против него основания. И такие основания у нас есть. Пришла директива из центра с информацией на капитана. Вот, читайте.

Капитан Кротиков Дмитрий Андреевич сын полковника царской армии, Кротикова Андрея Дмитриевича, открыто не признавшего Советскую власть в 1919 году. Дочь полковника Елена, родная сестра капитана, в настоящее время проживает в Германии в семье барона Маулвурфа, дальнего родственника полковника Кротикова. В начале 20-х годов Елена пыталась разыскать брата через русское посольство, тогда и попала под наблюдение немецкой контрразведки. Теперь носит титул немецкой баронессы. Вступила во владения богатого наследства и явно проявляет приверженность к новому немецкому образу жизни. В архиве Абвера сохранилось письмо Елены Кротиковой к брату от 18-го ноября 1922 года с приглашением приехать на историческую родину в Германию и разделить с ней наследство предков. К письму приложена тетрадь с записями фамильных хроник семьи полковника Кротикова, которые составлены русской графиней Курминой, женой полковника. Тетрадь и письмо хорошо сохранились и после соответствующей обработки капитана Кротикова могут послужить основой к его возвращению в Германию и привлечению на службу в германскую разведку. Вербовка крайне желательна.

Прочитав директиву Будунов снова спросил: «Но почему Я должен этим заниматься?» Шимякин ответил так.

– Миссия вербовки советского офицера возложена на Вас не случайно. Вы сын крестьянского бедняка рождены в деревне Кустовка, что входила в родовое имение русских дворян Кротиковых. Ваш отец конюх Гаврило Будун был крепостным у полконика Кротикова, отца капитана. Вы может быть об этом ничего и не помните, но это очень кстати. Прошло много лет, и нет сомнения в том, что капитан Кротиков о далеком своем детстве, как и Вы тоже ничего не помнит. Но Ваше истинное прошлое, как и прошлое капитана, хорошо известно в «Отделе Z» Абвера. – Шимякин помолчал и закончил так:

– Есть приказ и мы с Вами должны его выполнить. Вот эта синяя тетрадь и письмо от сестрицы. Письмо приведено в современный вид, а дата написания исправлена на 18 ноября 1942 год, это последний 35-й день рождения капитана, что придает письму пикантную значимость. Давайте, Егор Гаврилович, – действуйте, у Вас для этого много возможностей. Ваша задача сблизиться с капитаном и вжиться в образ доброжелателя. Будьте крайне внимательны и осторожны. Провал недопустим. За выполнение операции вербовки Вы будете представлены к званию лейтенанта германской военной разведки. Такая награда, это только начало карьеры в Абвере, а далее, после войны, счастливая жизнь в Германии.

Москва. 31.03.1943. Научно-исследовательский институт радиотехники. По лестнице центрального входа поднимается капитан Кротиков. Останавливается возле массивной входной двери, открывает ее, входит в вестибюль, здесь часовой и встречающий прибывшего офицера сотрудник НИИ в гражданской одежде. Обращается к прибывшему: