Владимир Залесский - 500 лет. От Генриха Мореплавателя до Чэя Блайта. Сборник очерков о выдающихся мореплавателях

Русскоязычная статья «Лютер», размещенная в Википедии, содержит следующие высказывания: «Одним из центральных и востребованных положений взглядов Лютера считается концепция „призвания“… …Лютер полагал, что и в мирской жизни на профессиональном поприще осуществляется Божья благодать. Бог предназначает людей к тому или иному виду деятельности, вкладывая в них различные таланты или способности, и долг человека прилежно трудиться, исполняя своё призвание. В глазах Бога нет труда благородного или презренного».

Принятие человеком такого тезиса предполагало периодическую или регулярную самооценку, чему способствовало ведение дневника.

Если еще принять во внимание то, что авторами дневников, составленных в ходе португальской экспедиции в Индию, были немецкие купцы, то приходит на память Ганзейский союз (Ганза), даты существования:. 1370 – 1669 гг. (Даты весьма ориентировочные. «Закат» Ганзы происходил весьма постепенно: к примеру, в 1494 году в Новгороде ликвидируется немецкий двор).

Размышление в таком направлении является довольно-таки логичным, поскольку купцы, объединявшиеся Ганзейским союзом, зачастую были и мореплавателями, и торговцами.

И торговля, и мореплавание способствовали систематическому ведению записей. Купцы вели торговые книги, мореплаватели в какой-либо форме вели более или менее систематические записи об обстоятельствах экспедиций. И торговля и мореплавание предполагали некоторый уровень образования и грамотности. Таким образом, формировалась культура систематической непрерывной последовательной подневной письменной фиксации происходящих событий.

Конечно, такая письменная фиксация должна была с «уровня» торговой фирмы или с «уровня» корабля дойти до «уровня» конкретного человека. Видимо, здесь определенную роль сыграли те духовные и культурные тенденции, которые привели к появлению протестантизма.

Не будем, конечно, фокусироваться исключительно на Ганзе. Вспомним, например, о Генуе и о Венеции, если шире – то об Италии. В торгово-культурных центрах Италии были представлены и купечество и мореплавание.

Наверное, итальянец Антонио Пигафетта был культурно подготовлен к ведению дневника в ходе первого кругосветного плавания Магеллана. Винченца, родной город А. Пифагетты, насколько можно судить, входил в сферу управления Венеции. Отметим, что Антонио Пигафетта был и религиозным деятелем – рыцарем Родосского ордена.

С едва уловимым недоумением Стефан Цвейг пишет, что «Пигафетта добивается зачисления под именем Антонио Ломбардо (из Ломбардии) на флагманское судно „Тринидад“».

Поясним: одной из версий разъяснения такого переименования является довод, что Ломбардия примерно с 1508 года начинает переходить в состав земель, подвластных испанским монархам. А «устроить» в экспедицию «подданного» легче, чем «чужого».

Дневник энергичного Антонио Пигафетты завершается фразой: «После этого я поехал в Италию, где и обосновался, посвятив скромный свой труд преславному и знаменитому синьору Филиппу Вилье Лиль Адану, достойнейшему великому магистру Родосского ордена». Прочитав эти слова и задумавшись на мгновение, я воскликнул: «Где же дневник, описывающий события, связанные с обороной острова Родос?!»

Настойчиво «стучится в память», напоминает о себе мореходная школа, основанная в Португалии принцем Генрихом Мореплавателем (годы жизни: 1394—1460) на средства Ордена Христа. Кроме организации мореходной школы к числу исторических заслуг Генриха Мореплавателя относятся, в частности, учреждение обсерватории, развитие португальского кораблестроения (преобладающей стала каравелла), организация морских экспедиций в Африку (португальские капитаны Н. Триштан, Д. Диаш, А. Фернандиш и другие в 1434—1460 годах обследовали и нанесли на карту около 3500 км западно-африканского побережья).

Наверное, и в таком направлении размышлений есть логика, поскольку судовой журнал как общеобязательный документ велся не во все времена. Существует некая хронологическая точка его возникновения. В какой-то момент культура мореплавания сделала скачок, и из добровольных, самостоятельных, инициативных, более или менее фрагментарных судовых записей, каких-либо иных документов (отчетов, например) возник судовой журнал в современном смысле слова. Возможно, мореходная школа, основанная Генрихом Мореплавателем, сыграла в этом процессе появления судового журнала либо главное, либо важного значение.

Рискну предположить, что именно мореходная школа, основанная Генрихом Мореплавателем, стала основоположником культуры дальних морских и океанских плаваний как сегмента общеевропейской культуры.

Существовавшая в более древние времена культура дальних морских плаваний викингов была элементом достаточно особенной этно-религиозной культуры.

Поэтичное описание Стефаном Цвейгом деятельности Генриха Мореплавателя стоит того, чтобы его процитировать в данном очерке:

«Быть может, инфант слыхал от работорговцев-мавров, что по ту сторону… Западной Сахары – лежит «страна изобилия»…, и правда, на карту, составленную в 1150 году космографом-арабом для норманнского короля Роджера II, … совершенно правильно нанесена нынешняя Гвинея. (…)

Но подлинно высокоморальное значение инфанта Энрике в том, что… благородное смирение заставило его понять, что сам он не увидит, как сбудется его мечта, ибо срок больший, чем человеческая жизнь, потребуется для подготовки столь гигантского предприятия. (…)

Не ведая далеких дерзновенных целей, без верных компасов, без правильных карт опасливо пробираются вдоль берегов, от гавани к гавани, утлые суденышки, в вечном страхе перед бурями и грозными пиратами. При таком упадке космографии, со столь жалкими кораблями еще не время было усмирять океаны, покорять заморские царства. (…)

Согласно, быть может, романтизирующим сообщениям португальских хроник, он повелел доставить себе книги и атласы со всех частей света, призвал арабских и еврейских ученых и поручил им изготовление более точных навигационных приборов и таблиц. Каждого моряка, каждого капитана, возвратившегося из плавания, он зазывал к себе и подробно расспрашивал. Все эти сведения тщательно хранились в секретном архиве… Неустанно содействовал инфант Энрике развитию кораблестроения; за несколько лет прежние barcas – небольшие открытые рыбачьи лодки, команда которых состоит из восемнадцати человек, – превращаются в настоящие naos – устойчивые корабли водоизмещением в восемьдесят, даже сто тонн, способные и в бурную погоду плавать в открытом море.

Этот новый, годный для дальнего плавания тип корабля обусловил и возникновение нового типа моряков. На помощь кормчему является «мастер астрологии» – специалист по навигационному делу, умеющий разбираться в портуланах, определять девиацию компаса, отмечать на карте меридианы.