Ордуни - Сократ

Спустя некоторое время мне предложили перейти на другую должность. Прежде чем принять окончательное решение, я решил посоветоваться с Еленой Алексеевной. До сих пор не могу забыть ее последние напутствия. В конце рабочего дня я заглянул к ней. Она сидела за столом и просматривала какие-то бумаги. В кабинете, как всегда, царил идеальный порядок, и даже любая мелочь лежала на своем месте. Увидев меня, она отложила документ в сторону и пригласила сесть. Я поделился с ней новостью. Она отрешенно слушала, потом, словно очнувшись, пристально посмотрела мне в глаза и, приподняв свои очки, тихо произнесла:

– Что я могу тебе сказать… Давать советы все не прочь, не зная, как себе помочь!.. Решение тебе хорошо известно, но, видимо, оно тебя и не устраивает… К сожалению, ничего нового я тебе сказать не могу… да в этом, ты знаешь, и необходимости-то нет… Тут ты и сам разберешься…

Она встала и подошла к окну. На минуту воцарилась тишина, молчала она, молчал и я. Вдруг Елена Алексеевна резко повернулась, подошла ко мне и, первой нарушив молчание, произнесла: – Ведь ты – мужчина! А этим все сказано… – Что? – удивился я. – Мужчина, настоящий мужчина, всегда знает, чего он хочет и как этого добиться… Правда, все это так, пока дело не касается любви… Женской любви остерегайся больше всего на свете! Она впервые говорила загадками.

– Для мужчины женщина – это загадка, и все его потуги разгадать ее тщетны. Как говорят итальянцы, я знаю, что это такое, только не просите меня объяснить. Мы восхваляем мужскую скромность, но на дух не переносим зануд и тихонь. Мы жаждем подвига, отваги, мужества, но сторонимся грубиянов и мужланов. Мы восхищаемся воспитанием, образованием и умом, но не терпим маменькиных сыночков и «ботаников». Мы мечтаем о рыцарях на боевых конях, но ненавидим… войну. Шекспир восклицал: «Непостоянство – имя твое, женщина!» А я бы назвала иначе: Антиномия! Женский ум противоречив и изощрен! И если, когда-нибудь из уст любимой услышишь, что ты самый умный или лучший, значит, второго дурака ей не найти… Тут она остановилась и таинственно произнесла:

– Скажу тебе по секрету: если бы мужчины знали, что на уме у женщин, они были бы куда смелее… Вся наша сила – в ваших слабостях… На последних словах ее голос дрогнул, она улыбнулась какой-то несвойственной ей улыбкой, слишком нежной, а из ее серых проницательных глаз заструился мягкий свет. Во взгляде ее не было привычной властности и строгости. В этот самый момент мне показалось, что она совсем другая… Та, что сама нуждается в защите и покровительстве, в сильном плече, о котором грезит прекрасный пол и познать которое ей, видимо, было не суждено…

– Скажу тебе по секрету: если бы мужчины знали, что на уме у женщин, они были бы куда смелее… Вся наша сила – в ваших слабостях… На последних словах ее голос дрогнул, она улыбнулась какой-то несвойственной ей улыбкой, слишком нежной, а из ее серых проницательных глаз заструился мягкий свет. Во взгляде ее не было привычной властности и строгости. В этот самый момент мне показалось, что она совсем другая… Та, что сама нуждается в защите и покровительстве, в сильном плече, о котором грезит прекрасный пол и познать которое ей, видимо, было не суждено…

Возможно, все это мне лишь показалось – но маска «железной леди» на миг дрогнула на прекрасном лице Елены Алексеевны. То ли ей стало жаль себя, то ли она просто устала быть сильной, то ли… К сожалению, загадочная незнакомка за маской так и осталась для меня тайной, и пусть мы были не в Венеции, карнавальный «этикет», царящий повсюду, неумолимо диктовал свои правила…

Я поблагодарил Елену Алексеевну, попрощался и вышел. Но увидеться вновь нам было уже не суждено. Ее не стало… Она ушла… ушла в лучший мир… Ее тяжелая маска, наконец, пала, и таинственная незнакомка, призванная Всевышним на карнавал истины и света, устремилась навстречу своему Спасителю…

Даже спустя годы, я не могу позабыть один эпизод, произошедший со мной много лет назад. В то время я проходил стажировку в городском отделе милиции. Дело было летом. Который день стояла сильная жара, и даже поздним вечером было невыносимо душно. Рабочий день давно закончился. Тем не менее, я находился в опорном пункте милиции, где в ожидании возвращения своего наставника, штудировал нормативные документы. В опорном царила благодатная прохлада: кабинет находился на первом этаже сталинки, на северной стороне, и даже в разгар лета температура воздуха редко поднималась выше двадцати пяти градусов! Около десяти вечера зазвонил телефон. Я поспешно поднял трубку. – Алло, милиция? – женщина не дала мне возможности даже представиться. – Евгений Алексеевич, вы у себя? Я сейчас к вам приду… Слышите? Алло!

Я… сейчас приду… мне очень надо, – ее возбужденный голос срывался. На этих словах женщина бросила трубку. Послышались короткие гудки. Я, недолго думая, решил выйти на улицу и там дожидаться посетительницу. Не прошло и пяти минут, как ко мне подбежала запыхавшаяся женщина. Ее волосы были растрепаны, на лице – синяк… Бедняжка, плача навзрыд, обратилась ко мне: – Где, где Евгений Алексеевич? – Ушел в отдел, скоро будет, – ответил я. – Он, он недавно из армии… Вы понимаете? Его девушка бросила. Девушка… Громко сказано! Дрянь гулящая! – не унималась она. – А он, дурень… Да разве я с ним слажу? Вырастила амбала на свою голову… Впрочем, оба хороши, но я-то здесь при чем?! – тараторила взбудораженная гражданка. Из обрушившегося на меня словесного потока стало ясно, что женщина попала под горячую руку своего сыночка, здоровенного детины. Парень недавно вернулся из армии и, узнав, что его бросила девушка, с горя и запил. Правда, к тому времени изменщицы и след простыл, а все синяки и «шишки» достались несчастной матери. – Идемте, бога ради! Идемте, а то он что-нибудь натворит, – торопила меня потерпевшая.

Она немного успокоилась и решила не дожидаться Евгения Алексеевича, избрав в качестве своего покровителя… меня. Ситуация требовала незамедлительных действий, надо было помочь попавшей в беду женщине. Она поспешно повела меня в соседний дом, где мирно проживала до того, как ее сын не пал жертвой «стрел любви» Купидона.

Итак, через несколько минут мы оказались в самом центре событий. Здесь, должен вам признаться, что из самых благих побуждений я нарушил известное милицейское табу: никогда никуда одному в период стажировки не ходить! Не зря говорят, что дорога в ад вымощена благими намерениями… В кухне коммунальной квартиры, куда мы пришли, за столом полусидел-полулежал голый по пояс молодой человек. В руке он держал бутылку водки…