Альфия Камалова - А у нас во дворе… Повести и рассказы

– Здравствуйте, дух! Вы ли это, Александр Сергеевич? – вежливо спросила Лерка, посмотрев на портрет в книжке.

Стрелка затрепетала и, повернувшись, указала острием на надпись: «ДА».

– Нравимся ли мы вам, Александр Сергеевич?

Дух ответил положительно.

– Согласны ли вы отвечать на наши вопросы?

Дух снова ответил утвердительно.

– Скажите, а когда Артем предложит Тане дружбу?

Стрелка плавно поплыла по кругу – Алинка схватила ручку с блокнотом и начала записывать буквы, возле которых она на пару секунд застревала. Получилось: с-к- ы-р-о.

– Скоро! Скоро! – обрадовалась Лерка и с лукавством продолжила. – А когда он ее поцелует?

– в-а-в-г-у-с… – ответил дух.

– В августе! – одновременно вскрикнули подруги.

– А долго они будут дружить?

Черный кончик стрелки указал на буквы «А», «В», «Г», «У», затем сложилось ясное слово «КОНЕЦ».

– В августе – конец! – ахнула Алинка.

Девочки переглянулись.

– Спроси, почему «конец», – впервые подала голос побледневшая Танька.

Но дух почему-то больше не желал с ними общаться. Медиум в белом сыпал вопрос за вопросом, но стрелка не двигалась, и вдруг книжка с отчетливым звуком упала на бок… Она была закрыта!

Стакан с благовониями немножко сдвинулся и чуть-чуть прокатился по столу… самую чуточку, сантиметров пять, наверное… Желто-синий огонек свечи, стоявшей сбоку книжки затрещал и раздробился на несколько мелких язычков, как будто на него дунули… а потом снова вытянулся вверх… А может это из открытого окна ветерком дыхнуло?…

Стало почему-то страшно.

– До свидания, Александр Сергеевич! Спасибо большое. Вы можете оставить нас, – дрожащим голосом сказала Валерия.

Конечно, на этом можно было завершить сеанс, но Лерке захотелось услышать, что по этому поводу скажут другие духи. И девочки снова вызывали хором других духов… На этот раз пришлось ждать долго, но пришедшие духи были неразговорчивы, особенно Гоголь (Лерка тогда сказала, что не зря она этого Гоголя в школе недолюбливала, есть за что). Любезнее всех оказался дух Михаила Лермонтова. Когда Лерка спросила, из-за чего раздружатся Таня и Артем, он указал на четыре буквы. Это было слово: «САМА». Девочки недоуменно переглянулись, и настырная Лерка повторила свой вопрос, надеясь получить более толковый ответ. Дух Михаила Юрьевича долго-долго кружил стрелку, останавливая ее возле разных букв, Алинка старательно записывала их, но в итоге получилась полная бессмыслица: буквы не складывались в слова, их невозможно было прочитать…

– Стойте, стойте! – вдруг сказала Лерка, – Смотрите! – в самом конце из буквенных сочетаний сложилось нечто вразумительное. Это было четкое слово: «Проч!»

Но как же это понимать: сам дух смотался от них прочь или… он прогонял их, предупреждая их о какой-то угрозе?… Лерка ведь еще в самом начале сказала: «С духами шутить опасно!» поэтому девочки не стали ждать, когда у них по комнате будут вещи летать или мебель двигаться, они быстренько попрощались с духами и плотно закрыли окошко.

– Тань, ты поняла, что дух Лермонтова тебе сказал? – спросила Алинка у подруги. – Он сказал, что ты сама Артема бросишь….

Но Таня ему не поверила, она вздыхала и в сладостном предвкушении ждала, когда же предсказание Александра Сергеевича сбудется…

Лера уговорила Алину пойти в самую дорогую парикмахерскую города. Они обе, как теперь говорят «сменили имидж»: состригли свои хвосты, в которые раньше они туго стягивали волосы на макушке или на затылке, к ним удобно было прицеплять какую-нибудь красивую заколку, а еще раньше в детстве – огромный пышный бант. Алинка своего измененного внешнего вида очень стеснялась. «Никогда больше не пойду в парикмахерскую, – решила она. – И на улицу не выйду, пока волосы не отрастут».

Но как преобразилась ее подруга Алине понравилось: очень хороша стала Лера. Ее волнистые белокурые от природы волосы теперь свободно завивались в колечки, обрамляя круглое приветливое лицо.

Дома мама насильно стянула с Алины ее вечные клеши от бедра, из которых она не вылазила с прошлого лета и достала обновку. Накануне они вдвоем обошли все магазины и нашли то, что сидело на ней стопудово безупречно: короткий топик с бахромой и юбочка – стрейч, туго обтянувшая бедра и обнажившая стройные ноги.

– Ну как? – спросила Алина.

– Отпад! – cказала мама.

Алинка страдальчески закусила губу и сдвинула брови.

– Отпад – это плохо…

– Почему?

– Педофилы всякие будут липнуть. К Лерке, как оденет она юбку, дядьки пожилые пристают, комплементы сыпят. Один говорит: «Девушка, ваш разрез на юбке меня смущает! Я б хотел поближе с вами познакомиться». Ну мрак какой-то! Я психанула и нахамила: «А с бабушкой ее вы не хотите познакомиться?». Только Лерке почему-то льстит их внимание, она даже иногда сидит с ними на скамейке и слушает всякие сальности.

Вечером за Алиной зашли девочки, и та, забыв про свое твердое намерение – до осени, пока не отрастут волосы, не выходить, пошла с ними на улицу. Когда проходили через двор, их окликнули большие мальчики, которые в упор их не замечали после дурацких Леркиных звонков, а тут – надо же! – заметили и остановили.

– А я на работу устроился! – поделился новостью Антон.

– Куда?

– На «Машинку» – на завод машиностроительный!

– И кем ты будешь там работать?

– «Электрослесарь по ремонту промышленного оборудования». По этой специальности я диплом защищал, – сказал Антон значительно.

Алина заинтересовалась:

– А как вы в «фазанке» диплом защищаете?

– Ну, там комиссия, мастера, педагоги – все такое. Экзамен, короче. И вот, дадут тебе какой-нибудь ядерный реактор. Нужно разобрать его, собрать прямо при них, и чтоб работало!

– Гонит! – подумала Алинка недоверчиво, а вслух сказала, – А ядерный реактор – это что бомба?

Все дружно загоготали, а громче всех закатилась Лерка.

– Тогда уж пусть не работает! А то вся экзаменационная комиссия… и вся ваша фазанка… к дьяволу взлетит! – выкрикивала она в перерывах между взрывами смеха.

Новые прически девочек без внимания не остались, более того, Антон теперь как-то по-новому, с интересом взглядывал на них во время разговора.

– Естественная блондинка! Это так редко! Другие волосы красят, а тебе не надо. Другие завивают, а у тебя природные локоны, – говорил он ей. – Девчонки, вы очень симпатичные. Поверьте, это я говорю вам как мужчина. Вот ты, Алина, похожа на артистку Уму Турман. Смотрела «Криминальное чтиво»? И прича у тебя такая же. И волосы неестественно черные на белом лице. Парик?

– Парик, парик, – смеясь, соглашалась Алина.

Антон подергал:

– Крепко сидит! На клей посажены?

– Угадал! – радостно хохочет Алинка.