Алевтина Леванова - Счастливая, трудная жизнь Алевтины

Мы расцвели, как цветы.
Любовь и радость стала между нами.
Володя кроликов стал разводить,
А мы с детьми – цыплят.

Сашок прибежал ко мне,
Спросил: «Почему Татьяна у наших ворот
Копает, говорит, говорит и сыпет?»
Я удивилась, сказала: «Не знаю».

Ночью сон я увидела,
Что женщина с девочкой
Меня за руку тянут в могилу,
Говорят: «Тебе приготовлено».

Наутро я мужу рассказала.
Он не ответил, ушёл на улицу.
Он знал, что бывает колдовство,
Но мне никогда не рассказывал.

Володя тут же вернулся.
И говорит мне: «Идём со мной.
Я что-то тебе покажу».
Спички взял с собой.

С нашей стороны забора
Между Татьяной и нами
Большой моток серых ниток
На вколоченных гвоздях растянут.

Володя, не раздумывая, сжёг нитки,
Гвозди вытащил и выбросил.
Про это я Кале, соседке, рассказала.
Она мне сказала: «Это вам колдовала Татьяна».

Напрасно Володя сжёг нитки,
Не пройдёт это даром.
Я спросила: «Что же случится?»
«Сойдёт он с ума».
Я не поверила в это.

Сбылись слова Кали.
Вдруг Володе захотелось поехать на Урал.
Я попросила его: «Подожди
Окончания учёбы сына,
Поедем все вместе».

«Нет, – говорит, – ждать не буду».
Поехал, уселся в такси,
От радости руки вверх поднял,
Как будто из Кентау его гнали.

Уехал, а мне неспокойно.
Чувствует сердце беду.
Сны стала видеть плохие,
Как будто беда с Володей случится.
Увидела сон —
Володя из леса идёт,
Два ведра черники несёт.
На опушке баня стоит.
«Вот вам я гостинцы привёз».
А мы с детьми стоим и встречаем его.

Там пьющие все.
Побольше хотят угостить.
Меня рядом не было,
Кто остановит?
Он в выпивке меры не знает.

Кончился отпуск, пора возвращаться домой.
Говорит, заболел, таблеток напился.
Вина на дорожку купил он себе.
Выпил в поезде, на верхнюю полку забрался.

Уснул, сон плохой приснился
Или белая горячка схватила его.
Только соскочил он с полки,
Не думая, выпрыгнул в окно.

Когда Володя выпрыгнул с поезда,
В эту минуту я видела сон.
Как Володя выпрыгнул из гроба в белой рубашке
и чёрном костюме и побежал.

Поезд был на подходе к Сорочинску.
Ход был замедлен.
В милицию сообщили,
Милиционер нашёл его
И отвёз его в больницу.

Там перевязали.
На шее был порез, кровь текла.
Тогда были врачи!
Боролись за жизнь человека,
Не важно, где живёт, какой нации он.
Взяток не брали, а думали, как бы спасти.
Если б случилось при демократии спасать бы —
Без денег не стали.
Искали бы полис,
Человек бы погиб.
Милиционер посмотрел на него,
Показался трезвым, здоровым.
Врач с ним побеседовал.
Спросил: «Что случилось?»
«Во сне меня догоняли, я убегал».

Утром во время обхода врачей
Сделался без сознания,
Раму на руки одел,
Руки свои до кости перерезал
И кричит: «Меня догоняют!»

В Оренбург в хирургию отправили срочно,
Там помощь ему оказали.
В сумасшедший дом сообщили,
Те отправили дежурную медсестру.
Пришёл в себя, попросил санитарку
отправить открытку домой.

Сообщить, где находится он,
Чтоб не искали его.

На открытке адрес был перепутан,
Вместо Кентау написано Тимиртау.
Надо сказать спасибо почте,
через пять дней мы получили.
Спасибо советской власти.

Три литра крови влили ему.
Денег у нас не просили.
И полис не нужен был им.

Я выехала сразу, как адрес узнала,
Взяла с собой корень левзеи,
Что силы восстанавливает.
«Остальное, – сказала, – найду я там».

В Оренбург приехала,
Больницу нашла без труда.
Добрые люди там оказались.
Рассказали мне всё, что случилось.

Приехали в больницу,
Поднялись на пятый этаж,
Зашли в палату.
Он белый стоит,
Руки его почернели.

Температуру сбить не могут,
Сорок стоит, руки опухли,
Началась гангрена.
Наутро назначена операция.
Я не растерялась,
Только сказала:
«Что добился без меня, совесть где у тебя?»
Сказал он: «Прости, если сможешь!

Вылечи только меня, я знаю, ты сможешь.
Если захочешь,
Буду рабом у тебя».

Я посмотрела, такой жалкий,
Беспомощный стоит он,
И подумала: «Что с человеком бывает».
Когда Галя сказала, она тогда знала,
что сделали они.

Медсестру я спросила: «Где можно взять
череду и крапиву?»
«У мамы есть», – ответила она.
Сказала ей: «Поедешь к нам, запаришь
и привезёшь».

Травы запарила в литровую банку,
За ночь всю траву он выпил.
К утру температура спала.
О моём приезде хирургу передали,
Хирург меня пригласил в кабинет,
Предложил присесть на кушетку.
Спросил: «Сколько детей у вас?»
Я ответила: «Двое».
Он сказал: «Маленькие ещё.

Есть надежда на два пальца одной руки.
Другая рука, пальцы без движения,
Перерезаны нервы все».
«Такое заключение делать рано, —
ответила я. —
Вы же на сегодня назначили операцию».
Он посмотрел на меня,
Подумав, ответил:
«Да, травы сильнее таблеток.
Я же не знал, что вы лечите.

Только травы с таблетками не совмещают».
Я сказала ему: «Спасибо вам,
Что вы спасли его,
А руки его буду сама.

Лишь бы доставить его мне домой.
Жить здесь не могу.
Малыш дома.
Через три дня у него поднимется температура.
Вы снять её не сможете».
«Мы поможем его отправить, – сказал хирург, —
Нам это не сложно.
Вы можете ехать домой.
С ним приедет сопровождающий».

Я приехала в Кентау,
Рассказала, что случилось.
Мне говорят на работе,
Что нужен акт с места происшествия.

Снова пришлось мне вернуться.
Заехала сначала в Сорочинск,
Нашла милиционера, который с Володей
занимался.
Добрый оказался.
Составил акт и говорит:
«Я не знаю, почему это произошло.
Он трезвый ночью был».

Я заехала в Оренбург за Володей,
Документы к отправке были готовы.
Выписали врачи его из больницы.
Сопровождающая поехала с нами.

По дороге он нервничал.
Температура стала подниматься.
Я травкой его попоила.
Неудобно домой таким возвращаться.

В Кентау приехали, пошёл в больницу,
К врачу отнесли историю болезни,
Чтоб выписали больничный
и сделали перевязку.

В больнице прикладывали мазь.
Дома снимали, прикладывали
Кашицу красной свеклы
И поили настойкой зверобоя.