Юрий Мартыненко - Мы – красные кавалеристы. Роман

– А для чего?

– Для борьбы с большевиками. Самыми главными своими классовыми врагами.

– И что, война будет?

– Будет. По всей России будет. На западе уже полыхнула. Обожжет и нас. Довелось на днях разговаривать с одним умным человеком. Он проездом через нашу станцию следовал. Приходил в депо. Целый час с рабочими беседовал. Скоро походом в Забайкалье с юга придет атаман Семенов с войском. Душить советскую власть. Поэтому надо создавать красногвардейские дружины.

– Ох, господи, – Елизавета перекрестилась, прижимая одной рукой голову Ефрема к своей груди. – А ведь так и складывается, как Степан перед смертью сказывал…

Елизавета вынула из шкафчика стаканы и блюдца, сахарницу с колотыми кусочками рафинада. Пригласила гостя к столу.

– Не откажусь, хотя и поужинал. Печку протопил. Пришел вот, паря, на разговор с Ефремом, – Прохор Иванович отлил чай из стакана в блюдце.

– Сможет ли он в депо-то? – с опасением спросила Елизавета. – Да и кем?

– Парень смышленный. Другому я и не предложил бы. Определим учеником слесаря. Освоит рабочую специальность. Не быть же ему теперь вечно при мельнице, Только, Елизавета, не обижайся на такие слова. Говорю, что думаю, и думаю, прежде чем говорить… В ремонтном цеху освободилось место. Слесарь один в связи с последними событиями уехал в Читу. Там сейчас в одном из комитетов большим человеком служит. Вот, паря, такие дела…

У Прохора Ивановича две любимые присказки, которые чаще остальных выражений имеют место в его и так немногословной, словно скупой на слова, речи. Это «паря» и «вот»…

По льду заснеженной речки от села до железнодорожной станции километра два с половиной. Для молодых Ефремкиных ног не расстояние. Предрассветная морозная мгла. Скоро Крещенье. На черном небе мерцают звезды холодным блеском. Ефремка торопится, потирая замерзшие щеки рукавицей.. Хиус жжет лицо. Если светит луна, идти веселее. Тишина. В сильные морозы глухо стреляет, лопаясь, лед на промерзших перекатах.

Начало станции. В морозном тумане темнеют дома железнодорожников. Крохотные палисадники, огороженные штакетником. Начинаются пристанционные пути, стрелки, каменные строения. Ухают, фыркая под парами, паровозы. В депо тепло. Пахнет угольным дымом. Рабочие, кто за руку, кто кивком здороваются друг с другом. Они немногословны и серьезны. Начало дневной смены. Все собираются в маленьком закутке. Рассаживаются на деревянные, обтянутые дерматином лавки вдоль стен. Мастер цеха доводит до каждого сменное задание. После расходятся по рабочим местам, где их дожидаются помощники, то есть ученики.

– Ну что, малой? – говорит Ефремке слесарь-напарник. – Сегодня придется сильно попотеть. В самом прямом смысле. Будем менять задвижку в паровозной топке. Но она еще толком не остыла, а паровоз надо подготовить ко времени выхода в поездку. Если не успеть, сорвется график.

– Ага, – кивает Ефремка, еще ничего не поняв.

– Знаешь, что самое страшное на железной дороге?! – кричит на ухо парню слесарь, когда они приближаются к паровозу, на котором ухают кувалдами, что-то исправляя, рабочие.

– Что?

– Срыв графика движения поездов. Особенно пассажирских.

– А-а, – понимающее опять кивает Ефремка.

– Если собрался работать по-настоящему и долго, то запомни эти слова, – опять в ухо кричит слесарь.

– Запомню, запомню!

– А вообще, какие планы? Почему из села к нам подался?

– Мне знакомый железнодорожник предложил…

– Прохор Иваныч?

– Ага.

– Молодец, что послушал. Прохор Иваныч знает, что говорит… Руки по ночам болят? Привыкнешь, – слесарь одобрительно похлопал ученика по плечу: – Я тоже не сразу освоился. А потом, словно всю жизнь, здесь работал. Главное, во все вникай и запоминай. Что непонятно, спрашивай.

– Учись, учись, – одобрительно говорил Прохор Иванович, – все потом пригодится…

Зима была холодна и голодна. Особенно сказалось на городах. На полках в магазинах шаром-покати. На толкучем же рынке можно купить все. От сахара-рафинада и царской водки до солдатских кальсон и белого хлеба.

На селе все-таки было легче, но разруха в стране и здесь давала себя знать. Порою Ефремке в обед оставалось довольствоваться двумя вареными картофелинами, приготовленными матерью с вечера, ломтиком хлеба да бутылкой молока. Не богаче обед и у Прохора Ивановича. Ели вместе. Кипятили чай. Белили молоком.

* * *

После октября 17-го года большевики в Забайкалье так и не смогли взять власть во всей своей полноте, уступив меньшевистско-эсеровскому Народному совету. Тем не менее, сложа руки сидеть безропотно они не собирались. Используя агитаторов из числа политических, вернувшихся после роспуска в марте Нерчинской каторги, началась активная организация красной гвардии. Большевики собирали кулак для разгона меньшевиков-эсеров. Уже было назначено и время активных действий, но в это время с запада, с фронта, вернулся 1-й Читинский казачий полк, который в три дня разоружил красногвардейцев.

Советская власть в Забайкалье установилась только в феврале 1918 года. Помощь большевикам в этом оказали 2-й Читинский и 1-й Аргунский казачьи полки, которые, двигаясь эшелонами домой с запада, были по пути политизированы в сторону октябрьской революции. Надо отдать должное все тем же ораторам-агитаторам, коими к этому времени были напичканы все воинские части, включая казачьи.

* * *

«Забайкальские казаки были оплотом российской государственности на самых дальних рубежах нашей Родины. Беспрецедентная смелость, решительность и выучка делали их грозной силой, способной противостоять лучших подразделениям противника. Забайкальское казачество ведет свою историю с 40-х годов XVII века, когда в Забайкалье появились первые донские и сибирские казаки. Владение территориями в районе озера Байкал открывало новые возможности для российского государства – это контроль границ с восточными соседями, освоение серебряных рудников, о богатстве которых давно складывались легенды, а также подконтрольность местных жителей – тунгусов и бурятов. Как и раньше, в освоении новых земель главную роль играли казаки. Сибирь, Оренбуржье, Урал были присоединены к Российскому государству руками казаков. Первые остроги по рекам Лене и Ангаре были заложены казаками атамана М. Перфильева, П. Бекетова. Кстати, в числе первых казаков-землепроходцев был знаменитый путешественник и мореплаватель Семен Дежнев. Впервые до Байкала добрались казаки под руководством Курбата Иванова. С этого времени начинается масштабное заселение казаками Забайкалья, установления дружеских связей с туземцами и включения их в состав нового войска. В 1649 году поход Ерофея Хабарова ознаменовался присоединением Приамурья к России, а в 1653 году казаком Петром Бекетовым был построен Читинский острог.