Александра Треффер - Шизофрения

– Анри? – неосторожно спросила я.

Собеседник напрягся.

– Да. Откуда тебе известно его имя?

– Кто же его не знает? – притворно возмутилась я, мысленно колотя себя по губам.

И торопливо повторила вопрос:

– Так как же ты стал корсаром?

Джон нахмурился и неохотно ответил:

– Нас осудили, как бунтовщиков, принявших участие в восстании герцога М о нмута 7 7 Восстание Монмута (в просторечии «восстание с вилами») – неудачная попытка свергнуть короля Англии Якова II Стюарта. , и отправили на каторгу, откуда нам удалось бежать. Вернуться в Старый Свет мы не могли, и решили присоединиться к береговому братству 8 8 Береговое братство – свободная коалиция пиратов и каперов, которое было активно в XVII и XVIII столетиях в Атлантическом океане, Карибском море и Мексиканском заливе. .

Больше на эту тему Коу говорить не захотел, а я задумалась. Какой странный сон: вымышленные герои носят здесь другие имена, а у исторических личностей они неизменны…

Поразмыслив, я сильно щипнула себя за руку и громко вскрикнула. Было очень больно, видение не прерывалось, а это означало, что всё происходит наяву. Холодная волна паники накатила на меня, слёзы защипали глаза, и я, как ни старалась сдержаться, расплакалась.

– Что с тобой? – встревоженно спросил Джон. – Вспомнил чего? Или заболел?

– Вспо-о-омнил, – заикаясь, соврала я. – Во время шторма погиб мой отец, его смыло за борт.

– Ой-ёй…

Коу сел напротив, сокрушённо глядя на моё зарёванное лицо.

– Беда, парнишка. Ты теперь сирота, получается.

Подумав о своём, я закатилась ещё пуще.

– Ну, всё, всё, – забормотал Джон, несильно сжимая мою руку. – Море – оно такое, часто жизни забирает. Будь мужчиной!

Я попыталась им стать и послушно вытерла слёзы.

– Надо рассказать капитану, – пробормотал Коу и, похлопав меня по плечу, вышел.

А я снова заплакала. Потом, немного успокоившись, поднялась и подошла к стоящему в углу неровному осколку зеркала.

Оттуда на меня смотрела я сама, непривычно юная, в своей реальности оставшаяся такой лишь на фотографиях. Сдёрнув с головы платок, я рассматривала спускающиеся ниже пояса густые пряди без единой сединки, сожалея, что с ними придётся расстаться. Место юнги в кубрике , 9 9 Кубрик – единое жилое помещение для команды на корабле. и мне надо будет выглядеть похожей на мальчишку.

Взгляд мой остановился на огромных ножницах, лежащих почему-то под столом. Стараясь держать их как можно ровнее, я с содроганием резала женское богатство, пока волосы не укоротились до плеч, а после, вновь повязав бандану, выпустила локоны наружу. Разглядывая себя, я подумала, что, похоже, судьбе надоело моё вечное нытьё о скуке и однообразии жизни, и она решила изменить её таким вот экстраординарным способом.

– Что ж, – решила я, – стану флибустьером: романтика, приключения и…

И встретилась взглядом с ошалевшим Джоном.

– Ты зачем, – изумлённо спросил он, – устроил здесь цирюльню 10 10 Цирюльня – парикмахерская. ?

Я спохватилась, что не уничтожила следы преступления, но поздно. Пришлось выкручиваться.

– Во время первого своего шторма я дал обет Святой Деве, что, оставшись в живых, не буду стричься ровно год, – дрожащим голосом пояснила я, – и сегодня истекает этот срок.

Коу кивнул и, нагнувшись, подобрал клок волос.

– Одна из заповедей моряка – чистота на судне, – строго сказал он. – Немедленно собрать!

– Есть!

Я кинулась исполнять приказание, но Джон остановил меня, чтобы объяснить, где найти необходимые для уборки предметы.

– Если обидят, – добавил он, – скажешь мне. А через пару склянок 11 11 Склянки – во времена парусного флота – песочные часы с получасовым ходом. загляни к капитану.

Кивнув, я шмыгнула за дверь, когда же вернулась, Коу в каюте не было.

Приведя помещение в порядок, я села, чтобы немного отдохнуть, и, оглядевшись, увидела закиданную тряпичной рухлядью написанную от руки толстую книгу. Заинтригованная я потянула томик к себе и, открыв, погрузилась в чтение.

«Дон Антонио де Арагон де Лерма 12 12 Дон Антонио де Арагон де Лерма – герой «Одиссеи капитана Блада» дон Мигель д’Эспиноса и Вальдес. – адмирал военно-морского флота короля Испании, в очередной раз получивший из Мадрида нарекания за неумение справиться с неуловимым Мак-Гиллом, рвал и метал. Один за другим испанские фрегаты, потопленные удачливым флибустьером, навсегда исчезали в волнах Карибского моря, подвергались ограблению колонии. Испания терпела материальные убытки, а дон Антонио де Арагон моральный ущерб от сознания собственной беспомощности.

Вместе с адмиралом за капитаном Мак-Гиллом гонялся и дон Альваро де Арагон 13 13 Дон Альваро де Арагон – герой «Одиссеи капитана Блада» дон Эстебан. – племянник дона Лерма, которого поручил его заботам брат – дон Сантьяго, несколько лет назад умерший от тропической лихорадки. В отношениях между дядей и племянником отсутствовала родственная теплота; дон Антонио выполнял свой долг, воспитывая молодого человека, дон Альваро прислушивался к его советам и поучениям, но этим их общение и ограничивалось.

Младший де Арагон являлся полной противоположностью дяде. Он не обладал высокомерием и заносчивостью старшего, не проявлял характерной для испанцев жестокости, чужда ему была и любовь к золотому тельцу. Дону Альваро недавно исполнилось шестнадцать, и он мечтательным взглядом смотрел на мир, находя в любом его проявлении красоту и романтику.

Ненависти к корсару юноша не испытывал, напротив, он восхищался этим человеком, понимая, что тот гениален, как флотоводец и воин, и пресловутая удача здесь не при чём. Его приводило в восторг и то, что Генри воевал, как джентльмен. Испанскую честь де Арагон не ставил ни во что, насмотревшись за время плавания с дядюшкой на бесчинства как грубой солдатни, так и «благородных» офицеров.

И, в конце концов, заветной мечтой юноши стала встреча с главным врагом всего испанского флота Генри Мак-Гиллом…»

– Как поэтично, – подумала я, придерживая пальцем прочитанную страницу, – Насколько я помню, в «Одиссее капитана Блада» его летопись вёл Дж е реми Питт. Интересно, как зовут здешнего автора?

Снаружи раздался шум. Встревожившись, я оторвала кусок тряпки и, заложив его между страницами, запихнула фолиант под сваленные горой лохмотья. И вовремя. В каюту с грохотом вломился незнакомый джентльмен удачи и уставился на меня.

– Ты кто, птенец? – поинтересовался он.

– Новый юнга, – слегка заикаясь, откликнулась я.

– Что ты здесь делаешь, и где Джон? – шагнув ко мне, вопросил нежданный гость.