Валерий Роньшин - Оригинал Хохолкин

© Валерий Роньшин, 2017

ISBN 978-5-4483-3951-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хохолкин был ба-а-а-а-альшой оригинал. Когда он смотрел на лужу, он видел там небо; а когда он смотрел на небо, он видел там лужу. В Москву Хохолкин ездил как в Тотьму, а в Тотьму ездил как в Москву. По утрам оригинал Хохолкин вставал лишь только для того, чтобы куда-нибудь перелечь. К примеру, завтракал Хохолкин всегда в ванне, куда «перелегал» с кровати.

Помимо кровати и ванны, Хохолкин ещё любил лежать у себя на балконе, на десятом этаже. И загорать… Внизу, по улицам, все куда-то бежали, спешили, торопились; натянув на себя рубашки, юбки, часы, трусы; набив сумки всевозможными предметами, а го́ловы – всевозможными проблемами… А оригинал Хохолкин лежал себе на своём балкончике, абсолютно голый, и абсолютно никуда не спешил. Потому что у него был воскресный день. Причём – постоянный. Это у других воскресенье заканчивалось и начинался понедельник, а у оригинала Хохолкина воскресенье заканчивалось – и снова начиналось воскресенье.

Тут, конечно, возникает вопрос: почему у всех – понедельник, вторник, среда… А у Хохолкина – воскресенье, воскресенье, воскресенье… Такого просто быть не может!.. А вот и может. Не забывайте, что Хохолкин был ба-а-а-а-альшой оригинал. «Ну а откуда у него тогда деньги берутся, если он целыми днями на балконе валяется?» – поинтересуется какой-нибудь дотошный читатель. А ниоткуда. Откуда счастье с любовью берутся?.. Денег, счастья и любви всем всегда не хватает – вот все всегда и бегут за счастьем, деньгами и любовью. А оригинал Хохолкин никуда не бежал, ему вполне хватало и того, и другого, и третьего. Ещё и лишнее оставалось.

Вот такой он был везунок – помимо того, что оригинал.

Хохолкину везло буквально с сáмого утра и до сáмого вечера. Проснётся утром – уже, считай, повезло; уснёт вечером – опять, считай, повезло. А уж как ему днём везло – это просто фантастика. Если одна дверь не открывается, так обязательно другая откроется; если одна любимая на свидание не является, так обязательно другая заявится. Или вот, скажем, уйдёт поезд из-под носа Хохолкина, а ему тут же другой поезд под нос подают.

Поезда – это вообще отдельная песня. В поездах у оригинала Хохолкина самое любимое место было – верхняя боковая полка у туалета. Он её всегда брал. А вот страховку никогда не брал. И кассирши, бывало, за это на него обижались и думали мстительно: «Ах, ты страховку не берёшь, ну тогда получи верхнюю боковую у туалета». А Хохолкину только этого и надо. То есть опять, считай, ему повезло. Так что голого Хохолкина голыми руками не возьмёшь. Ну как, спрашивается, можно взять голыми руками человека, который любит ездить в плацкартном вагоне, на верхней боковой полке у туалета? Это всё равно, что лишить чёрной икры того, у кого самая любимая икра – кабачковая. А оригинал Хохолкин в смысле еды ещё и «покруче» был, потому что его любимой едой были – хлеб с водой.

Похлебает Хохолкин вкусненькой водички с хлебушком – и на балкон. Загорать. Или книжку читать. Книги оригинал Хохолкин читал весьма оригинальным способом – задом наперёд. В особенности – биографические, про великих людей. Вначале Хохолкин читал в самом конце про то, как великий человек умер; затем, в процессе чтения, герой постепенно молодел, становясь всё менее великим; следом за молодостью шла совсем уж не великая юность, далее отрочество и детство; потом, соответственно, рождение, эмбриональный период и зачатие. Ну и в самом конце, вернее, в самом начале, герой окончательно исчезал из этого мира. И получалось, что действительно всё равно, откуда и куда книжку читать – от начала ли к концу, от конца ли к началу… Из больших русских писателей Хохолкину больше всего нравился Даниэль Дефо. Чтобы вас это не удивляло, ещё раз напомним: Хохолкин был ба-а-а-а-альшой оригинал, потому-то Дефо у него и «ходил» в ба-а-а-а-альших русских писателях. Частенько, лёжа на балкончике, Хохолкин воображал себя Робинзоном Крузо на необитаемом острове.

А надо сказать, что воображалка у Хохолкина было ОГО-ГО какая. Не хуже соображалки. К примеру, Хохолкин мог по утрам, смеха ради, мысленно встать, мысленно сделать зарядку и мысленно отправиться вместе со всей страной на работу; то есть мысленно выйти из дома, мысленно дойти до метро, мысленно спуститься по эскалатору, мысленно сесть в переполненный вагон, ну и так далее. И всё это он проделывал исключительно в голом виде.

Со временем, Хохолкин так наловчился мысленно ходить и ездить туда-сюда в чём мать родила, что мысленно объехал и обошёл голым весь земной шар. Побывал и в Австралии, и в Африке, и на Северном полюсе, где, кстати сказать, слегка простудился; всё-таки в голом виде по Северному полюсу лучше не фланировать, даже и мысленно.

А ещё оригинал Хохолкин мысленно сочинял оригинальную музыку, которая была намного оригинальнее, чем музыка Моцарта, Бетховена и Чайковского вместе взятых. Но так как Хохолкин был оригинал, то он своей музыкой меломанов не радовал, а радовался ей сам.

«Да как же можно своей радостью с другими не делиться?» – скажет кто-то. А вот и можно. Трудно, но можно. У меня, к примеру, жена есть, так я с ней лет десять уже не общаюсь. Хотя порой избежать общения очень трудно – живём-то в одной квартире. Так что, в принципе, всё возможно, и даже то, что невозможно. Тем более, что Хохолкин – как мы его уже неоднократно позиционировали – был ба-а-а-а-альшой оригинал.

А ещё оригинал Хохолкин был оригинальнейший поэт. И знаете почему? Потому что за всю свою жизнь он не сочинил ни одного стихотворения. Стихи же других поэтов Хохолкин читал так же, как и прозу прозаиков – то есть задом наперёд. И очень даже оригинально выходило:

Или:

Ну что ещё можно сказать оригинального про оригинала Хохолкина кроме того, что он был ба-а-а-а-альшой оригинал?.. Именно «был», потому что его уже нет. Лежал себе Хохолкин, как обычно, – в воскресенье, на балкончике да на солнышке, а потом вдруг – фьють! – и пустое место!.. Всё есть как есть, а Хохолкина – нет как нет. И никаких тебе похорон, могил, кладбищ… Ай да Хохолкин!.. Ай да оригинал!..

Гаврилкин был Бог – Вездесущий и Всемогущий… И хотя Землю создал не Бог Гаврилкин, а другой Бог – Хохолкин, Гаврилкин тоже к созданию Земли «руку приложил» – положив всему сущему на Земле пределы. А вдобавок к этому, ещё и расставив по всей Земле ловушки. И если кто-то выбирался из одной ловушки, то тут же попадал в другую; а если выбирался из другой, то сразу же оказывался в третьей… Словом, каждый житель Земли, вплоть до последнего микроба, находился в перманентной ловушке.