Константин Воронин - Камень, Клинок, Кулон. Трилогия

– Нас не трогать. Пробей здесь дыру.

Чудовище играючи оторвало панель облицовки коридора.

– Разорви трубу.

В воздуховоде образовалась огромная дыра.

– Отойди назад и стой на месте.

Он застыл, как изваяние. Я сунулся в воздуховод. Отлично, пройдем.

– Мэри, давай руку, – втянул легкую, как перышко, девочку в трубу. Не очень просторно, но, куда деваться? Больше всего досаждали места соединения труб, где образовывались выступы, служащие ребрами жесткости. Передвигаясь на четвереньках, мы задевали об них коленями. Ощущения – не из приятных, но ни одного стона, ни одной жалобы от Мэри я не услышал. Девчонка держалась неплохо. У меня в одной руке был передатчик, в другой – фонарь. Так что, тоже несладко было.

Вдруг воздуховод пошел вниз, и, если бы не эти чертовы ребра жесткости, мы бы скатились по нему – угол наклона был не маленький. Осторожно спускаясь вниз, я повторял по передатчику :

– Назад, нас не трогать (мало ли какая тварь пролезет в воздуховод и подкрадется сзади к Мэри).

В самом низу маслянисто блестела какая-то жидкость. Ее было немного, она не доходила до верха воздуховода. Но, где она кончается?

– Мэри, стой на месте. Возьми передатчик, говори в него: «Назад, нас не трогать».

Сам спустился к жидкости. Вроде бы вода, но с какой-то пленкой. Взял в руку рацию и пистолет, поднял их вверх, под свод трубы, набрал побольше воздуха в легкие, нырнул в радужную пленку. Через два- три метра оказался на поверхности. Ну, это несерьезно.

Дальше труба воздуховода уходила вверх. А если эта вода радиоактивная? Или токсичная? Вот, как облысею через пару минут! Чуть не захохотал, представив себе эту картину. Стоп! Это уже близко к истерике.

Оставив оружие и рацию, нырнул назад. Взял у Мэри передатчик и бережно переправил его «на другой берег». Крепко ухватив Мэри за руку, рывком протащил девочку под водой. Вскоре мы карабкались наверх по воздуховоду, оба мокрые, в разводах от масла, покрывавшего лужу в трубе.

Здесь надо пробиваться из воздуховода на волю. Лег на бок и со всей силы двинул ногой по стенке трубы. Еще когда ползли, чувствовал, как прогибается подо мной тонкий металл. Поэтому ударов ногой хватило, чтобы проделать в трубе достаточную дыру. Лег поперек трубы, поджал обе ноги к подбородку. Надо выбить панель в коридоре. Удар! Еще удар! Не поддается. Собрав все силы всадил обе ноги в стенку. Даже не дрогнула.

Ну, и что делать? А зачем у тебя передатчик, тупица?

– Вырвать из стены панель напротив меня.

Зазвенела вырванная панель. В коридоре. Но, напротив панели, которую пытался выбить я. Сложно, все-таки, составлять правильные команды.

– Теперь противоположную панель.

Треск разрываемого металла, в стене образовалась солидная дыра.

– Назад, нас не трогать. Мэри, вылезай.

Мы пошли по коридору и, метрах в двадцати от того места, где мы вылезли из трубы, я увидел оторванную от стены панель и большую дыру в воздуховоде. Ну, правильно, здесь они и проникают в старые лаборатории. Приходилось вновь повторять «охранную молитву»:

– Назад, нас не трогать.

Вот он – последний мостик перед выходом из лабораторий. Возле выходной двери стояло несколько чудищ. Им велели идти назад, они и шли, пока не уперлись в запертую дверь. Но как нам подойти к двери?

– Отойдите от двери на шаг. Так. Еще на шаг. Стоять, не двигаться, не шевелиться, нас не трогать.

Мы прошли между тварями, похожими на чучела своей неподвижностью. Вот только эти «чучела» дышали и ворочали глазами. От них исходил какой-то острый, неприятный запах. Прижавшись спиной к двери, я приказал:

– Повернуться ко мне спиной, бегом через мостик.

«Крысы» побежали, свинотварь засеменила трусцой, два гориллоподобных существа заковыляли на четвереньках. Пробежав мостик, остановились перед дверью. Ну, тупые!

– Вперед!

Из дыры в воздуховоде вылезали серые скелеты. В конце коридора маячили какие-то фигуры.

– Всем идти вперед не останавливаясь!

Дойдут до сломанного мостика и…

Приложив электронный ключ к двери, увидел за ней патрульного робота. Ох, ты, мой замечательный! Правда, теперь я могу справиться и без тебя.

Мэри проскользнула в дверь, которая почти тотчас же закрылась.

И вот тогда я осуществил свою мечту – прислонился спиной к закрытой двери, медленно сполз по ней, усевшись на пол. Хотел закрыть глаза. Нет. Такую роскошь себе позволить нельзя.

Надо срочно нейтрализовать Гарлинга. Нажать кнопку блокировки его передатчика? Не хотелось. Если бы Саймон пошел за Ляо Цзы из властолюбия, из корыстных побуждений, из-за каких-то принципов, я бы, не колеблясь, включил блокировку и Гарлинга тотчас же разорвали бы на мелкие кусочки его «подчиненные». Но я интуитивно чувствовал, что Саймон Гарлинг – жалкий, безвольный пьянчуга, которого Ляо использовал как марионетку. Но как сообщить ему, что их игра проиграна?

Должен же был Ляо как- то поддерживать с Саймоном связь. Или они, зная, что связь будет заблокирована, заранее обо всем договорились? И тут я вспомнил, что на столе, в центре связи возле Ляо лежала рация. Значит, все-таки связь была!

Достал из разгрузки рацию. Мэри, присевшая рядом молчала. Видно было, что девочка смертельно устала. А внешний вид у нее был – ой, ё-ёй!

Я настроил рацию на самый край диапазона, там находились резервные частоты, практически не используемые.

– Вызываю Саймона Гарлинга. Саймон, ответь мне, прием.

Хорошим людям должно везти. Аксиома. Значит, я не такой уж и плохой. (Сам себя не похвалишь – ходишь, как оплеванный). Из рации донесся запьянцовский голос:

– А-а-а, это ты, Ляо? А мне тут зверюшки со складика спиртику приволокли. Все пучком, начальник. Держим железную оборону. Все по плану. Я – в норме.

Пробовали достучаться до разума пьяного мужика? И не советую. Потому что его нет, этого разума. Погулять вышел. До опохмелки.

Перенастроил рацию на общую волну, нашел у робота переключатель под корпусом, щелкнул им, протянул руку Мэри:

– Вставай, малышка. Пошли. Осталась самая малость.

Робот бодренько топал впереди, Мэри еле тащилась, расходуя последние силы. Я и сам с удовольствием бы брел, с трудом перебирая ногами. Но плюшки были съедены – надо держаться. Вот и застава у центра связи. Нового центра. Роботы почирикали между собой. Сержант хотел что-то спросить, но я отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Пшел вон, скотина, патронов пожалел!

– Веня, скоро все закончится, – сказал по-русски.– Победа за нами.

Мы обнялись с Петровым, похлопали друг друга по спине.

– Надо, Венчик, еще кое-что подчистить, но финиш близок. Мы будем жить.

– Спасибо тебе, – вдруг сказал Веня.

– За что?

– Не держи меня за дурака. Я, как увидел тебя с роботом и с плазмометом, сразу понял – ты не за выпивкой идешь. Связь разблокировали, значит ты был в старом центре связи. Туда шел чистенький, сейчас – как неделю в грязи валялся. И про победу знаешь. А Папа нам все твердит по рации: «Держитесь, парни, держитесь». Значит, на данный момент, ты знаешь что-то, чего не знает Папа. Раз сказал, что все закончится, значит, ты нас спас. Убил главную тварь?