Константин Воронин - Камень, Клинок, Кулон. Трилогия

Я посмотрел, как Веня Петров, отдавая команды по передатчику, подогнал появившуюся в зале зверюгу к общей толпе и, успокоенный, побрел за Донованом.

Лифт, к моему счастью, уже запустили. Боюсь, что не смог бы в очередной раз преодолеть ремонтную лестницу. Усталость начинала брать свое. Схлынуло нервное напряжение, а с ним ушли и поддерживаемые этим напряжением запредельные силы. Ноги подгибались, руки дрожали. «Спать, спать, спать». Без душа и чистой смены белья не обойтись, а вот поесть можно и после сна. Кто спит – тот обедает. Какие, к черту, плюшки?! Хотя за них и сполна заплачено.

А потом прилетела комиссия. И началась раздача кнутов и пряников. Донована сняли с его поста, понизили в звании и отправили в десантники. Число охранников резко уменьшили, увеличив количество патрульных роботов, автоматических пулеметных турелей. Значительно расширили штат отдела по работе с личным составом («ФБР-КГБ»), уволив их прежнего начальника. Донована от увольнения спасли сохраненные звери (прибывшие с комиссией ученые, визжали от восторга), а также то, что его действия по спасению базы были признаны решительными и принесли, в конечном итоге, победу.

Уволили начальника отдела по кадрам. Приказали пересмотреть все личные дела работников базы.

Саймона Гарлинга отдали под суд, ему предстояло ответить за смерть людей на базе. Судьбе его можно было не завидовать.

Мэри Хоккинс улетела домой вместе с председателем комиссии Уильямом Хоккинсом, своим отцом и вице-президентом Корпорации.

Мне сообщили, что комиссия предложила присвоить мне чин лейтенанта. Но Уильям Хоккинс подписал приказ на присвоение мне чина сержанта. Правда, финансовый директор Корпорации, по представлению одного из членов комиссии, издал приказ о награждении меня годовым жалованием. Приказ вышел после присвоения мне нового звания и я получил годовой оклад сержанта, со всеми положенными надбавками.

Все полученные деньги я перевел родным Вали Сомовой. Еще до увольнения старого начальника отдела кадров, я, пользуясь своим положением «спасителя базы», взял у него личное дело Вали, списал адрес ее родителей, отсканировал с личного дела Валину фотографию, которая теперь стояла у меня на столе. Зайти в ее комнату я так и не смог.

Самый большой и шумный бар находился возле казарм охраны. Донован грел в ладони большую коньячную рюмку, в которой маслянисто покачивалась светло-коричневая жидкость. Я, только что сменившийся с суточного дежурства, пил пиво. На мне и на Билли Адамсе, сидевшем за нашим столом, были новенькие сержантские нашивки. Впрочем, представление к новому званию Билли получил еще до инцидента на базе. Адамсу полностью восстановили вырванный кусок ноги. Но он еще слегка прихрамывал. Ему дали двухнедельный отпуск для полного излечения и из тренажерного зала Адамс прямиком топал в бар. Сейчас перед ним стояла бутылка водки и тарелка с селедкой с луком. Он поминал Ваню Свиридова. За каждого погибшего охранника из русского взвода, Билли поклялся выпить бутылку водки. Иногда за день ему удавалось помянуть троих или четверых.

– Вот, что я вам скажу, парни, – начал Донован, не дожидаясь, пока бутылка Билли опустеет, – число охранников сокращают до сорока человек. Командовать будет лейтенант Чарли Бастон.

– Как?! – Аж подпрыгнул на стуле Билли, – это дерьмо? Ему дали лейтенанта?!

– Да, – вздохнул Донован, – он так героически защищал центр связи. И ухитрился вышибить слезу из Уильяма Хоккинса, рассказывая ему, как к их посту вышла грязная и измученная Мэри, которую совершенно не жалел Иванов.

– Вот, скотина, – вырвалось у меня.

– Не знаю, что наплела папочке Мэри, она почему-то была зла на своего спасителя…

– Не захотел к ней свататься.

– Тогда понятно, – протянул Майкл, не без иронии, – задел нимфеточку за больное место. Пренебрег мисс ХОККИНС! Но и Бастон свою руку приложил, точнее, свой поганый язык, к тому, чтобы тебе не присвоили звание лейтенанта. Короче, парни, грядут большие сокращения, здесь останутся те, кто будет исправно лизать задницу Чарли, вроде Тацуи Макимото или Курта Вайсмюллера. Остальных раскидают, кого куда. И уж, поверь, Серега, от тебя Бастон попытается избавиться в первую очередь. Я зову хороших парней за собой в десант. Мне нужны надежные ребята. Многие уже написали рапорта о переводе.

– И я сейчас пойду, напишу, – заявил Адамс, опрокидывая в себя очередную рюмку. Служить с Бастоном не буду ни за какие коврижки!

– Ни за какие плюшки, – поправил его я, – завтра с утра и напишем, Билли. Сейчас, боюсь, буквы разбегутся. Ты до Вани Свиридова помянул Толю Андреева.

За моей спиной раздался громкий бас:

– Парни, за десант!

И восторженный гул голосов.

Я оглянулся. Три стола были сдвинуты вместе. Веня Петров, Боб Робертсон, Ганс Шнитке, Жюль Дюбуа и его неразлучный спутник – верзила Лимонадный Джо – полтора десятка парней сидели за столом, поднимая свои рюмки, бокалы, бутылки и банки.

– За нашего командира – полковника Донована, – провозгласил кто-то, – присоединяйтесь к своим десантникам, полковник.

– Я теперь капитан, – поднял в ответ свою рюмку Майкл.

– Мы быстро сделаем вас опять полковником, – проревел Лимонадный Джо, размахивая бутылкой с лимонадом, – идите к нам, ребята. Мы теперь одна команда!..

И это последний из рассказов об охраннике Сергее Иванове. Мой рапорт о переводе долго не хотели подписывать: «Вас ожидает блестящая карьера, хорошая должность. Зачем вам напрасно рисковать жизнью? Знаете каков процент убыли личного состава среди десантников?» Но потом махнули рукой и перевели. Служба в десанте – это уже совсем другая история.

Эта зелень начинала утомлять. Пилот крутил десантную капсулу над планетой, пытаясь выискать хоть какое-то место для посадки. Если исключить океан, все остальное пространство покрывала буйная тропическая растительность. Полсотни десантников, утомленные бесконечным полетом дремали, прислонившись к обшивке, не выпуская оружия из рук. Случись чего – каждый мгновенно стряхнет с себя эту сонную одурь и…

«… Дыбом шерсть, хвост трубой,

На дороге у меня не стой,

Если встречу тысячу чертей,

Разорву на тысячу частей». *

*Слова А. Хайта.

Но не было места для посадки и нашего десантирования. Майор Донован, командовавший десантом, уже скрипел зубами. Он получил звание майора после экспедиции на планеты Ледового пояса. Билли Адамс вернулся из этой экспедиции лейтенантом с легким ранением руки, что обидно, полученным от своей же пули, срикошетившей от скалы. Веня Петров отморозил ногу, которую так и не смогли спасти. Теперь, с ампутированной ступней, Веня скакал на биопротезе за стойкой бара нашей базы. Пенсии рядового десантника не хватало для того, чтобы прожить на Земле. Еще из этой экспедиции привезли около сотни «двухсотых». Это были самые крупные потери за всю историю десанта. Батальон десанта Корпорация развернула в полк трехбатальонного состава и поговаривали, что, если экспансия Корпорации будет и дальше двигаться по нарастающей, то полк превратят в бригаду, а то, и в дивизию.