Владимир Дараган - Идеальная Катя

– Чистят лучом лазера, – догадался я, вспомнив бассейн в Коста-Рике, где вода тоже ничем не пахла, и где можно было выпить коктейль, не вылезая из воды.

– Да… сервис тут еще не налажен, – вздохнул я.

Сделав водный массаж указательного пальца, я пошел дальше. Душ и туалет-раздевалка мне понравились, но не заинтересовали. В зеркальной стене я увидел отражение мужчины, бывшего совсем недавно в самом расцвете сил. Мужчина совсем не походил на мускулистых красавцев с картинок, но это меня не огорчило – эти красавцы любили высохших девиц и конкуренции мне не составляли.

Вскоре я наткнулся на огромный агрегат, на котором из положения лежа надо было поднимать штангу. На агрегате сверкали ручки, звенели натянутые тросы и маняще блестела черная кожа лежака.

– Слишком много шика! – вспомнил я слова Остапа Бендера.

Подергав ручки и пощелкав регуляторами, я попробовал поднять штангу из положения стоя. Штанга не поддалась.

– Заклинило! – догадался я и оставил агрегат в покое.

В углу на стойке лежали другие штанги самых разных размеров.

– Если хочешь быстрее чего-либо добиться, то начинай с короля, – вспомнил я совет мушкетеров и попробовал поднять самую большую штангу. Мне удалось свалить ее на пол и даже немного покатать.

– Неплохо для начала, – обрадовался я.

Беговая дорожка с дисплеем порадовала. Дисплей работал и показывал всё-всё-всё.

– Я альпинист или тварь дрожащая, – подбодрил я себя и включил скорость 10 км/час с наклоном 30%.

Через минуту по спине побежали капли пота.

– Зря ты в сауну ходил! – издевательски хихикнул внутренний голос.

Еще через минуту мне показалось, что я уже совершил траверс через две вершины Эльбруса.

– Спуск – самое опасное, – вспомнил я одну их заповедей альпинистов и уменьшил числа в два раза. Вскоре колени стали ватными, захотелось пообедать и залезть под одеяло.

– Надо оставить силы для других снарядов, – решил я и выключил дорожку.

Подъемы туловища с закрепленными ногами прошли на ура.

– Худой ты, вот и легко, – поиздевался внутренний голос. – Поиграй лучше с палкой.

Палок было много. Цветные насадки означали разный вес. На картинке хлипкая девушка легко вращала палку над головой, изображая вертолет на взлете. Я взял палку весом 30 кг, легко поднял ее и попытался вращать…

Мне удалось из под нее вовремя выскочить.

В другом углу висели кольца и хваталки, переплетенные резиновыми веревками.

«Растянутое тело – здоровое тело» – прочитал я на плакате. Там же мелкими буквами кто-то приписал, что администрация ни за что не отвечает.

Засунув руки и ноги в кольца, я повис в очень странной позе.

– Хорошо, что меня девушки не видят, – подумал я, пытаясь освободиться.

Это было непросто. Я извивался, тело все больше растягивалось и становилось с каждой секундой здоровее.

Все! Через десять минут я был на свободе и подошел к стойке с гантелями и гирями. Вспомнив мушкетеров, попытался поднять самую тяжелую гирю. Мне это удалось, но ненадолго. Гиря упала обратно на стойку, слегка ее погнув.

– Китайская работа, – огорчился я. – Железа не докладывают!

Через полчаса я был в офисе.

– Хочешь ходить со мной в спортзал? – спросил я друга-физика.

– А на фига? – удивился он, не отрываясь от компьютера.

– Будешь молодой и красивый.

– Я и так красивый, – сказал друг-физик, барабаня по клавишам.

– Володь, – обратился ко мне приятель, – выручай.

– Сколько? – поинтересовался я.

– Я не про то. У меня сын, пятнадцать лет, кроме барабана ничем не интересуется. Авторитет у меня никакой. Приходи, пусть он послушает умного человека.

– Это где ты умного нашел? Я про барабаны ничего не знаю.

– Вот в том и дело, что надо его от этого ужаса отвлечь. Ни нам, ни соседям покоя нет. С меня ужин и так далее.

Сын сел в кресло и приготовился слушать умное. Я откашлялся и начал рассказывать, как работают банки и фондовый рынок. Юный барабанщик закрыл глаза.

– Экономика не катит, – сказал я отцу. – Надо что-нибудь повеселее.

Начался рассказ про квантовую механику и про корпускулярно-волновой дуализм. Тут закрыл глаза отец.

– Сменить тему? – поинтересовался я, когда он на секунду открыл глаза.

Он кивнул. Я плавно перешел к отличиям христианства от мусульманства. Отец и сын хранили гробовое молчание. Я почувствовал, что по спине у меня бегут капли пота.

– А теперь вопросы, – громко сказал я.

Отец вздрогнул, открыл глаза и стал морщить лоб.

– У меня вопрос, – сказал сын. – Вот почему барабан громкий, а бубен тихий?

Я взял блокнот и стал рисовать схему акустического резонатора.

– Неправильно! – сказал сын. – Барабан громкий потому, что по нему палочками бьют. А по бубну – рукой.

Книг и фильмов о переносе человека в будущее много. Из прошлого в настоящее – тоже хватает. А если подумать о себе?

Вот я – студент МФТИ. Почти отличник, спортсмен. С комсомольской работой плоховато, но это сейчас прощается. И вдруг – чудо: я сел в кресло, нажал кнопку и попал в 2016 год. И что?

Первым делом я хватаю за пуговицу пробегающего студента.

– Извини, друг. Я тут из прошлого, ненадолго. Брежнев еще жив?

– Нет.

– Вы управляемый термояд сделали?

– Нет.

– Общежитие отремонтировали?

– Да, но пора снова ремонт начинать.

– Сверхпроводимость при комнатной температуре?

– Нет.

– Метро до Савеловского ходит?

– Да.

– Теорему Ферма доказали?

– Да.

– На Марс слетали?

– Только автоматы.

– Личные вертолеты есть?

– У меня нет.

– Какая тактовая частота компьютеров?

– Больше трех Гигагерц.

– Ого! А видеотелефоны есть?

– У каждого в кармане. И еще Интернет есть.

– Это что?

Мне рассказывают про доступность книг, новостей, фильмов, электронную почту, возможность общения через океан.

– Это как? А цензура?

– Нет.

– И можно запросто поехать в Европу?

– Хоть в Антарктиду.

– А машины, продукты в магазинах, рестораны, гостиницы?

– Только деньги давай.

– Обалдеть! А сколько ученый получает?

– В месяц тысяч двадцать, а то и сорок.

Я тихо сползаю на пол. Вот оно какое будущее! Раньше только двести получали.

Когда я вернулся в свое время, то меня спросили, сколько в будущем стоит бутылка водки.

– Не знаю, забыл узнать.

– Ну вот, только зря время потерял.

(по мотивам картины Эндрю Уайета)

Маленькая ферма на одном их холмов Айовы. Конец июля, полдень, жара. У большого сарая в инвалидном кресле сидит Кристина. Она переболела полиомиелитом, ноги ее не слушаются. Сейчас ей нечего делать, она перебирает пальцами волосы и смотрит на поле под холмом, где разложены брикеты сена, увязанные проволокой. Кевин Олсон с работником собирают их в кузов грузовичка.