Жанна Ложникова - Танго блуждающих (сборник)

– Девушка, нам сюда, – окликнула она ее.

– Ах, да-да… – рассеяно произнесла девушка и вошла вслед за медсестрой в палату.

Там было тихо. У стены стояла кровать. Девушка едва различила на подушке бледное лицо и вздрогнула, бархатные глаза стали влажными.

– Я вас оставлю, но ненадолго, – и медсестра указала девушке на стул у изголовья кровати.

Девушка села и с жадностью стала глядеть на это родное лицо, которое теперь казалось совершенно безжизненным. Две крупные слезинки упали на подол шелкового платья, скатившись по щеке, и оставили два пятнышка.

– Саша, – произнес Червяк, не открывая глаз.

Девушка подалась вперед.

– Саша… – повторил он, протягивая руки, будто кого-то искал. – Это ты?

Она думала, что он бредит, но все же, взяв его руку, сказала прерывающимся голосом:

– Да-да… Это я, Митя…

Червяк не бредил, он делал невероятные усилия над собой, чтобы сказать хоть слово, – он был еще слаб. Когда раздались шаги в коридоре, он сразу понял, что пришла она, он узнал ее голос, полный печали и тревоги, он ясно представил себе ее лицо с большими черными глазами. Сейчас она держала его за руку. Он с трудом открыл глаза, чтобы увидеть ее и убедиться, что это не сон. Саня улыбалась, но глаза будто застилал туман, все куда-то плыло и растекалось. Она моргнула, и опять упали две крупные слезинки.

– Не плачь, я ведь живой. – Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кислой.

– Я не плачу. – Она поспешно стерла слезинки. – Я все знаю, мне Лена рассказала. Приехала в общежитие – тебя нет, я к соседке, там Лену и встретила. И сразу сюда…

– Письмо?..

– Да, получила, по этому адресу и нашла. А ты молодец, доктор сказал, скоро поправишься!

– Хм, скоро… – недоверчиво хмыкнул он.

– Да, скоро.

– Если ты приехала, то поправлюсь.

Смущенно улыбнулась.

– Я думала, ты забыл обо мне…

– Не верю. Ты не могла так думать.

– Да, не могла. Я ждала писем.

– А я их писал, но отправил одно…

– И я его получила…

– Девушка! – Медсестра заглянула в палату. – Пора.

Червяк сжал ладонь Сани:

– Ты придешь еще?

– Да.

– Честно?

– Девушка, выходите, – уже строго произнесла медсестра.

– Честно-честно! Я теперь буду всегда с тобой. Ты мне нужен, – прошептала она ему на ухо и прикоснулась губами к его впалой щеке. Он освободил ее ладонь и долго потом смотрел на дверь, за которой скрылась его судьба, его смысл жизни.

Конец

– Доброе утро, – кивнул сидящий за столом парень.

«Черт! Когда он успел встать, – подумал Леня, – мы же вчера до пяти утра…»

– Вкусный салат. – Парень одобряюще кивнул, вытянув полную ложку вперед.

– Угу, я гляжу, ты его уже доел.

– Да, а чего ему пропадать-то? – широко улыбнулся парень.

– Ладно. – Леня пошел в ванную, взялся за большое полотенце – мокрое!

«Ахм! Он еще и моим полотенцем вытерся! Вот б…» – прорычал про себя и закрылся, щелкнув шпингалетом.

– Эй! Ладно, я пошел – некогда ждать, – стукнул два раза в дверь ванной парень. – Пока! – приложил ухо к двери и, различив пробивающиеся сквозь шум воды нечленораздельные звуки человеческой речи и еще нечто похожее на рычание, осторожно повторил: – Пока… – и выскользнул из квартиры.

Вода приятно согревала тело, стекая по спине, оставляя капли на плечах. Леня плохо помнил, что было вчера, как этот парень оказался у него в квартире, был ли он гостем, как и все другие, или они познакомились на катке уже после вечеринки. Кажется, его имя Коля, но он всем представлялся как Ник.

– Хм, – зло усмехнулся Леня, – тот еще засранец…

– Леня! Почему у нас открыто? – Женщина сняла пальто в прихожей. – Ты где?

– Я в ванной, мама! – гаркнул он, снова наткнувшись на сырое полотенце.

– А что это у нас на диване? – потрогала простыню. – Кто у тебя ночевал? Девушка?

– Нет, мама, – вышел из ванной, вытирая мокрые волосы.

– Еще не лучше, – безнадежно всплеснула руками, – парень!

– Угу, друг, – скомкал простыню, бросил в корзину для грязного белья.

– Нет, ну ладно девушек – он парней домой водит! Это никуда не годится!

– В прошлый раз у меня ночевала Алена – тебе это тоже не понравилось.

– Алена, Алена… Это та с огромной грудью, от которой всегда перегаром несет?

– Мама…

– Что, мама?! Я дольше тебя прожила – знаю, что говорю! Неужели ты…

– Умоляю, мам, оставь мне право выбора.

– Нет, он издевается, этот чертенок издевается надо мной! – смеясь, взъерошила его волосы и пошла в кухню.

«Хм, желтые обои… – Вася прикоснулась ладонью к стене. – Холодная…» Повернула голову – курносая, блондинка с размазанным по лицу макияжем спала рядом.

«У-у, что было вчера и как далеко это зашло?» – Вася осторожно покинула кровать и прокралась в ванную, собирая по пути свою одежду.

«Вот до чего доводит одиночество, – подумала она, глядя в зеркало. – И ведь не уродина же!»

Что за праздник был вчера, Вася не помнила, кажется, отмечали вечер встречи выпускников. Просто тошнило от обилия счастливых масок, фальшивых улыбок, фальшивого успеха. После вечера Вася назло всем и себе отправилась в клуб. Она хотела доказать, что тоже не промах, что не боится одиночества, что одиночество для нее естественно, что она за свободные отношения и стоит ей свистнуть, как все парни будут у ее ног.

Но как объяснить курносую блондинку? Вася пожала плечами, собирая волосы в привычный пучок.

– Уже уходишь? – Блондинка стояла в проеме двери в распахнутом шелковом пеньюаре.

– Да, да, мне пора, – натягивая сапоги, закивала Вася.

– А как же завтрак?

Вася посмотрела на блондинку, та небрежно помахивала пояском пеньюара.

– Я бы с удовольствием, но…

– Тогда поцелуй меня на прощание, – Блондинка подошла ближе, пахнуло цветами тропиков.

Вася, затаив дыхание, поцеловала бархатную щечку. Блондинка усмехнулась и впилась бледными губами в губы Васи, та вздрогнула, отпрянула и, схватив сумку и пальто, выскочила из квартиры.

– Увидимся! – смеясь, кричала ей в след блондинка.

«Нет, желтый цвет – это уже слишком!» – думала Вася, неловко прыгая по ступенькам.

Вылетая из подъезда, она сбила с ног смазливого молодого человека в черном пальто.

– Извините!

– Сумасшедшая! – едва удержавшись на ногах, воскликнул тот.

Холодный ветер неприятно хлестал по лицу. Леня остановился у киоска с мороженым. Зачем? И сам не знал. Он сбежал, чтобы не слушать наставлений матери. Она из-за частых рейсов редко бывала дома, но когда возвращалась, пыталась возместить убытки воспитания с излишком. И это раздражало.

– Че тут стоишь, небо коптишь?

Леня оглянулся – прямо перед ним стояла Енка, или, как она сама себя называла, «неоновая воительница». Яркие розовые волосы, тонкие нарисованные брови, пирсинг, яркая необычная одежда – все об этом говорило.