Александра Фокина - Волшебник и птица

Тогда, устав сидеть и прозревать всякую дурь, Агата пустилась на поиски сама. Очень ожидаемо на неё напали бандиты, тоже мне разбойнички… прилизанные, упакованные, как праздничный натюрморт… на лошадках таких холёных, ни дать ни взять королевская рать… Но как всегда в такие моменты, все наши глаза там же, где и мозги… ну, сами понимаете… От этих вот засланных спас её доблестный и прекрасный рыцарь – Фрейр. С тех пор сопровождавший Агату, как тень, в этом трудном походе.

Снова, всё рассчитав, колдун к тому времени, когда они подошли вплотную к месту пребывания Тума, давя на всё возможное и выказывая чудеса рыцарства и благородства… уродство, право слово… завоевав не только расположение, но и симпатию своей спутницы. Фрейр воспользовался её одиночеством и разлукой, непониманием всего произошедшего, дикими картинами и кружащей над ними стаей коршунов, усыпил бдительность, привёл к небольшой пещере.

В ту ночь, расположившись прямо у входа в обиталища Тума, вогнав Агату в подобие сна, Фрейр оголил её для большей достоверности в неверности. И когда Тум, возвращаясь в своё обиталище, увидел… к сожалению или счастью, подобному несчастью… нечистью… вспомнил всё единым мигом… узрев, как его любимая, обнаженная и прекрасная, в объятиях другого мужчины без сопротивления принимает ласки… бросившись стремглав, прочь от воспоминаний, раздавленный увиденным в лепёшку… Агата, пробудившись от неясного забвения, оттолкнув Фрейра, в замешательстве и радости поспешила догнать любимого. Но он исчез, не дав ей возможности ничего объяснить… Королева всё бежала и бежала, сломя голову, не разбирая дороги… сдирая в кровь босые ноги, оставляя на ветвях остатки одежды вперемешку с кожей… но тщетно… Маг канул в небытие…

И она замолчала раз и навсегда, подчиняясь судьбе, провалившись в пустоту…

Фрейр, довольный собой как никогда, увёз её в свой дворец, обучая, как тряпичную куклу, к которой вскоре и сам потерял интерес… тёмной магии, посвящая в свои тайны. Она стала тенью этому миру, умерев тогда и не ожив теперь…

Была первая война в Аджаю, в краю снегов, против яростных Северных людей, захвативших значительную часть стран и континентов. Дикие и не подчиняющиеся ни одному из человеческих законов, расширяя свои границы и захватывая новые плодородные и богатые земли, подмяли большую часть королевств. В поисках лёгкой поживы и сладкой жизни они надвигались на Юг, неся раздор, опустошение и смерть.

Оставшиеся вольные страны, в попытках спастись, обратились к Туму, позвав волшебника и его учеников спасти ситуацию. Тум, недолго думая, пришёл на помощь сражавшимся за свободу. Тогда Северяне в свою очередь обратились к Фрейру, дабы снова перевес сил был на их стороне. Колдун забавы ради с радостью принял предложение. Но по силе Тум был вне конкуренции. Не подозревая, что воюет с тем, кто разрушил жизнь его и его возлюбленной… с десятком своих подмастерьев, во главе маленькой, но сплотившейся в этой войне армии, отогнав Северян во льды, он не заметил самого страшного врага, которым стала Агата, родившая к тому времени двух сыновей Фрейру, тем самым отрезав путь к возвращению или оправданию себя… ей было всё равно, её уже не было в этом… во всём… что осталось от всего, чем стала царица… И когда в последней битве Тум практически сразил Фрейра, она нанесла своему возлюбленному самый точный удар в сердце, не осознавая до конца всего происходящего… быть может, в отместку за его упёртость и упрямство, за невозможность прощать, слушать, повернуться тогда… дать ей шанс понять или объяснить… за жизнь без него… Он всё прочёл в её глазах, в которых вместе с последней каплей его жизни умирало последнее звено её человечности… Тогда он раздвинул гору, разверз прямо в этом месте и, захватив Агату с собой, протащил внутрь горы, навсегда захлопнув за собой пространство. Создав капкан для всего тёмного, чем стала его возлюбленная…

До сего дня она пребывает там меж миром людей и царством духов, не простившая и не прощённая… проклятая сама же собой… обречённая на вечную… чёрт его знает что…

Мы не могли сказать ни слова, боясь спугнуть все те образы, которые сиднем сидели вокруг, желая побыть во плоти ещё немного…

За морем зижделся рассвет, небольшое судёнышко пересекало гладь спокойной утренней воды… Несколько птиц, освещённых первыми лучами восходящего яркого солнца, разлетелись в стороны, распуганные возницами, устрашающе прищелкивающими на них своими громадными массивными челюстями.

– Нам пора, мой мальчик, – сказал учитель, закрывая початую бутылку, убирая её в свою дорожную сумку.

Первый луч солнца прозвенел волной радости по усыпанным росой ветвям ранними пробудившимися голосами. Небо скромно отражало глубину девственной глади океана, необыкновенная птица, раскинув свои чёрные крылья, волоча их за собой, словно сломанные ветви, задумчиво плелась по берегу. Она всматривалась в мелкую гальку в поиске чего-то съестного после отлива. Лёгкий всплеск воды недалеко от берега насторожил её. Высоко вскинув голову на бесконечно длинной шее, она замерла в ожидании…

Гладь, безнаказанно вспоротая идеально ровным плавником.

Нарада стояла в окружении стражи, в синевато-лазурных доспехах. Внезапно остановившись в самом разгаре поединка, её вечный спутник по боевым упражнениям валялся на лопатках, прикрывая один глаз тыльной стороной ладони, и хитро улыбался, понимая, что на этом битва подошла к завершению. Королева знаком приказала десятку стражников повернуться кругом. В единый миг, сбросив лёгкие доспехи и всё немногое остальное, что было под ними, кинулась вдогонку за плавником. С разбегу в синеву утреннего солёного, свежего… поднимая миллиарды искрящихся брызг, заныривая и исчезая под водой. Она каждый день ждала этих встреч с единственным – тем, с кем она была собой, без скорости своего ума и без слишком сильных для неё самой чувств, без страсти к экспериментам, без атрибутов власти и тяжести правления. Здесь всё было настоящим. Дельфин был её верным другом, отражением её любви к морю.

Начальник Лазурной стражи отдал приказ вернуться в замок, сам снял доспехи, но оставил пару метательных ножей на голенях. Он знал, что как минимум несколько часов пройдёт, когда его госпожа снова ступит на землю. Он восхищался ею, как и все остальные, тайно был влюблён, безнадежно и нудно… натужно… Накупавшись сам и вымыв в ручье доспехи, натёр их до блеска. Отыскав свой тайник, достал из него большой кувшин, налив в него воды из ручья, поставил на камни. Чёрт! Подумал Марум, обнаружив, что снова и в который раз забыл огниво для костра. Он, чертыхнувшись, плюхнулся на землю. Придумывая себе занятия от скуки, стал кидать камушки в голубое и мокрое. Когда совсем надоело и это, он взял лошадей и повёл их в воду. Животные отфыркивались, не желали никаких омовений, но послушные воле своего хозяина, отдались судьбе. Привязав коней и найдя применение кувшину, отмыл их от соли. Наконец-то, ближе к обеду, показался плавник, но Нарады не было. Сильный и преданный воин почувствовал, как волна жара поднимается от ступней к голове, сразу отступая и обдавая холодом… Он вскочил, как ошпаренный, забежал по пояс в воду, пытаясь понять, что же делать, плыть ли за этой здоровенной рыбиной? Звать охрану? В этом замешательстве его резко схватили за ноги и рывком затащили под воду. Оказавшись заложником злой шутки, всё, что смог сделать бедный начальник охраны, это обезвредить своего врага, захватив за горло одной рукой и придавив ко дну. Раз это снова было битвой, то можно было позволить себе выместить все оттенки своих чувств хотя бы так. Но снова испуг погнал по венам холодную кровь, Нарада обмякла и не двигалась. Подняв её голову из воды, он только тогда увидел улыбку и оставил бестию в покое.