Андрей Синельников - Евангелие от Андрея

Таким образом, Антон и Павел благополучно добрались до старта своего путешествия – берега озера Ладоги напротив архипелага Валаам. Того места, с которого все паломники, испокон веку, двигались к этим святым местам. Парни из Салми разместили их с собой в маленьком домике, около маяка на мысе с каким-то восточным названием Сирокко. Пока они накрывали на стол, нарезая нехитрую закуску и выставляя на стол пиво и водку из запасов «больших людей», Антон, напевая под нос: «Много дней дует злобный сирокко, но он чувств моих не остудит…», нарезал столичную копченую колбасу и скручивал голову припасенной бутылке виски «Белая лошадь». Павел тоже не сидел сложа руки, открывая банки с консервированными ананасами и шпроты.

– Что богатый колхоз был? – мимоходом задал он вопрос парням.

– Прибой-то? Богатый, – охотно откликнулся старший в желтой куртке с капюшоном.

– Колхоз урожаями своими славился, – поддержал его второй парень, – Тут микроклимат особый что ли. Вроде север, а фрукты всякие, овощи растут… как в Крыму, и зерно… как на Кубани.

– Ну, ты это того, – улыбнулся старший, – Может на Валааме и так, а здесь похуже будет.

– Так, так. Не хуже чем на Валааме. Ржи тута собирали, не меряно. Когда Хрущ пришел и кукурузу свою везде сеять начал, – младший тоже улыбался, – Царицу, значит, полей. Народ весь подался ее разводить на большие поля на «большую землю», а тута место стало для охоты – рыбалки для самой партноменклатуры. А мы тут егеря. Я так говорю?

– Правильно сказал, и слово-то выговорил, молодец. Садитесь к столу ребяты. Вечерять будем.

– А скажите егеря, лодку мы тут можем нанять до Валаама?

– У кого? – рука с бутылкой застыла над стаканом.

– В колхозе.

– В Прибое что ли? Да от Прибоя ни осталось ничего. Стоят ржавые сеялки-веялки, заброшенные: дома, конюшня, теплицы. Магазина на острове нет. Паромная переправа с большой землей, что на всех карта обозначена, давно тю-тю. Да вы сами видели. Дамбу смыло, – старший спохватился и стал разливать умело и сноровисто.

– Заброшенность и запустение везде, – поддержал его напарник, – Есть пара заброшенных деревень. Да и то одни развалины. Избы все порушены, коровники, школа двухэтажная. Срублена, говорят по старому, так теперича не рубят уже. Столбы вот поваленные электрические, – он вздохнул, – Да на погосте кресты русско-финского кладбища. Да вы сходите завтра посмотрите. Тут много почти целых домов, дороги, каменные мосты, поля. С войны вот сохранились бетонные ДОТы и остатки стрелковых ячеек. Каменные укрепления подземные. Больше смотреть нечего.

– Как это нечего? – разлив водку и подвинув всем их стаканы, возразил старший, – А остатки финской батареи? И почему это не живет никто? Живут тут два, а то и три древних деда. На втором маяке. У них видать и лодка есть. Хватит болтать. Водка киснет! Ё-мое!

Все деловито взяли в руки налитое и подцепили на вилки закуску.

– Ну, вам ребятки удачно сходить на Валаам, нам гостей встретит. И пусть Ладога к нам добра будет, – старший опрокинул стакан, крякнул и с хрустом закусил соленым огурчиком.

– А что при финнах, тут на острове было? – ковыряя вилкой в банке со шпротами, поинтересовался Антон, скорее для того чтобы продолжить разговор, чем для интереса.

– При финнах? – задумчиво переспросил младший егерь, разглядывая консервированный ананас на вилке, – При финнах, здесь стояли финские вояки. Остров этот, в переводе с финского, означает «Земляничный остров». Так при финнах тут кроме земляники и батареи дальнобойных орудий, чтоб до Олонца доставать ничего и не было. И не жил никто кроме вояк.

– Еще дамба была, где сейчас от нее остатки и паром ходит, – вставился старший, опять разливая водку, – Дамбу обслуживали карелы, но жили они на Лункулансаари. Это остров большой, который мы проезжали, когда из Салми ехали. Он от большой земли протокой отделен, узкой, как река. Вы и не заметили, что мы на остров въехали. Вот на нем карелы и жили. Финны их к батарее не пускали. Секретная была батарея. На Лункуне тож была, но так малесенька. Вздрогнули мужики!

– Ну, чокаться не будем. За тех, кто в море! – младший выпил, – Мне дед рассказывал. Он тут на Балт флоте воевал в составе отдельной бригады морской пехоты. Так он вспоминал, что они в 1941 эту батарею взять хотели. Десант высаживали. Уходили они из Шлиссельбурга в июле. Ночи были белые, как днем все видно. Дали им учебную винтовку на двоих и по пять патронов и две гранаты на брата. Кстати воевали они с этим боекомплектом против кукушек двадцать два дня. Сюда на Мантси высаживались они в трех местах. План высадки был составлен в спешном порядке. Летуны, воздушная разведка береговую батарею не обнаружила, хотя данные о ней имелись. Ночью для разведки острова выслали несколько разведгрупп. Никто ничего не видел, но исходя из того факта, что одна из разведгрупп не возвратилась, командир решил, что неприятель на острове есть. Дед говорил, что бардак был еще тот. Задач им толком не поставили, большинству даже не указали место, где высаживаться. Про дамбу, связывавшую о. Лункулунсари с побережьем, где у фиников было войску тьма, забыли. Короче положили они почти всех. До дамбы той мориманы пробились, затем их отбросили и покрошили. Давай ребята за светлую их память!

Все дослушали рассказчика не перебивая, и так же молча выпили.

– А дед твой как же?

– А они с ребятами нашли лодку на маяке, и ушли озером. Дед до сих пор вздыхает, что знай они о том, что при сильном навальном ветре у островов этих финских очень сложно с подходом-отходом от берега, они б себя по-другому вели. Да и, правда. Мелко тут, накат и камни. Короче повредили они шверт. И шли без руля и без ветрил, куда их волна пригонит.

– И куда пригнала? – поинтересовался Антон, уже размякший от выпитой водки и разомлевший в тепле печи.

– На Валаам, – младший егерь повернулся к напарнику, – Плесни, что ль еще?!

– Так кончилось.

– Вон виски возьмите, – подвинул красивую бутылку с лошадью Павел.

– Ладно, лью.

– Так вот такая история, – разохотился рассказчик, – Дед рассказывал, что когда их на лодке носило по озеру, вдруг закипела Ладога…

– Чего? – рука с бутылкой застыла над стаканом.

– Ладога закипела, как кастрюля на печи, – продолжил младший, – И гул пошел, как поезд едет, и начали из-под воды выскакивать огненные шары…

– Деда твоего часом по голове прикладом не приложили? – поинтересовался старший.

– Слушай ты, не мешай. И по небу побежало северное сияние…

– Летом-то? Я твоего деда знаю. Он не то чтобы много пьет. Когда ж он тебе такое баил?

– В детстве, когда в ночное ходили.

– Аааа. Ну, ври дальше, – подвигая всем стаканы, согласился егерь.