Андрей Синельников - Евангелие от Андрея

– А что сразу курс на Питер нельзя было?

– Ты что? – матрос вскинул удивленный взгляд на спрашивающего, – Кто с Георгием Михайловичем спорит? Утопит и все!

– Понял, – Антон утвердился в мысли, что владелец яхты бандит и отметил, что зовут его Георгий Михайлович, – А что за остров?

– Я ж сказал – Коневец. Вишь, две горы на нем. Это Змеиная и Святая. На святой колокольня. На бинокль, – матрос протянул бинокль, – Так видать лучше.

– А там что, монастырь?

– Чего?

– Ну, колокольня-то от монастыря?

– Нет, колокольня от скита. А монастырь там есть. Вона там ниже смотри, где купола голубые.

– А чего он Коновец?

– Чего?

– Что его таким «лошадиным» прозвищем назвали?

– А, – матрос подвернул штурвал, уточнил курс и повернулся к любопытному пассажиру, – Мы, когда туда ходили, нам монашка рассказывала. Да мы и сами видели. Недалече от монастыря лежит огромный валун. Зовется Конь-камень. Он по более будет, чем этот, на котором Петр стоит.

– Медный всадник что ли?

– Ну да.

– Гром-камень называется.

– Да хрен с ним. Так вот Конь-камень будет побольше этого Гром-камня, что у Исакия.

Издалека очень на конскую голову похож. Сейчас на нем целая часовня стоит. Немаленькая.

– И что ж из-за того, что он на конский череп похож, его так и прозвали и остров по нем? – Антону становилось скучно.

– Монашка нам говорила, что раньше Конь-камень этот служил местом, где язычники жертвы приносили. Остров был необитаемый и всякие там волхвы пасли на нем лошадей и разный скот. А каждую осень у этого камня оставляли в жертву, позабытым ныне богам, одного коня.

– А чего им места на материке, не хватило что ли? – Антона сказки всегда вгоняли в сон.

– Так то кони были волшебные, колдовские кони.

– Сивки-Бурки…понял.

– Ты слушай, раз спросил, – обиделся матрос.

– Ладно, ври дальше.

– Это не я, это монашка. Вот она и рассказывала, что пришли святые монахи у подножья Конь-камня прочитали молитву. Тут с него поднялась стая воронья и улетела по направлению к материку. С тех пор на острове никогда не видели черных воронов, а бухта, что напротив Коневца, зовется Чертовой. Потому как это были – черти.

– Все спасибо брат. Пойду еще сосну чуток. А ты меня толкни, когда к Неве подходить будем.

– Хорошо, топай.

Антон опять устроился в кресле, плеснул себе уже чистого джина. Залпом осушил полстакана, заел кружочком лимона. Протянул руку, накинул на себя теплый клетчатый плед. Дремота навалилась, как будто его окунули в золотой туман. Он еще слышал звуки джаза, еще ощущал мягкое покачивание на волне, но уже вторым слухом слышал сам себя рассказывающего истории у прощального костра. А главное он сам вспоминал, то, что с ним не происходило, а происходило наверно с тем Андреем, которого он упорно называл Первозванным. Он перестал противиться приходу этого видения, расслабился и полностью провалился в золотой туман. Голос негра на высокой хриплой ноте затих…

Их корабли это уже Андрей помнил отчетливо, резали упругую волну на восток. На короткое время остановились в землях Голядь, где голландцы помогли им сыром и свежей водой. Потом их дружелюбно приняли косоги в земле Косог. Храбрые воины и непревзойденные лучники. После остановки на их берегу на каждой лодье на носу и на корме застыли зоркие стражи в лисьих малахаях с колчанами полными стрел за спиной и с надежным луком в руке. Потом их караван с опаской вошел в пролив между островом Руян и Большой землей, где в устье реки стоял город-крепость Родень, столица полабских племен. Корабли шли сторожко, опасаясь налета местных дружин. Андрей и все остальные знали, что на острове Руян стоит капище великого бога местных волхвов Святовита. Стоит крепко, так, что все народы вокруг платят дань этому храму. Всеми землями в прибрежных странах правил единый царь, не подвластный империи, однако и он, как говорят местные знатоки, находится в меньшем по сравнению с волхвами Святовита почете. Ибо те умеют растолковать предсказания своего Бога. Царь же зависит от указаний гадания. Среди различных жертв, приносимых Богу, ежедневно волхвы имеют обыкновение приносить в жертву и людей, уверяя, что такого рода кровь доставляет особенное наслаждение богу. Вот поэтому стража вдоль бортов удвоила внимание.

Все тогда обошлось и они, пройдя устье Лабы, вошли в воды Скифии. Узкий язык залива втягивал их в свою глубину. Казалось, за всем этим скрывалось какое-то великое чародейство еще не ведомое им. Они шли вдоль берега, всматриваясь в серые скалы и высокие как свечи сосны на них. Наконец залив сузился и превратился в дельту реки, множеством проток переплетающуюся меж такого же множества островов. Они вошли в одну из них и встали у большого острова. Прямо на берегу лежал огромный даже не черный, а какой-то темно-синий камень. Вокруг его разбегались такие же огромные сосны, уносящие свою вечно зеленую крону в самое поднебесье. Гребцы подняли весла и лодьи мягко ткнулись в мшистый берег.

Первыми, кого увидел тогда Андрей, были Сил и Лукослав. Они стояли около камня, положив руки на эфес коротких мечей. Стояли спокойно, как бы черпая свою силу из глубины этого синего гиганта.

Гудок парохода больно ударил по ушам. «Какой пароход в средневековье?», – ошалело подумал Антон, но сон уже проходил и он понял, что это гудит встречная баржа, выходящая из Невы в Ладогу. Антон сладко потянулся. Сбросил плед. Выпил апельсинового сока. Встал и бодро потопал к борту. У мачты стояли Павел и Жорик. Мимо проплывал Орешек. Шлиссельбург. Российская Бастилия. Проплывал во всей красе своих приземистых башен, флюгеров и реставрируемых стен.

– Привет честной компании! – бодро отсалютовал Антон.

– Присоединяйтесь барон, присоединяйтесь, – голосом Броневого из фильма «Барон Мюнхгаузен», пропел Павел.

– Там стаканчик прихвати, – посоветовал ему Жорик, – Мы с приездом отмечаем!

– Так еще не пришли…

– Нева – это уже почти Питер, – наставительно пояснил Жорик, наливая ему в стакан мартини, – Нева – это уже дома!

На Валааме, в это время, странные люди объезжали на лодках все заводи и бухточки. Отчаявшись найти пропавших постояльцев монастырской гостиницы, и вовсю матеря правила ее проживания, когда с постояльцев ни паспорта, ни прописки не спрашивают, они искали катер. Искали уже третий час. Тщетно. Катер как сквозь воду провалился. Экспресс-опрос местного населения и гостей острова дал только один результат. Да, были двое. Да, ходили по острову. Откуда взялись – тайна. Куда пропали – тайна. За это время с острова не отходило ни одно плавсредство. Более глубокий опрос дал первый результат. С острова отошла яхта. Порт приписки Санкт-Петербург, точнее Стрельня. Но яхту прогнала служба ФСО, да и принадлежала она, судя по опросам, какому-то уголовнику, который пассажиров уж точно бы не взял. Не по понятиям! Однако проверили. Яхта пошла в Приозерск, прямо не сворачивая.