Владлен Немец - Борис Бойков

И тода встал Бойков: «Наталья Павловна, разрешите мне сказать.»

– Говори, Борис.

– Бить Веньку нельзя. Это понятно и ежу. У него родители большие шишки в городе. Он и сам этого не скрывает. Мы его отлупим, а накажут за него директора и вас. Да и пояс по Джиу Джитсу у Савостьянова настоящий, я узнавал. Он может многих покалечить. А что если объявить ему бойкот?

– Это чтобы никто с ним не разговаривал? – спросила Галка Черная (Не фамилия, а прозвище, чтобы отличить от Галки Рыжей и Галки Белой, вместе с которыми она составляла Галочью Стаю, заправлявшую всем девчачьим кагалом).

– И даже не смотреть в его сторону, и не делать ему никаких замечаний, чтобы он не творил. В общем, как будто его нет.

– А если он будет задираться?

– Уходить.

– А если он будет нападать?

– Всё по ходу действия. Заранее ничего не решишь.

Сначала Венька ничего не понял. Он обращался к ребятам – ему не отвечали. Он стал злиться, оскорблять – ребята делали вид, что его не слышат.

Как известно, у каждого Шер-хана есть свои Табаки. Нашлись прихлебатели и у Веньки, которым нравилось пожрать на дармовщинку, курнуть Венькину папироску, а еще им просто льстило, что вот такой парень с ними водится. Поэтому Венька скоро узнал, кто присоветовал устроить ему бойкот. Расплата не заставила себя долго ждать.

В кабинете директора раздался звонок, и хрипловатый голос заговорил командным тоном, чувствовалось, что владелец этого голоса привык разговаривать именно так: «С вами говорит отец вашего ученика Вениамина Савостьянова. – Директор поежился: Савостьянова, заместителя главы городско управы, в городе знали и побаивались. – Что это у вас в школе творится?! Знаниями торгуете?!»

– Простите, я не понимаю, о чем вы, господин Савостьянов.

– Не понимаете?! Или притворяетесь, что не понимаете, а? Бросьте дурака валять, все вы хорошо понимаете! Ваш, этот, как его, Бойков, пользуется тем, что некоторые ребята не успевают, и дерет с них деньги за помошь. У нас в стране образование школьное бесплатное. А вы его покрывете. Я этого не потерплю!

Директор, мягкий, интеллигентный человек, долго мялся: уж очень ему не хотелось говорить Борису то, на что его вынудил Савостьянов старший. Он знал о материальном положении Бориса, и о том, что репетиторство было серьезным подспорьем для весьма скромного бюджета семьи Бойковых. Но деваться некуда: до пенсии еще целых два года, и их нужно прожить.

– Борис, вы знаете, в нашей стране среднее образование бесплатное. Мне сделали замечание в Городской Управе насчет вашего репетиторства.

Борис сразу понял, чья это работа, но так просто отступать не хотел: «Марат Сократович, но ведь репетиторством занимаюсь не я один. И все за эту работу получают деньги. Почему же исключение для меня сделали? Ребята, с которыми я занимаюсь, стали успевать по учебе…

– Бойков, кто автор бойкота Савостьянову?

– Понятно!

– Ничего вам не понятно! Я просто хочу вам сказать, что бойкот непедагогичен, и я, как директор нашей школы, никак не могу такую меру одобрить. И не смейте мне говорить, что Вениамин Савостьянов мерзавец, пристает к девочкам, отбирает деньги у малышей, курит в уборной и так далее! Я это и сам знаю, – добавил директор усталым голосом. – Я надеюсь, что вы все поняли и сделаете правильный вывод из нашей беседы. – И перейдя на обычное при обращении с учениками ТЫ, – Иди, Борис, а то на занятие опоздаешь. Да, совсем было забыл, в 17-ой вечерней школе требуется лаборант по химии. Анне Сильвестровне, она там завуч и преподаватель химии, привет от меня передай.

Женька, ты чего такая озабоченная ходишь? Прямо на себя не похожа. С Борькой поссорились? – «Галочья Стая» окружила Женькин стол в лаборатории программирования.

– Хуже, девочки, всё гораздо хуже. Вы на Борьку посмотрите, совсем извелся. В 17-ой, в лаборатории, почитай каждый вечер вкалывает, да и дома матери уход требуется.

– Задача, – вздохнула Галка Черная.

– А что, если мы по очереди… – предложила Галка Белая.

– А ты уверена, что тебе Женька глаза за эту самую очередь не выцарапает? – Спросила Галка Рыжая.

– Ну я же по дружески.

– А то мы тебя не знаем! Нет, серьезно, Женька, надо тебе к Борьке домой внедриться. У тебя с автоматизацией программирования кажется не очень.

– Девки, вы что, совсем рехнулись! У него и так хлопот не впроворот.

– Ой, Женька, какая ты тупая! Это же предлог. Ты там поможешь по дому, и вообще.

– А дома я что говорить буду?

– А мы тебя прикроем. Говори, что у меня занимаешься, или у Чернавки… – Ой, Женечка, какая ты стала большая и красивая! Я тебя даже не сразу узнала! Ты к нам последний раз когда приходила?

– Кажется, в шестом, Мария Эммануиловна.

– А чего мы стоим, проходи.

Когда Борис, усталый и несколько расстроенный возвращался домой (Лабораторные эксперименты выполняли на редкость непонятливые ученики, и Анна Сильвестровна сделала Борису втык за плохую организацию работы), то первое, что он услышал, это необычно веселый голос мамы – С кем это она там раговаривает , – а потом уже унюхал очень симпатичный запах из кухни.

– Женька, ты что здесь делаешь?!

– Тебя жду.

– Я серьезно.

– И я серьезно. У меня нелады с программированием.

– Ладно, давай посмотрим.

– Сначала поужинай. Мы с Марией Эммануиловной такой сегодня ужин приготовили… Вот, а ты даже поцеловать меня не хочешь! – притворно надулась девушка.

– Ой, Борька дозанимались мы с тобой! Что я дома скажу?

– Ты лучше спроси, как ты домой попадешь, – пробурчал Борис взглянув на часы. – Время-то полпервого.

– Что же делать, Боринька? Ты у нас самый умный.

– Позвони в Галочью Стаю. Если твои родители какой-нибудь из Галок звонили…

– То надо знать, что они набрехали, так что ли?

Галка Черная долго хихикала, а потом, продолжая задыхаться от смеха, выговорила: «Я так и знала, что когда-нибудь так получится!»

– Это как же «так получится»? – рассердилась Женя.

– Ну так, что ты у Борьки застрянешь. Ладно, не злись. Я сказала твоей маме, что ты пошла Галку Рыжую провожать, а потом останешься ночевать у меня. Так что спи спокойно, дорогой товарищ!

– Спасибо, Галочка. За мной не заржавеет. – Слушай, Борис, а на чем спать?

– Я могу на полу, а ты на моей кровати.

– Хорошие гости, нечего сказать – хозяина с его собственной кровати выживают. Так нельзя. Давай валетиком.

– Нет, это опасно. Вдруг ты большим пальцем ноги ко мне в ноздрю залезещь?

– Ой, Борька, осторожнее шути, а то со мной что-нибудь случится! Ладно, ляжем вместе. Только я надеюсь на твою порядочность, – неожиданно жалобно прошептала Женя.

В постели они долго лежали обнявшись, боясь даже поцеловаться. После первого же поцелуя Борис отвернулся к стене: «Женька, теперь я боюсь!..»