Вадим Лёвин - Скульптор-экстраверт

Трудно мне сказать, во что превратилась душа Дианы к этим годам. Но по характеру и по манере вести разговор Диана была более всего склонна к уединенной жизни. В конечном же итоге Диана была вдовой генеральской. И более всего походила собою на властную женщину – экстраверта (одинокий экстраверт, что может быть хуже – и это пытка). Диана жила последнее время с полным осознанием того, что впереди ее ждут лишь годы старости и годы одиночества, обреченного на увядание ее души в теле ее.

Помянув Олега Ивановича добрым словом, я распрощался с Дианой и удалился восвояси к себе домой, удалился с грустью на душе. Мне не хватало в этот вечер его слов, слов безвременно почившего сорока днями ранее генерала…

Я вышел за калитку генеральского дома, прошел с десяток шагов и посмотрел в сторону озера. По водяной глади распластались лучи от ярких фонарей уличного освещения, расположившихся на другом берегу, в ста метрах от озера в соседней деревеньке. Отблески от фонариков покрывали своими полосками все озеро, от края до края. Я насчитал пять таких желтоватых полосок, отражающихся от воды.

Я смотрел на разлинованное полосами озеро и вспоминал генерала, которого мне довелось увидеть на дальнем его берегу за три недели до его кончины сырым осенним вечером. Я вспомнил в деталях наш с ним разговор в тот вечер, и нашу с ним победу над крысиной стаей ближе к ночи, и сигарету, им все же докуренную…

Перекрестившись и прочитав про себя положенную на то молитву, я пошел далее – путем своим, подальше от темного озера и своих воспоминаний…

Открыл ключом входную дверь, зажег свет в комнате и вздрогнул, и удивился, и онемел, и широко раскрыл глаза, и замер, вытянув лицо в тригонометрию , вслед за ртом!!!

Мимо меня проскользнула неприметная серая мышка. Проскользнула, но не убежала, а остановилась в метре от меня, прямо посредине комнаты. В комнате было достаточно светло, и я мог хорошо рассмотреть ее. Мышка как мышка, казалось бы и на первый взгляд, что так. Я таких за семь лет не меньше сотни штук переловил. Но в этот раз я стоял перед ней навытяжку и не шелохнувшись. Я смотрел на нее и не понимал, отчего она от меня не убегает. Через какое-то время мне показалось, что у нее осознанный взгляд. Выйдя из состояния оцепенения, я захотел взять ее в руки. Я осторожно, как только это возможно, не дыша и не шмыгая носом, тем самым не дразня ее, присел на корточки и протянул ладонь. Мышка находилась в двух указательных пальцах от руки… Я ждал, когда же она заползет краем своего брюшка на мою ладонь… Я желал этого! Но… постояв с полминуты, серая мышка неповоротливо развернулась в другую сторону и юркнула в половую щель, скрывшись под полом в свою норку…

Получив задаток за дом, Диана начала потихоньку паковать чемоданы и подготавливать картонные коробки для своих пожитков. Еще через три недели она тихо и незаметно для меня съехала с дома, уже не генеральского.

Новым хозяевам генеральского дома я Дианой представлен не был. Знакомиться же самому с новыми соседями я особой нужды тогда не испытывал. По тому времени я по складу своего характера был интровертом и более всего тяготел к уединению, наиболее комфортному для себя состоянию. В ту пору я по большей части сторонился людей – одиночеством своим…

Дом же генеральский после этого превратился то ли в притон, то ли в Клондайк с шумными компаниями и со стрельбой по ночам. К дому то и дело приезжали и отъезжали автомобили с грохочущими на всю округу магнитолами. С ночи до утра из генеральского дома доносились песни под гитару, и так целый год… Судя по всему, новый хозяин дома был человеком веселым, разухабистым и компанейским. Скорее всего, это был военный в отставке или же охотник, а кому еще в голову придет палить по пьянке и среди ночи по воробьям и по пустым бутылкам. Хотя это мог быть и рыбак…

Где-то через полгода я поздоровался на улице со своей соседкой справа Ольгой Антоновной, и она поделилась со мной своими горестями:

– Вадим Васильевич, лучше бы этот дом я купила, ни сна ни отдыха не видим. Замучил нас совсем новый сосед!

– Знать бы прикуп, жил бы в Сочи, Ольга Антоновна!

Я повернулся к ней спиной и немного, совсем немного улыбнулся. Улыбнулся оттого, что мне новые хозяева генеральского дома, особых хлопот не доставляли, ведь стреляли они не по мне, а по воробьям и пустым бутылкам, и через дом от меня…

В течение нескольких месяцев я обходил генеральский дом стороной, лишь изредка поглядывая в его сторону, под лай охраняющей его свирепой овчарки. Но через год я все же мимоходом познакомился с новым хозяином дома, уже не генеральского. Познакомился буднично, как это обычно и бывает меж добрыми соседями, на улице возле своей калитки. В тот летний субботний день я по обычаю многолетнему стоял возле калитки и считал ворон в ожидании жены, которая должна была вот – вот, с минуты на минуту, подъехать на дачу. В это время напротив меня притормозила машина с приоткрытыми окнами. За рулем авто сидел по виду первому брутальный и улыбчивый самец:

– Здравствуйте, мы ваши новые соседи. Меня зовут Всеволод. Это моя жена Анна, – Всеволод кивнул головой на женщину, по возрасту ближе к сорокалетнему. Женщина сидела на переднем сиденье правее него, и была беременна, на пятом или шестом месяце. По внешности Анна напоминала своего мужа. Лицами они более всего походили на брата и сестру, старшего и младшую, нежели чем на мужа и жену.

– А это моя дочь Алиса, – на заднем сиденье машины сидела спортивная девочка, по виду лет двенадцати.

– Очень приятно, меня зовут Вадим Васильевич, – я кратко, как это принято среди интровертов, представился своим новым соседям, не проронив более ни слова, а зачем… кому это надо, лишний раз свой рот раскрывать.

Я так для себе решил тогда, останусь и на этот, седьмой по счету подряд год интровертом – мечтательным, задумчивым и молчаливым… Но я ошибался много и значительно в своих предпочтениях и предположениях на этот и на три последующих года. Вновь обретенный мною сосед все последующие четыре года только и будет делать, что править железной рукой мастера мой годами устоявшийся образ. Постепенно превращая его – мой образ – из необщительного сыча, зануды, интроверта, в общительного экстраверта. В итоге дело дойдет до смешного. Дойдет до того, что не только мои близкие, но и я сам перестану себя на какое-то время узнавать…

Мой новый сосед был по первому взгляду мужчиной возраста среднего, ближе к сорока – сорока пяти годам. Бойкой и симпатичной наружности, с прямыми чертами лица. Он был коротко подстрижен и, судя по первому разговору и по одежде, был общительным, модным и продвинутым человеком без особых комплексов, свойственных для мужчин зрелого возраста. Это был уверенный в себе мужчина. Похоже, что общительный экстраверт, а кто еще так быстро пускается в знакомство. Но это опять же было лишь мое умозаключение, именно что в то утро и по той погоде – не более того, не более…