Борис Благовещенский - Сотворение мира. Фантастика. Приключения

Лицо Таймырова сияло радостью: это уже удача – все блоки работают. Но тут же радость сменилась тревогой и растерянностью: в лаборатории стояла такая тишина, что Таймеров слышал глухие удары собственного сердца. Печатающее устройство молчало, и он никак не мог понять почему. На лице его от напряжения выступили капельки пота. «Да, – вдруг стукнул он себя ладонью по лбу, – хорош изобретатель!» – и стал настраивать в резонанс колебательный контур приемника-усилителя. Он повернул ручку настройки на панели, и внезапный треск печатающего устройства, как взрыв, разрезал тишину. От неожиданности Таймыров отскочил назад, затем, вытирая пот со лба, снова приблизился к сапиенсатору и сквозь стеклянное окошко начал читать бегущие без знаков препинания строки: ЗАРАБОТАЛО ЗАГОВОРИЛО РОДИ-МОЕ ВСЕ В ПОРЯДКЕ ТЬФУ АЖ ВСПОТЕЛ ОТ ТАКОГО НАПРЯЖЕНИЯ С УМА СОЙТИ МОЖНО…

Сомнений не было – сапиенсатор воспроизводил работу его мозга. Он быстро выключил в обратном порядке все тумблеры, снял шляпу и подошел к окну.

В сквере, примыкающем к институту, молодая женщина с тонким, красивым профилем в темных очках сидела на скамье перед фонтаном и наблюдала за тем, как ее малыш лет трех гонялся за голубями по дорожкам. Таймырову вдруг захотелось оказаться на месте этого малыша, но тут же он ощутил, как гигантской силы тяжесть навалилась на его плечи, пригибая к земле, свела лопатки, морозом прошлась по коже, и он всей спиной почувствовал, как замершее позади его детище мрачной тенью нависло над ним. Теперь, когда плод его мысли стал реальностью, способной, покоряясь воле своего создателя, извлекать самое сокровенное из данного людям матерью-природой еще вчера надежного тайника, сделать явным то, чему предназначено быть тайным, чувство ответственности за причастность к свершившемуся открытию рождало в нем растущую смутную тревогу; беспредельный страх охватил все его существо. «Неужели это возможно?» – не верил он самому себе. Никто в этом мире – ни женщина, ни ее малыш – не подозревал, что всего в сотне шагов от них, за его спиной, стоит нечто из металла, минералов и жидких кристаллов, совсем непохожее на них, но в то же время превосходящее их и знающее все, о чем они думают, чего желают, о чем мечтают. Отныне для него могут перестать существовать все их тайны. Он может знать каждый их шаг, предвидеть их сегодняшние и завтрашние поступки. Как люди воспользуются его изобретением? Кому будет служить оно завтра? Беспредельный страх за эту женщину и ее ребенка перерастал в чувство глобальной опасности, грозящей всему миру. Да, он замышлял свое изобретение как сугубо гуманное, обеспечивающее прорыв в науке о человеке, служащее прогрессу цивилизации, но сапиенсатором могут воспользоваться организаторы тотальной слежки, маньяки, жаждущие неограниченной власти над людьми. «Что же делать? Как быть со своим изобретением?» – лихорадочно билась его мысль, ища ответа на возникшие перед ним вопросы. Дело уже сделано и сделано вовсе не для того, чтобы способствовать злу. Таймыров как бы оправдывался перед самим собой, стараясь заглушить страх, не впасть в отчаяние. Логика ученого говорила: «В конце концов, человечество никогда бы не достигло того уровня развития, который обеспечили ему наука и техника, если бы создатели нового боялись, что их изобретение или открытие будет обращено во вред. Тот же нож, придуманный первобытным человеком, может быть орудием смерти в руках убийцы, но может быть и инструментом исцеления в руках врача. Мой сапиенсатор должен служить людям, помогать им создавать, а не убивать». С этими мыслями он подошел к полке с книгами, взял томик Пушкина и бессильно опустился в кресло. Книга открылась там, где была закладка, и взгляд его остановился на пророческих словах поэта:

О, сколько нам открытий чудных

Готовит просвещенья дух,

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог-изобретатель.

Эти слова навели его на размышления, и он, положив книгу на колени, начал вспоминать, как пришла к нему идея создать машину, способную читать мысли. Еще во время учебы в университете он прочел в одном научном журнале статью об исследовании мозга, она натолкнула его на мысль написать научно-фантастический рассказ об ученом, создавшем машину, читающую мысли. Эта его страсть к сочинительству, как и конструированию различных механизмов, была известна еще в школе. Написанный рассказ остался пылиться среди старых конспектов лекций. А потом он ушел из университета изучать науки самостоятельно. Читал много разных научных статей. И вот снова судьба – в руки ему попалась статья об исследованиях электрофизических процессов мозга в Институте экспериментальной медицины, прочитав которую, он понял, что его фантазии были не так уж далеки от действительности.

Записывая биотоки мозга, исследователи обратили внимание на то, что шум упавшей во время эксперимента металлической линейки отражается на энцефалограмме характерным всплеском. Дальнейшие исследования методом вживления микроэлектродов в клетки головного мозга показали, что каждому предмету, воображаемому человеком, соответствует свое графическое изображение биоэлектрического импульса, генерируемого клеткой-нейроном. Узнав об этом, Таймыров подумал, что это уже шаг к тому, чтобы создать машину, читающую мысли. Проблема заключалась, по его мнению, в том, чтобы распознать, выделить из суммарного излучения биотоков импульсы, соответствующие процессу мышления, и расшифровать их. Он обратился в Институт экспериментальной медицины с предложением произвести тестирование и составить каталог – своего рода перевод словаря русского языка Ожегова на язык биотоков мозга. Там вначале с интересом откликнулись на его предложение, однако спустя некоторое время исследования прекратили, то ли не видя смысла в этой трудоемкой работе, то ли по чьему-то указанию сверху. Но новая идея так захватила Таймырова, что уже ничего не могло заставить его отказаться от нее, и, получив направление в один из НИИ электроники, он сам взялся за эту работу, отдавая ей почти все свое свободное время. Он потратил на это без малого три года, потом столько же ушло на кодирование, создание программы ЭВМ и разработку блоков сапиенсатора. Его нынешняя работа в плане института значилась под названием «Специальная система для исследования электрофизических процессов мозга». Никто, кроме Таймырова, не знал ее настоящего предназначения. Он и сам, приступая к работе, не уверен был в ее результатах. Но время показало, что он был на правильном пути.

Расслабившись в кресле, Таймыров не заметил, как сладкая дремота овладела его уставшим от длинных рабочих дней и коротких ночей телом, и он забылся в плену легких сновидений. Перед ним внезапно возник его двойник – молодой человек в таком же темно-коричневом костюме с галстуком в клетку, с короткими темно-русыми волосами и ямочкой на подбородке. Хитро подмигнув ему, двойник сказал: «Итак, чудо-юдо готово, скоро оно удивит весь мир и в том числе профессора Сухоедова». Двойник исчез, и Таймыров услышал тихий вкрадчивый голос сапиенсатора: