Алексей Козлов - Супернестор. Том II

Имел в Шуше он зальцы,
Луга, веранду – рай,
И бил на речке зайцев,
Как дедушка Мазай.
На съезд всегда являлся,
Но взяток не совал:
То с Плёховым цапался,
То с «Бундом» воевал,
То в комнате скитался,
Не видя ничего,
То с тенью Фихте дрался,
То с Кантом, мать его!
Носил в Берлине брюки,
В Париже выпивал,
А в Цюрихе от скуки
Всё носом он клевал.
Ступал порой на грабли,
Был в гребле тароват,
И Горькому на Капри
Поставил детский мат.

Вожди скитались хором
По bliadкам,
По рукам,
По подполам,
Каморам,
Каптёрам,
Чердакам.
Бунтовщики-бродяги
Вязали шарф крюком,
И письма из тюряги
Писали молоком.
Вдали, в пыли, в сторонке
(Пришествие само)
Их лучшие подонки
Толкались в Лонжюмо.

Надин писала: «Эрик,
Признаться я должна:
Нет денег! Белошвеек
Ундина лишена!
Нет денег!
Нету денег!
О, кто б помыслить мог?
Купить придется веник,
Иголку и совок!
Никто мне не откажет,
Хоть я слаба, как мать,
Обстирывать бродяжек
И нищих обшивать!
Весь день рыдаю в муке!
Стенаю от тоски!
Заламываю руки!
Кусаю локотки!
Самой!
Самой трудиться???
Морочить?
Городить?
Нет, это не годится!
Что делать?
Как тут быть?
Володя!
Мы приплыли!
Я больше не могу!
Иди, проси у Вилли
Na bubliki деньгу!»

Вручив малютке сушку,
Некстати вспомнив мать,
Ильич шмыгнул в теплушку
Мозгами мозговать…
Мы ждали, я не скрою,
Чего в природе нет:
Господство мировое
Иль рай… чрез триста лет…

Вот так рванула бомба…
История темна,
Была ль в вагоне пломба
И где теперь она?
То было время брани,
А не словесных жал.
Балкон Кшесинской пани
Дымился и дрожал.
Народ, явясь оттуда,
Откуда люди все,
Хотел увидеть чудо
Во всей его красе.
Скажу вам по секрету:
Дорвавшийся пострел —
Ильич возможность эту
Уже предусмотрел.
Прелестная картина:
Страшилкою из книг
Посланец из Берлина
Полез на броневик.

– Ни дня, мамзель, без строчки!
Склллегоз меня сгазил!
В Согочинцах согочки
Забыл, дугак, забыл!
Дгузья!
Музья!
Советы!
Реляции пгосты:
Закгыть все туалеты
И газвести мосты!
Я вам не гимский нунций!
Я вам не гамотей!
Всё!
Мир без контгибуций,
Аннексий и бliadeй!

Где голос был из хора,
А кто был пьян вдугу,
Стреляла ли «Аврора» —
Ответить не смогу!
Буфеты, треуголки,
В алмазных звёздах свод,
Все фижмы и осколки
Свалились на народ.

Вот мы на на новом месте
Жуём себе золу…

– Ну отвалил я в Бресте…
Германскому орлу…
Кусочек Украины,
Пеньку и корабли,
Но мы такой корзины
Равно б не унесли!
Пустыни дать габочим!
Кестьянам дать станки!
А власть – Советам, впгочем,
Как там… большевики?
Лев Двидыч… постарался,
Напился ревеня,
Он в Бгесте так отдался,
Что пронял и меня!

Скажите пгавду Риве!.. —
С сомнением в душе,
Сокрылся он в Разливе.
В бетонном шалаше.
И там затих, однако
Долиной, в щели, в хлев
По следу шла собака
По кличке Бубен Треф.

Один агент охранки
За деньги сгоряча
Доставить клялся в банке
Головку Ильича.
Не посулив медали,
Затеяв вновь учёт,
Деньжат ему не дали:
Жмот сам себя сечёт!

Увы, вождя минули
Облавы на заре,
Отравленные пули,
Яд птицы Кураре,
Зараженные дамы,
Разбойники в пути,
Мешки и волчьи ямы
С колами посреди.
Он минул все гаремы,
Где ждут большевика
Яд Бледной Трепонемы,
Миазмы Трепака.
Такой свирепой воли
Не знали короли…
Vedi, a-hey, Napoli,
E poi, hey, mori!
(Посмотри, э-гей, Неаполь,
И, гей, умри!)

У нас, как в Древнем Риме
Все средства хороши:
Он въехал в Смольный в гриме
Турецкого паши.
Какой там Марий Луций?
Какой Калигула?
От диких резолюций
Съезжала голова:
«Мне было очень жутко
В Газливе одному,
А Тгоцкий пгости – тутка!
Его я не пгиму!
Газгушить почту сгочно!
От складов – ни следа!
Сиё исполнить точно
И быстгенько – сюда!
Я вам не шоколадка,
Не финский бутербгод,
Всё будет агхигадко!
Не дгейфить!
Фить!
Впегёд!
Засядем в Зимнем пгочно
С мамзелькой на заре…
Тук-тук!
Тиге и точка!
И точка, и тиге!
Госсийская невеста
Должна отбгосить сплин,
Поняв, в какое место
Засунул вождь РАБКРИН!
Понятия не надо
Мешать, герр Мажогдом:
Здесь не пгитон развгата,
А лишь весёлый дом!»

Чтоб истину наивно
Восславить мы могли.
Придётся по архивной
Поползать по пыли…
Он начал править лихо,
Швырнул корону в хлам,
Пошла неразбериха,
Как эхо по углам.
Рукой болтая ловкой,
В морозном декабре
Толкал свою речёвку
Перед босым каре.
Мы все, напрягшись, взмокли,
Стремясь поспеть за ним,
Но арамейский кокни
Был непереводим:

– Важны любые сгедства
От агеста до лжи,
Дзегжин, на случай бегства
Сокговища дегжи
В своем аппендиците,
Иначе все найдут,
А часть отдайте Мите
Пускай зашьёт вот тут!
Залить алмазы тестом,
Сапфигы бгосить в мёд,
А Надя неким местом
Таможню отвлечёт!
В подвал упьятать книги,
Не место им в гаю!
Лей, дождь, летите, пики,
На голову мою!
Потегянные души!
Я должен всех учить!
Забыли, как лягушек
На мясо разводить?
Я сам на башню влезу,
Мне это по плечу
Куганты «Магсельезу»
Гогланить научу!

Венец его усилий
Звонки, скрипенье, гуд:
Часы на башне били
Чрез каждых пять минут.
Красавцы и красотки
(Поклясться я готов)
Тонули в бочках водки
Разграбленных складов.
От голода ль, от воя
Или наоборот
Пандемия разбоя
Объяла весь народ.
Парадные забили,
Испортился народ,
Бандиты заходили
Теперь сквозь черный ход.

– За мною, с Богом, чегти!
На битву вас зову
Мы головы отвегтим
Двуглавому оглу!
В невиданные сгоки,
За несколько минут
Кисельные потоки
К вам в пасти потекут!
Я думаю о многом!
Я верую сполна!
Как обложить налогом
Публичные дома?
Бог дал нам, бр, соседство.
Увы – иного нет,
Сундук поповский сгедство
Набить зегном бюджет!

Хорошее начало:
В благие годы те
Мир слышал, как урчало
У нищих в животе.
И стихли сплетни злые…
Дарил он задарма
Котлетки паровые
В сиротские дома.
Играть в венце на лире
И лопать не с руки,
Уединясь в сортире,
Кремлёвские пайки.

Уняв вином болезни,
Все на полати влезли
Бандиты Красной Пресни
И с ними Красный Князь,
Раскинув лапы в кресле,
Мешки свои разверзли,
Всё слопали, давясь.
Картины пораскрали,
Лепнину с потолков
И кожу ободрали
С наяд и ангелков.
Разграбили лабазы,
Похерили межу
И наложили в вазы…
Чего?
Да не скажу!
Надменны, злы, чугунны,
Привыкшие ломать,
Пожалуй даже гунны
Здесь могут отдыхать!