Павел Иевлев - Город без людей

– Товарищ младший лейтенант, где ваше табельное оружие?

Михаил растерялся.

– В сейфе… Сейчас схожу.

– Не стоит, возьмите лучше автомат.

Михаил и Борух взяли по автомату и два подсумка с рожками и вышли на плац. Здание штаба казалось лейтенанту непривычно угрюмым и даже каким-то зловещим. Сзади шаркали сапогами по асфальту слегка растерянные солдаты.

В коридорах штабного здания царила все та же мрачная полутьма. За дверью кабинета подполковника не было больше слышно никаких шорохов – тишина. Борух внимательно посмотрел на пулевые отверстия, потом показал жестом Михаилу и солдатам, чтобы они отошли от двери в стороны. Вздохнув, он решительно грохнул в дверь прикладом.

– Товарищ подполковник! Здесь прапорщик Мешакер и лейтенант Успенский. Откройте дверь.

Выждав секунд двадцать, он отступил от двери на два шага, передёрнул затвор, и выстрелил прямо в замок.

Говорят, что АКМ калибра 7,62 простреливает рельсу… Это, конечно, солдатский фольклор. Однако выстрел его на пробой мощнее, чем у более современного 5,45, которым перевооружили российскую армию. В захолустном степном гарнизоне перевооружение пока только планировалось – старого образца АКМ с потёртым деревянным прикладом оглушительно бухнул в гулком коридоре, и замок вместе с куском филёнки просто влетел внутрь, оставив рваную дыру с торчащими щепками. Дверь распахнулась, открыв небольшой кабинет.

В кабинете был страшный беспорядок – деревянные стенные панели пробиты выстрелами, стекла шкафа блестели стеклянной крошкой на полу вперемешку с бумагами со стола. За столом сидело тело героического подполковника, все ещё сжимающее в руке именной «стечкин». Затвор стоял на затворной задержке – подполковник отбивался до последнего патрона. Сидело только тело – голова старого вояки, крайне неаккуратно отделённая от разорванной шеи, смотрела на лейтенанта пустыми глазницами с ковра. Морщинистые плохо выбритые щеки неряшливо смялись, а на губах застыла кривая усмешка.

– Да что же это за черт… – тихо пробормотал прапорщик. – За что его так?

Лейтенанта тихо трясло. Если бы сейчас выскочил откуда-то неизвестный убийца, он бы, наверное, бросил автомат и с диким криком забился в угол, закрыв руками глаза. Происходящее настолько не укладывалось в привычную картину мира, что Михаил чувствовал себя на грани помешательства.

– Товарищ прапорщик, слюшай, что делать будем, а? – Джамиль изо всех сил старался выглядеть бесстрашным джигитом, но автомат в его руках ходил ходуном.

– Лейтенант!

Михаил с трудом понял, что прапорщик обращается к нему.

– Ты, как старший по званию, – у Успенского успела мелькнуть в голове мысль, что прапорщик сейчас скажет «должен принять командование», и мысль эта вызвала моментальную панику, однако Борух продолжил: – Сейчас свяжешься со штабом округа и аккуратно доложишь…

– Сказать, что Кузнецову голову оторвали?

– Ты в себя приди! Тогда тебе в первую очередь санитаров пришлют… Скажешь буквально следующее: «В гарнизоне чрезвычайное происшествие, подполковник Кузнецов погиб!» – и отключишься.

Узел связи находился этажом ниже. По штатному расписанию там должен был находиться дежурный, но, по недостатку личного состава, в субботу его не ставили – банный день. В гарнизоне в этот день вообще оставалось человек двадцать… Держа автоматы наизготовку, вся компания ссыпалась, грохоча сапогами, по лестнице и побежала по коридору. Дверь в комнату была приоткрыта…

Лейтенант как-то сразу понял, что они там увидят. Уж слишком все происходящее напоминало кошмарный сон, когда ты бежишь, бежишь, а спасения нет, и ноги начинают вязнуть в сгущающемся воздухе… Предчувствия его не обманули – узел связи был начисто разгромлен. Могучим железным ящикам стационарной радиостанции мало что могло повредить, но все провода были грубо оборваны, а телефонные аппараты проводной связи разбиты. Неизвестные варвары ухитрились перерубить даже бронированные кабели в металлической оплётке. В принципе, грамотный радиомеханик мог бы все это если не починить, то хоть как-то заставить работать за несколько часов, но радиомеханика не было – банный день.

– Может к секретчикам, Борь? – с надеждой спросил Михаил прапорщика. – У них-то, поди, связь есть…

«Секретчики» были головной болью гарнизона. Несколько лет назад они накрыли быстровозводимым металлическим куполом кусок степи рядом с городком, что-то под этим куполом рыли, вывозя грунт самосвалами и разбивая и без того паршивую дорогу, потом требовали личный состав на расчистку подходов и установку ограждений, потом притихли и занимались чем-то своим загадочным. Однако их пришлось как-то вписывать в караульную схему, которая из-за этого выпирающего за границы городка купола выглядела, как прыщ на жопе. При этом в купол никому хода не было, служащие там офицеры, хотя и стояли в гарнизоне на довольствии, никому не подчинялись и даже неизвестно, по какому ведомству числились. В общем, бардак, геморрой и нарушение нормальной командной цепочки.

Солдаты болтали, что там внутри, разумеется, НЛО, что там копают гробницу Чингисхана (и как выкопают, так всему и пиздец!), и что именно из-за «секретчиков» в городке не работает сотовая связь. На НЛО и Чингисхана Боруху было посрать вприсядку, а вот отсутствие сотового покрытия периодически создавало некоторые неудобства. Вот, например, сейчас.

Территория «секретчиков» была отделена от гарнизонной высокой сеткой на стальных столбах и воротами с видеоглазком. Периметр охранялся гарнизонными срочниками, но внутрь их не пускали, надо было звонить, говорить в объектив, объяснять, что тебе нужно… Процедура глупая и унизительная, Борух каждый раз чувствовал себя при этом дураком каким-то.

На этот раз, впрочем, унижаться не пришлось – индикатор селектора не горел, ворота были приоткрыты. Прапорщик пощёлкал клавишей вызова, никакой реакции не получил, и они просто прошли внутрь, направившись к входному тамбуру купола. Массивная стальная дверь была распахнута настежь, внутренняя притворена – а между ними висела плотная полупрозрачная занавесь из толстого полиэтилена, образуя как бы тамбур в тамбуре. На потолке были смонтированы мощные ультрафиолетовые лампы.

– Что за хрень они тут устроили? – удивился вслух лейтенант.

– Черт их поймёт, – рассеяно ответил Борух, прислушиваясь к обстановке внутри купола. Там было, на его взгляд, слишком тихо, чтобы оказалось спокойно. Вот такой парадокс.

Он осторожно толкнул дверь стволом автомата и заглянул внутрь. Там было почти темно, свет не горел, пространство освещалось только через небольшие стеклянные секции вверху купола, которые изрядно затянуло степной пылью. Пахло порохом, кровью и говном – настоящими запахами войны.