Глеб Бенисович - Rebis

Но и у одних, и у вторых есть объединяющая их черта – это любовь к себе. Вот аргумент для гуманиста. Не его покрытая пылью, затасканная аксиома, что мы все люди, разница лишь в цвете кожи. Если хотим придать ей новую силу, то необходимо добавить – у нас одна любовь, любовь к себе. И это ярко видно, когда мы проходим мимо витрин. Как много людей смотрят в витрины, эти уличные зеркала. Нарциссы! Любуемся своим отражением, своим братом-близнецом, существующем в параллельном мире. И ничего не значащим здесь.

Хотя почему же не значащим? Ведь если подумать, он настолько же реален, как и ты. В каждом из нас живет два существа: в одном теле два человека. Мы чувствуем это. Это проявляется в наших поступках – когда я желаю одно, а делаю совсем другое. Да и если присмотреться к нашей жизни, можно с легкостью определить, что внутри нас есть еще кто-то, кто постоянно напоминает о себе. Как соседи в коммунальной квартире, их нет в твоей жизни, кажется, что они никак не влияют на нее, но грязная посуда, посторонние запахи, шум заставляют тебя либо нервничать, либо уйти поскорей из дома, чтобы ничего этого не видеть. И так, волей-неволей можно потерять ощущение дома.

Мы любим зеркала. Ведь только так нам удается заметить невидимую для нас другую часть себя. Что мы пытаемся в них увидеть?

Я смотрю на свое отражение в окне и вижу копию себя. Я чувствую, что это не я. Да и маленький шрам на правой щеке в отражении уже перешел на левую щеку; глаза в точности как мои, но человек в отражении не я. Тогда кто же это? Кто он? Где он живет? Во мне? Или там, за зеркалом? А что там, за зеркалом? Там, наверно, такой же мир, как и мой. Они настолько близки, что поставь зеркало, это окно в параллельный мир, и можно увидеть перевернутые картины зазеркалья. Но зачем два подобных мира? Природа ошиблась? Или сошла сума? Разве ей не достаточно одного безумца?

Я выпускаю дым через зубы. Нет. Она мудра. Этот мир параллелен, но вряд ли одинаков. Он противоположный, другая сторона медали. То, что было слева, там – справа. То, что я считаю злом, там – добро! Они компенсируют друг друга. Взаимно уничтожают друг друга, дополняют. Вечный баланс. День и ночь…

Или они настолько тесны, что им отведено одно пространство? Это?

Два человека в одном теле. Разные желания. Разные пути. Наверно, счастье – когда ваши желания совпадают. Отсюда, видимо, и любовь к зеркалам. Каждому хочется разглядеть, посоветоваться со своей половинкой.

А кто же из них главный? Кто направляет мое движение? Он?

Я снова взглянул на отражение. Пристально смотрю в его глаза. Не моргаю. Кто победит в этом поединке? Знаю, он моргнет вместе со мной, не позже.

И если так, то одному отведена роль кукловода, другому роль актера, которому рукоплещет публика, вознаграждает своим вниманием и почтением. Роль актера – куклы на веревочке. От него требуется лишь полное послушание первому, главному, внутреннему «Я». Он решает, как нужно жить, определяет будущее.

Я смотрю тебе прямо в глаза. Я знаю, что ты есть. И меня это не устраивает. Но ты лишь мудрый калека, и без меня, актера, ты никто. Не двинешься с места.

Я давно заметил, что разговор – это всего лишь кривляние двух масок. Теперь же я смотрю глубже. Наблюдаю за вами, словно родители за детьми. А ваша роль сводится лишь к демонстрации своих актерских навыков.

Вечные сиамские близнецы.

Круговорот мыслей набирал силу. Они потянули чувства, те же, в свою очередь, взялись за память. Я уже физически ощущал, что мое тело начинает кружиться вместе с хороводом. В голове все перемешалось. Перед глазами, как на огромном экране, проносились фразы, сказанные сегодня, люди, которых видел за окном, мое отражение.

Я решил подняться в номер и немного отдохнуть.

Как ни старался, заснуть не удалось. Сон присоединился к этому круговороту. Теперь уже перемешался внутренний мир и мир реальный.

Мне стало жарко, и я решил включить кондиционер. Я лежу. Выдыхаю сигаретный дым, играю с ним, стараясь выпустить кольца. Кондиционер легонько теребит шторы в номере. Они раскачиваются от ветра. Они оживают. Медленно отлетают, выгибаются, а потом, вмиг расправляясь, стремительно возвращаются туда, откуда начали свой «полет», принимают исходное положение… Густое облако дыма, подплывая к кондиционеру, скручивается в беловатые спирали, а потом резко рассеивается.

Работает телевизор.

В голове уже созревает история. Мой собственный коан. Мой, и моего близнеца. Я записываю то, что первое приходит в голову. Рука сама выводит буквы…

Коан «Близнецы»

Какая-то женщина в строгом костюме с улыбкой рассказывала новости; следующий канал —

Человек смотрит на свое отражение в озере. И ведет с ним диалог. Мимо проходят сиамские

природа, маленькое озеро с мутной водой, по которой плывут несколько крестьянских лодок.

близнецы, сросшиеся телом.

Следующий показывал кухню. Женские руки резали овощи. Еще один клик пультом – телемагазин.

– Посмотри, как сильно он любит себя! Он красив! – произнес первый близнец.

Довольные лица счастливых обладателей супершвабры. Клик, лицо мужчины в военной форме.

– Да. И он так одинок, он разговаривает сам с собой. Мы же всегда вместе, мы в любую минуту

В кадре появляется еще один. Они совещаются. В окопах солдаты непрерывно стреляют в

можем поговорить, – заметил второй.

неприятеля. Взрыв. За ним другой. Настала очередь танков. «Клик», пекинская опера, мужчина

– Только мы уродливы.

уходит за кулисы; клик, концерт; клик, новости; клик, кухня; кино; телесериал, погода, танки,

На что человек отвечает:

швабры, женщина режет зелень…

– Я более уродлив, чем вы. У меня тоже есть близнец, с которым я разговариваю, только он живет во мне.

Вечером ко мне зашли Денис и Роксана. И пригласили на ужин. Я, не задумываясь, согласился – хватит с меня одиночества, сегодня я пресытился своими мыслями сполна. Пора с кем-нибудь поделиться своими рассуждениями.

За ужином Роксана страстно рассказывала о сегодняшнем дне, а главное, о магазинах, в которых «все так дешево!». Денис же поделился замечаниями по поводу красоты азиатских женщин: «Из нескольких тысяч, которых сегодня встретил, всего три красивых и две ничего. Как я буду здесь жить, даже и не представляю?» После этого потянулись слова сожаления, что я зря не пошел с ними и, наверняка, бездарно провел этот день, лежа в кровати. На что мне захотелось поделиться вымученным мною коаном – квинтэссенцией моего дня. Правда, я его решил оставить на конец нашей сегодняшней встречи, как некую пикантную изюминку.

Когда, закончив ужин, пришло время выпить кофе, я начал рассказ.

Повисла тишина. Сказать что-нибудь об услышанном никто не хотел. Да, с виду она кажется лишенной всякого смысла. Но если человек испытал то же что и я, если он мучится этим вопросом, то для него понять коан не составит никакого труда. Поэтому я одним глотком допил кофе, встал из-за стола и, попрощавшись, оставил Дениса и Роксану в недоумении, гадать, что я хотел сказать им этой историей.