Любовь Казазьянц - Душа и фантомы

«Какое счастье! Неужели это – Любовь?!»…

– И что же «Это» такое?

– Картина, сэр. Неужели вы не видите?

– Да? Что вы говорите?! Набор цветных лампочек в таком огромном количестве вы хотите назвать «картиной»?

– Уважаемый, я именно это утверждаю.

Очки на лице посетителя медленно поднялись на лоб.

– Простите, я не вижу здесь ни малейшего намёка на искусство. И не понимаю, ради какой «высокой» цели каким-то идиотом вся стена от пола до потолка утыкана мелкими стекляшками. Вы решительно издеваетесь надо мной. Куда я попал, чёрт вас возьми!

– Успокойтесь, сэр. Я надеюсь, через минуту вы возьмёте свои слова обратно.

Он помолчал и обратился к лысоватому мужчине во фраке:

– Филипс, прошу вас.

Филипс нажал красную кнопку на пульте, слева от себя. Наступил полумрак. Тишину нарушиливолшебные звуки.

– Как, что я слышу? «Страсти по Матфею»?! Бах?! О, какое блаженство!

Посетитель так и не присел, несмотря на свой преклонный возраст. Он ни на секунду не отвлекался от мерцающей, звучащей музыки. Переливы света самых ярких цветовых оттенков наполнили залу. Особенно нежной, мягкой показалась цветовая гамма в «Арии Петра». Линию голоса вели полутона от нежно-розового до бледно-бирюзового. Пассажи перебегали цветными змейками.

В памяти пожилого посетителя всплывали давно забытые образы детства.

«Плач очищает душу от обиды и злобы. После слёз наступает умиротворение, блаженное состояние. Так плачут в детстве…»

…плачет мальчик. Дети отняли у него ветку яблони. Цветы сыплются с неё. Кружат бабочками лепестки и падают на покрытую росой землю сада.

Дети дразнят мальчика, ломая живые ветви деревьев одну за другой. Они с гиканьем убегают, насладившись глупыми шалостями.

А мальчик плачет.

Наконец наступает успокоение. Он замечает маленькую пушистую пчёлку на белом цветке. И ему очень хочется уберечь, обласкать всё живое в своём саду…

Воцарилась тишина. Огоньки на стене светились все до единого, создавая картину музыкального произведения, и загадочные образы мерещились в ней.

Гость словно окаменел. И ожил лишь тогда, когда включился свет.

– Простите, – шёпотом молвил он, – простите за мои слова.

Он глубоко вздохнул, поднял голову, будто мысленно произносил молитву. Затем, молча, кивнул человеку во фраке и положил ладонь правой руки к сердцу в знак признательности.

…Медленно, спускаясь по лестнице, гость шептал, словно находясь в забытьи:

– Музыка – очищение… Музыка – божество… Музыка – гармония и язык Вселенной…

Случай, о котором я хочу рассказать, может показаться фантастическим, но в действительности – это сущая правда. Отрывки из дневника геолога Д. Рудского чудом сохранились. Он вёл журнал наблюдений на протяжении всей экспедиции. Геолог состарился и умер, дом его сгорел, а то, что осталось от его дневника, попало в мои руки.

«В тот год, – сообщает дневник, – лето выдалось тёплое. Дни стояли бархатные. Леса – чистые.

Наша экспедиция вышла к озеру Пресному. Я шёл позади всех, мысленно восхваляя краски природы: её звуки, запахи, небеса.

Через два дня путешествие закончилось. Предстояла долгая дорога домой. Мы надеялись успеть на вертолёт в посёлке Зея. А там уж кто куда. Перед тем как отправиться в обратный путь, мы решили сделать привал в посёлке, недалеко от озера. Вечером у костра собрались и коренные жители. Они и рассказали нам о давнем поверье, говорили наперебой.

Смертью несло из-за холма, разделяющего долину. Там ничего не росло. Жизнь исчезла. Земля превратилась в пепел. Даже муравьи обходили то место. В середине долины чернел зев воронки. Старики поговаривали, будто вела она в преисподнюю. Люди, попадая в долину, не возвращались ни живыми, ни мёртвыми. Животные, случайно очутившись там, через несколько часов начинали медленно чахнуть, постепенно теряли подвижность и умирали, о чём свидетельствовали их останки…»

«Вот и озеро Пресное, обрамлённое высокими соснами предстало предо мной во всей красе. Кувшинки только что раскрыли свои лепестки и купались в утреннем солнечном свете, сияя торжественной белизной.

Я отважился сам увидеть Долину смерти, и, не задерживаясь, двигался вперёд от озера уже два с лишним часа. Встретил в перелеске лося. Он и внимания не обратил на близкое присутствие человека, только ушами повёл, и, похрапывая, продолжал, есть кору. Я сделал вывод, что человек здесь редкий гость.

Через час тропинка пропала. Перестали попадаться звери, птицы. Вокруг – тишина. Лес расступился и… Передо мной открылась суровая картина – чёрный безжизненный пустырь, посреди него зияла огромная воронка. Воздух тяжёлый. Пахло серой.

Я достал из рюкзака противогаз. Надел. Присел на корточки и долго разглядывал границу живой и мёртвой земли. Серое пепелище. Надев перчатки, я взял пробу грунта и спрятал герметично закрытую пробирку в рюкзак. На перчатках в местах соприкосновения резины с пеплообразной массой, остался угольно-чёрный след, словно след смерти, пожирающий всё живое вокруг.

В этот момент мне не давала покоя одна мысль – войти ли в зону? Не жизнь ли цена этому шагу?

Чашу весов перевесило любопытство. Шаг сделан. И тут же страх прошёл. Пока что со мной ничего не происходило. Помню, слышался скрип под кирзовыми сапогами, ощущение чего-то вязкого, мягкого, глубокого. Ноги проваливались как в снегу. Чем ближе я подходил к кратеру, тем сильнее начинал нарастать гул. Он появился с той минуты, как я вступил в зону. В подсознании щемило обострённое чувство одиночества. И ещё мне казалось, будто ступаю по чужой планете. Я медленно приближался к краю воронки. Внутри неё, в глубине закружилась спираль. Гул увеличивался. Я стоял как завороженный. Чувствовал, что начинаю терять самоконтроль. Хотелось бежать. Но словно гигантский глаз удерживал меня на месте своим гипнотическим взглядом.

Я оцепенел. В центре воронки что-то засветилось. От неожиданности я отпрянул, сделав инстинктивно несколько шагов назад. Голубое свечение прекратилось, и вращение воронки замедлилось.

…Бежать, только бежать! Вот моё спасение…»

«Очнулся лёжа на спине у трёх сосен. Ноги и руки, как ни странно, оказались на месте. Только голова от чего-то потяжелела. В горле стоял ком. Сколько времени прошло?

Позже я вспомнил во время потери сознания ощущение тёплого ветерка вокруг моего тела.

…По дороге к посёлку я думал о похожем месте на Земле. Нам рассказывали о нём геологи из Калифорнии. Там есть местная Долина Огня. Такое устрашающее название ей дали старатели, так как эта долина находится недалеко от золотых приисков. Место – совершенно безжизненное. Один древний путешественник сказал о долине: «Ад на земле, способный породить только зло». Там самое жаркое место на Земле – в тени иногда температура достигает 60 градусов Цельсия. «Там обнажены кости Земли», – так говорят исследователи.