Григорий Рыжов - Жизнь и люди. Разные судьбы

Лодка поравнялась с рыбаком, тот, услышав всплеск воды, приподнял голову. Лицо отдавало бронзовым загаром, глаза строгие и открытые, прямой нос, подбородок с легка раздвоен, что придавало ему волевой и мужественный вид. Одет был в спортивный костюм, по верх которого на плечи накинул лёгкую штормовку.

Яков, придавая голосу официальный тон, достал из внутреннего кармана пиджака своё удостоверение и сказал рыбаку:

– Здравствуйте, я председатель местной власти. Увидели человека на озере и решили проверить. На время уборочной, правление колхоза запретило местным жителям ловить рыбу. Видим, что вы не местный.

– Да, Сейчас, как говорят в народе, один день кормит. Такая тишина на озере. Теперь понятно почему. А я решил порыбачить, с детства этим занимаюсь, да и отдыхаешь при этом, – и незнакомец тоже достал удостоверение и протянул его председателю.

Удостоверение военного образца, выданное на имя Иванова Сергея Петровича в звании майора связи войсковой части.

Яков вспомнил, что из района на днях поступила информация о проведении военных маневров на территории соседних районов. Председатель подумал: «А не попросить ли помощи у военных в уборке урожая, чего им зря баклуши бить?».

Как бы угадывая мысли, военный спросил:

– Как идут дела с уборкой в колхозе, председатель? Как живут люди?

Что говорят в народе?

– Урожай нынче богатый уродился, особенно пшеница, рожь и картошка отборная. Материально жить стало трудней. Почти всё отдаем государству, себе ничего не остаётся. К тому же душат налогами на личное хозяйство. Но народ не унывает, верит в нашу партию. Вот такие дела, товарищ майор.

– Может помочь колхозу в уборке урожая? Я доложу командованию, – предложил майор.

– Спасибо, если не затруднит вас, – обрадовался председатель.

Яков Иванович разговаривал с майором ещё полчаса. Речь шла о прошедшей войне, сколько горя принесла она людям. Яков рассказал, что служил на Дальнем Востоке и принимал участие в войне с Японией. О своей многодетной семье, в которой росло пятеро детей. Майор интересовался ходом боевых действий с японцами. Чувствовалось, что сам он тоже был фронтовиком и всё это испытал на себе. Разговор состоялся душевный, затем они тепло попрощались.

Афанасий направил лодку к берегу и ровно погрёб вёслами. Яков сидел и думал: «Какой внимательный и деликатный военный…. Но почему – то очень знакомое лицо….».

На другой день с утра председатель был уже в сельском Совете. Вскоре в кабинет вошёл военный. Он доложил, что получил от командования приказ организовать помощь в уборке урожая.

Военные работали несколько дней, хорошо помогли.

…. Жить в колхозе с каждым годом становилось тяжелее, на трудодень выдавали ничтожно мало. Яков Иванович с трудом обеспечивал многодетную семью и стал подумывать, как перебраться в город. Там всё же постоянный заработок. Многие семьи из села уезжали в город на постоянное жительство.

Написал заявление на увольнение, но правление колхоза и райком категорически не отпускали его и не снимали с партийного учёта. Тогда он самовольно уехал с семьёй в Асбест и устроился на рудник бурильщиком.

Вдруг через два месяца приходит повестка, в которой оповещают, чтобы он прибыл на бюро обкома партии в назначенный день и час.

Яков прибыл в Свердловск. Перед входом в здание обкома стояла милиция и проверяла пропуска. В здании он спросил постового, как пройти в приёмную первого секретаря. Наконец дошёл до приёмной, где томились незнакомые люди, солидные на вид. Среди них он увидел своего секретаря райкома, которого также пригласили на заседание бюро. Они поприветствовали друг друга, но вид у секретаря оставался не дружелюбным.

В кабинете за длинным столом сидели члены бюро. Помощник первого секретаря посадил их на свободные стулья. Первому дали слово секретарю райкома, который говорил о долге коммуниста, патриотизме, о строительстве колхозного дела и, наконец, о предательстве дела коммунизма.

Поставил вопрос об исключении из рядов партии Долгих Якова Ивановича.

Затем слово дали Якову, который в кратких словах объяснил причину самовольного отъезда в город на постоянное жительство. Просил бюро не исключать из партии, что оправдает высокое звание коммуниста в труде.

Многие члены бюро склонялись к исключению. Приступили к голосо- вании, но неожиданно слово попросил один из военных:

– Товарищи члены бюро обкома, давайте войдём в положение этого коммуниста. Время сейчас трудное и прокормить многодетную семью тяжело. Фронтовик, добросовестно работал в колхозе, был активистом. Уж коли он устроился на производство, пусть работает и кормит семью. Я думаю, такие коммунисты на любом фронте не подведут, на таких активистах Советская власть держится, – закончил выступающий.

В кабинете на какой – то момент наступила тишина, затем члены бюро стали обсуждать между собой выступление.

Яков взглянул на выступающего и застыл. Военный был в маршальских погонах, грудь – с орденскими планками и тремя золотыми звездами героя.

Всё тот же волевой взгляд, раздвоенный подбородок, крепкая осанка. Ему стало теперь ясно, где он его видел, что за человек вступился за него. Это был Георгий Константинович Жуков.

Бюро обкома проголосовало за предложение маршала Жукова, и, выходя из кабинета, Яков Иванович в душе благодарил своего заступника.

(К 50 – летию Победы в Великой Отечественной)

Седьмого мая в нашей газете (Асбестовский рабочий) была опубликована статья внештатного корреспондента Григория Рыжова «Встреча с маршалом Жуковым». Автор, записав свидетельства очевидца, поделился с читателями фактами, уже давно ставшими достоянием истории. В этом их ценность. Сегодня – ещё одна встреча». Пусть события не столь ярки и динамичны, как в предыдущем сюжете, но и они ценны тем, что касаются фигуры выдающегося военачальника современности. В следующем году священная для нас дата – 50 лет Победы.

Мы заранее готовимся к событию, намереваясь в течение года публиковать «военные» материалы. Ждём помощи от читателей: интересные факты, воспоминания, предложения, советы…. Ведь праздник общий.

Эта встреча произошла осенью при следующих обстоятельствах. Василий Александрович Игитов работал в пассажирском депо в Свердловске в 50 – х годах столяром. Считался классным специалистом. В его трудовой книжке всего одна запись: по трудоустройству в депо – пасса-жирское. Семья большая, восемь детей.