Александр Чиненков - Возвращение домой. Повести и рассказы

Некоторое время попетляв по улицам, колонна выехала за городскую черту и прибыла в какую-то деревню.

– Марш из сёдел, товарищи казаки! – приказал возглавлявший отряд командир. – Сейчас будем у вас коней принимать!

Но неожиданно планы красных изменились. Как только казаки немного отдохнули, их снова усадили на коней.

– Что-то скучно ехать, бородачи! – крикнул командир во главе колонны. – Слыхал, поёте вы неплохо? А ну запевай!

– Вот ещё чего удумал, – недовольно пробубнил Колпаков. – Сейчас у нас и без песен рот тесен…

Услышав его слова, командир крепко выругался, но настаивать не стал. Миновав ещё несколько вёрст, казаки приехали в очередную деревеньку, где их покормили и предоставили две тёплые избы для ночлега. А утром снова в сёдла – и в путь.

Ехали-ехали и, как оказалось, снова вернулись в Омск, только другой дорогой. Как только казаки подъехали к штабу красных и сошли с коней, им приказали построиться в одну шеренгу.

Из штаба вышли несколько человек и принялись осматривать привязанных к забору коней и подзывать их хозяев. Коней старательно обмеряли от копыт до головы, и это удивляло казаков. Но они предпочитали помалкивать и не задавать лишних вопросов. Пока ещё красные относились к ним сносно и терпеливо, но кто знает, что будет, если они вдруг обозлятся?

Неожиданно казакам стали выдавать за лошадей деньги. Кто получил пять тысяч, кто шесть, а кто и семь. Василию дали шесть тысяч. Не веря своим глазам и нежданному счастью, казаки вернулись в семинарию. Как только открыли ворота, замерли, открыв рты. Двор был завален множеством трупов, сваленных в огромные кучи, через которые даже переступить было невозможно.

– Господи, Царица небесная, – зашептали поражённые ужасной картиной казаки, крестясь и сорвав с голов шапки. – Что же это, Господи?!

– С нами эдак бы было, – пробубнил сзади Боева чей-то голос. – Не сдались бы, дык в этих кучах уже пребывали бы.

Тела были без верхней одежды, только в нижнем белье, и трудно было распознать, кто это. Скорее всего, белогвардейцы. Их, видимо, взяли в плен, привезли в Омск и расстреляли.

– Что же энто, братцы? – зашептали казаки. – Мы вот только вчерась здесь ночевали, а нынче… Айдате скорей отсюдова, а то с души воротит, ей-богу!

Развернувшись и натягивая на ходу шапки, казаки поспешили прочь от ужасного места. Каждый из них представлял себя среди мёртвых тел, и страх, сковавший их души, как кнутом, подстёгивал их, заставляя бежать как можно дальше от леденящего кровь зрелища.

– И что теперь делать будем, станичники? – крикнул Иван Инякин, когда они остановились, чтобы перевести дух. – Деньги есть, и охраны при нас больше не приставлено, так, может, убегём куда подальше, покуда нас не хватились?

– Нет, не дело энто, – загалдели казаки. – А вот хватятся нашего отсутствия, погоню снарядят, догонят и порубят! Кому охота во дворе семинарии нагишом мёртвым лежать?

– Айдате к коменданту лучше, – посоветовал кто-то. – Пущай он скажет, как быть нам. Хоть знать будем, какую напасть ожидать на наши души.

Совет оказался своевременным и был принят единодушно. Казаки поспешили к комендатуре. Для бесстрашных воинов, привыкших видеть в боях и походах много смертей и крови, жизнь стала всего дороже. Они утратили свой боевой дух, которым всегда гордились сами, гордились их отцы и деды.

У комендатуры им преградили путь часовые. После коротких уговоров они разрешили войти в здание только двоим. Василий Боев и Иван Инякин вызвались поговорить с комендантом. При входе их тщательно обыскали, после чего позволили войти, сразу же закрыв дверь перед всеми остальными.

– А-а-а, это опять вы? – узнав вошедших, устало усмехнулся комендант. – Вы всё ещё здесь околачиваетесь, супостаты бородатые? С чем пожаловали на этот раз? Снова кто-нибудь обидел?

– Да нет, всем довольны мы, – переглянулись Иван и Василий, бледнея. – Мы вот поинтересоваться хотим, как дальше с нами поступить пожелаете.

– Я что, нянькаться с вами должен? – нахмурил лоб комендант. – Как быть дальше, теперь как-нибудь сами решайте. Хоть по домам поезжайте, хоть здесь оставайтесь. Можете в Красную Армию вступить. Теперь вы люди свободные, так что как быть, сами выбирайте.

Казаки снова переглянулись, но на этот раз с облегчением.

– Нет, в армию мы не хотим, навоевались, хватит, – сказал, с опаской глядя на коменданта, Инякин. – И здесь оставаться тоже не хотим. Мы домой поедем, все об том только и мечтаем.

– Тогда доброго пути, – натянуто улыбнулся комендант. – Садитесь на поезд – и вперёд! Радуйтесь, что благополучно пережили эту войну и вовремя одумались, а могли и с жизнями распрощаться.

Казаки очередной раз переглянулись и развернулись, чтобы выйти из кабинета, но их остановили слова коменданта:

– На ночь мне приютить вас некуда, ночевать на вокзале холодно. Даю совет: идите на постоялый двор там и ночуйте.

– А как же нам сыскать его? – спросил Василий. – Мы чай не здешние, мы…

– Найти его нет ничего проще, – сказал комендант, морщась. – Всего в двух шагах от комендатуры.

Он назвал адрес, и довольные казаки спешно вышли из кабинета.

9.

Пока Боев и Инякин беседовали с комендантом, к ожидавшим их во дворе казакам подошёл мужчина в красноармейской форме и сказал, что когда-то он жил в Оренбуржье, но в казаках не состоял. Теперь он командир Красной Армии и занимает высокий пост. Представиться мужчина почему-то не захотел, но дал землякам добрый совет.

– Вы не спешите уезжать из Омска так, с бухты-барахты, – сказал он. – Я похлопочу, чтобы вам выдали на дорогу денег, и прослежу, чтобы вы благополучно уехали.

Он лично проводил поверивших ему казаков до постоялого двора, и они едва в него вместились. Спать разлеглись кто куда, но никто не выказывал недовольства.

Казаки припеваючи жили на постоялом дворе три дня. Имея на руках деньги, ходили на базар, покупали хлеб, сало, колбасу и молоко. Ели днями напролёт, перекусывали ночами и никак не могли насытиться. Деньги в их карманах таяли, как снег весной. Ещё дня два-три, и остались бы люди без денег. А впереди ещё долгая дорога домой, и никто понятия не имел, как и на чём будет добираться.

К счастью, на постоялый двор явился земляк. Сначала он собрал всех возле себя и объяснил, что исполнил всё, что обещал. А потом он велел всем разбиться на группы по пять-шесть человек.

Отвыкшие верить в добро и чудеса, ожидавшие от красных только какой-нибудь «каверзы», казаки с сомнением отнеслись к предложению земляка. За несколько лет, проведённых вместе в беде и в радости, они сплотились и чувствовали себя чуть ли не единым целым, а тут…

– Не беспокойтесь, всё будет хорошо, – заверил земляк. – Уедете все, никто не останется, обещаю вам.