Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

Но это всего лишь мои догадки, когда, может быть, всё было до банальности просто, и эта девушка, сидя на кухне у себя дома, и от делать нечего (когда сердце свободно, то такого положение вещей), к своему удовольствию заметила в окно симпатичного парня (здесь нет и намека на самолюбование, каждый себе видится только в таком симпатичном виде, таков закон природы), что и заставляет её немедленно отреагировать на этот призыв природы, и она, не долго думая, хватает ещё не наполненный пакет… Но, стоп. Кажется, у нее в руках было два довольно внушительных пакета. – Алекс, углубившись губами в глубины чая, таким удивительным способом остановил себя на этом заметливом замечании.

Ну, тогда, возможно, она, переругавшись со своей старшей, не менее симпатичной и очень грациозной сестрой (старшая сестра всегда обладает такими преимуществами перед младшей), которая указала на ее полную незанятость, в том числе и сердца, и требовательно, с элементами настойчивости, вот отец вернется с работы, я ему все расскажу, как ты мне помогала в уборке по дому. Да, Вероника, пусть её так зовут, ну, в общем, она в своей рассеянности чувств, на которые намекает ее чувствительное сердце, в некотором роде беззаботна и не связана крепостью уз с материальностью этого мира, отчего в ее руках ничего не может удержаться и, грозясь разбиться, валится на пол. Что, конечно, учитывается её старшей сестрой Офелией, и она, принимая во внимание этот Вероникин дар, пропускать всё сквозь свои руки, дозволяет ей принимать посильное участие лишь в самых безответственных случаях, как, например, вынести мусор. Ну а всякая безответственность есть первая предпосылка для возникновения новых отношений, и Вероника, не испытывая затруднений в своей коммуникации с внешним миром, не стала скрывать своей заинтересованности к обладателю симпатичной внешности и мило одарила меня своей улыбкой. – Алекс, явно довольный такой версией предыстории возникновения той встречи, удовлетворенно расплылся в своей улыбке.

– А напомни мне, что на ней было надето в тот день? – Вдруг запросил для себя слова внутренний голос.

– А ты, как будто, не знаешь, – не заметив в этом вопросе подвоха, хмыкнул на него Алекс, – дождевик.

– А чтобы голова не намокла, она, скорее всего, надела на голову капюшон, – детализация внутренним голосом Вероникиного костюма вызвала в Алексе нотки ревности.

– Я что-то не пойму, к чему это ты ведёшь весь этот разговор? – Углубился в себя уже неулыбающийся Алекс.

– Да просто, в вечернее время в дождь из-под капюшона еще не то увидишь, а что не увидишь, то домыслишь.

Внутренний голос своей аргументированностью заявления прямо-таки сразил Алекса, который прижав свой горячий лоб к холодному стеклу окна, слегка остудился, а уж затем, чтобы эта внутренняя приземленная противопоставленность, сильно там не радовалась, на всю кухню громко заявил:

– А я вот её встречу и обо всём спрошу, и тогда узнаешь, кто был прав.

– Ха-ха. И чего ты ей скажешь? – Всё-таки невыносим этот внутренний голос.

– А я, во-первых, не пойду на поводу у тебя. Если провидением была организована эта её встреча со мной, то значит, я, даже не пытаясь с ней как-то встретиться, обязательно еще раз с ней встречусь и тут же познакомлюсь. Понял?! – Утверждающе заявил Алекс.

– Да всё я понял, – неожиданно встрял в разговор, зашедший на кухню Мурзик. – А ты, как я погляжу, все не спишь и всё так же безуспешно сам с собою споришь, – ухмыльнулся этот дерзкий кот, который обозрел Алекса и, поставив его на свое место в его жизни, повернулся к своей миске, которая очень своевременно была наполнена любимыми деликатесами Мурзика.

А иначе пришлось бы слушать его мурлыкающие отповеди, мол, я, видя твое одиночество, пошел на жертвы, и выбрав тебя, оставил эти, такие мягкие и ласковые руки хозяйки (что есть, то есть, вынужден признать Алекс), которая всегда найдет время меня приголубить, что уж говорить о такой мелочи, как совсем маленькая миска чего-нибудь перекусить. А ведь ему много не надо, так, самую малость внимания его хозяев, ради которых он готов перегрызть и даже, поставив свою честь кота как зверя самого по себе гуляющего, сам по себе переругаться с дворовыми котами.

«Так что было бы не плохо тебе, Алекс, учитывать этот факт его преданности и без напоминаний, расширив рацион питания, вовремя наполнять эту и еще дополнительную миску для моего питания. Ну а если у тебя нет такой возможности, или же ты жлоб по жизни, то тогда спрашивается, на каком таком основании ты, доведя до слёз дочь и до истерики свою дорогую половину, чередуя неделю на неделю, оставлял меня при себе (скорее всего для того, чтобы на зло им меня голодом морить, – сделал свой вывод Мурзик). Хотя, можешь не говорить, всё и так понятно. Всему виной твоя мелочная мстительность, с который ты, оставив у себя что-то для неё дорогое, тем самым даешь ей повод лишний раз омыть солеными слезами своё красивое лицо. Которое под воздействиями солей и горестных лицевых искажений, вызванных этими ее удручениями, начнёт в скоростном темпе в некрасивую сторону видоизменяться, после чего потеряет свою былую привлекательность и больше никому не понравится кроме тебя».

– А ты, хозяин, как оказывается, ещё тот злыдень, – облизывая с усов молоко, бросив боковой взгляд на Алекса, проявил свою неблагодарность Мурзик.

– Но!.. – Попытался было возразить Алекс, но Мурзик предупреждающе фыркнул и, заткнув этого возразителя, продолжил свою назидательную, под кусочек деликатеса, речь. – А ты вспомни, как вы за меня дрались и, схватив меня за мои лапки (Мурзик притворно и уже приторно пустил слезу), принялись тянуть каждый в свою сторону, и кто знает (если бы не вмешательство Лапуси, которая своим криком позволила мне вырваться из ваших рук), до чего бы вы дотянули, но душу, вы уж точно из меня вывернули. – Мурзик передернувшись от этих воспоминаний, или же от того что слишком большой кусок застрял у него в пасти, сопроводил этот свой передёрг поглаживанием себя лапой по голове. – А такое, знаешь ли, не забывается. Но я, по сравнению с тобой, не столь злопамятный и, так уж и быть, дам тебе возможность загладить свою вину. Так что, слушай и запоминай…

Мурзик, развернувшись в сторону сидения Алекса, присев на свою заднюю часть туловища, видимо, испытывая удовольствие от этого процесса, когда можно указать на свое место своему хозяину, каждое свое многозначительное подлизывание чередовал своими предложениями.

«Вот борзота», – насупив брови, выразительно внешне, через лицевые виды и громко про себя возмутился Алекс.

– Я всегда знал, что от этого кота ничего хорошего ждать не стоит. Да я сейчас возьму стакан, да как запульну в твою лощенную физиономию! – Алекс крепко вцепился в стакан, чем вызвал настороженное внимание у Мурзика.