Алик Гасанов - Скотина такая. Рассказы о жизни, про жизнь и за жизнь сборник №5

И Колю как током. Сайт! Мужику под сорок уже, а у него сайта нет до сих пор!

… – Разместим в блоге фотки, твой телефон сотовый выставим… Надо в рекламном слоган заказать… «Кто не пил пивка у Коли – счастья тот не знал доколе!»… Пойдёт?.. Насчёт логотипа надо тоже подумать… «Коля… качелька.. Коля…»… Так не пойдёт. Не в тренде… У тебя фамилия какая?

– Чё?, – задыхается Коля.

– Кий в плечо. Фамилия у тебя какая? «Иванов» вроди?

– Да. Иванюшев.

– Не. «Иванюшев» тем более не пойдёт. Надо по респекту. Чё-нибудь в теме… Ну… Ладно, я сам этим займусь…

И целый час ещё обсуждали, и Коля своим ушам не верил, и совсем задохнулся почти. И теперь решено уже, что у Коли есть коммерческий директор, и Коля у нас не Коля совсем, а Айвон-Ник, потомственный мастер, обучившийся у старинных гениев итальянского зодчества, о чём прописано в сертификате и на личном сайте «Аттракцион-глобал-компани-корпорейшн-ин-лимитед». И мгновенно уже даже готов проект видеоролика рекламы:

«… Из темноты на экран капают яркие мультяшные буквы, смешно расползаясь, словно козявки, и выстраиваясь в надпись «Аттракцион…», и вот камера крутится вокруг Колиной расписной качельки, ускоряясь, а рядом с качелькой на травке дети танцую хип-хоп: «Надоело быть маленькими-ми-ми-ми-ми! Надоело быть маленькими-ми-ми-ми-ми!…» И в центре качельки, оседлав её, словно брыкающегося мустанга, шлёпая в такт музыки себя по заднему карману джинсов, губастый парень в очках и с нелепой причёской ловко спрыгивает в крупный план: «Безумное количество невероятных аттракционов от Ника-Айвона! Развивающие игры для малышей и взрослых!.. Акции и суперскидки на коллективные заявки, прохладительные напитки и многое другое! Ваш ребёнок будет безумно счастлив!» И парень вытаращивает глаза навыкат, и камера спускается вниз, а внизу оказывается парня уже дёргает за штанину белокурый ангелочек трёх лет с накрашенными губами: «А мозьна я исё покатаюсь?» И парень умиляется: «Конечно же можно!», и малыш весело бежит к смеющейся толпе детишек, уплетающей чипсы перед стартом, мечтательно вздыхая на ходу: «Вот бы каздый день так!»…

… – И это только начало, Ник!.. Я заказал оборудование, нам нужно увеличить темпы. Уже дали добро на открытие филиала в Фёдоровке и в Дальних Песках. Только там просят чтобы ты сказал в рекламном ролике: «Спасибо за поддержку главе местного управления господину Кондрашкину Юрию!»… Слово в слово!.. Хорошо?

– Хорошо.

И Коля наш совсем перестал уже ходить к нашей качельке. Той самой, первой. Коля был занят. Качелек понадобилось много, их модернизировали, и долго совершенствовали неоновые надписи. А потом у них были неприятности. Кто-то кого-то «кинул», а Кондрашкина ихнего посадили за воровство, и с рекламщиками были разборки. Но «Аттракцион» выпутался, и снова заработал на полную мощь, разнообразив качельки вертелками, тарзанками и тошнилками, и вообще расширил ассортимент, открыв филиал «Диснейленда» где-то под Самарой, выкупив право на использование брендов «Чудо-йоргут» и «Йога-чудо». А наша качелька очень быстро обветшала, потрескалась и лопнула вдоль. И в конце концов, говорили, что какие-то придурки жарили рядом с ней шашлык и разобрали качельку на дрова…

****

Воровать, думаете, легко? Вот вы сейчас возьмите и подумайте. Легко ли это?.. Давайте поиграем. Вы думаете наверное – это всё – так себе… раз-плюнуть?.. Высмотрел, мол, что похуже лежит, выждал момент, сцапал, и – ходу?.. Нет, вы не смейтесь, а представьте себе на минутку, как бы вы лично спланировали-то?.. Вот вы представьте только, как бы это происходило с вами. Нет-нет, ни так совсем. Вы представьте, что у вас нет ни кола-ни двора, как говорится, и даже документов никаких нет, и воруете вы для того, чтобы выжить, и спали вы сегодня на вокзале, как и месяц уже, и замёрзли, как собака, от тревожного, всё слышащего сна. И жрать вам охота так, что уже и не смешно… Представили?.. Нет, вы представьте, что есть охота так, что совсем не хочется поесть чего-нибудь вкусного, мороженного, например, а просто в голове вашей стучит истеричная потребность впихать в себя всё что угодно, лишь бы кишки начали работать и башка не кружилась. Представили?.. И вы машинально зыркаете по сторонам, совершенно не видя людей, а по-волчьи хмуро смотрите на всё, что можно разжевать и проглотить. Желательно горячее и жирное… И приходит такой момент, когда вы мысленно понимаете, что вам это нужно схватить и убежать. И надо ещё успеть разжевать и впихнуть в себя, перед тем, как снова убежать и затаиться… Где-нибудь в тепле, и что-бы тебя никто не видел… И уснуть, разомлев. Уснуть ни потому, что ты ослаб так, что сон – это единственное, на что способно сейчас твоё измученное тело, а нахально захрапеть, потому, что ты бессовестно сыт, нахально пьян и тебе наплевать, что одежда твоя грязна, тело не мыто, а скользкий кусок хлеба в кармане заплесневел… И на всё остальное тоже наплевать…

…Я сразу таких вижу. Не знаю почему, но я их чую нутром. Одного взгляда достаточно, и я вижу – вот он. Волчара.

На вокзале почти стихло. Время пол-десятого. Через двадцать минут «последний-проходящий». Паренёк лет двадцати притих с краю длинной лавочки. В сумраке уходящего вечера забрезжила вокзальная ночь. Высокие окна залились смолой и сквозь неё тёртыми пятаками пронзительно горят фонари, уходящие в степь. В нескольких метрах напротив меня женщина-казашка замерла в ожидании. Уже час она посматривает ежеминутно на часы, оправляет сумки, тревожно поглаживает карманы юбок: «Ни чего не забыла?..» Рядом с ней, прикорнув на баул, полусидя спит мальчик лет пяти. Ждут поезда. В полумраке пустого вокзала проходят редкие прохожие. Каждые десять минут мимо станции проходят составы и мерный гул поезда толкает в окно порывистый сквозняк. Парень замер. Он дремлет, подперев ладонью лицо, и я чётко вижу из-под мрака его козырька блеск внимательных глаз. У апашки* три сумки, большой баул и пакет с продуктами. Пакет стоит у ног ребёнка. Одну из сумок женщина держит особо, из рук не выпускает, иного задремав на минуту, спохватывается, прижимает обеими руками к животу, поглаживает закрытые замочки… Парень ждёт, лениво потягиваясь во сне, украдкой осматриваясь по сторонам. Я мешаю ему. Можно не спеша встать и, рассеяно проходя мимо, резко вырвать сумку, рвануть в выход на перрон, а там за угол и сквозь кусты по заветной лазейке вдоль путей скрыться в темноте… Пока апашка будет кудахтать «ой-баяй!..», за пару минут запросто затеряться в темноте вокзальных построек, затаиться в потоке редких прохожих… Но я ему мешаю. И паренёк выжидает. Можно подождать, когда я опять выйду на перрон покурить и, под гул очередного «проходящего» рвануть сразу две сумки, но бежать уже через весь вокзал, ко второму выходу, но там на перроне фонари и могут быть люди… А если повезёт – будет пусто и можно спокойно шмыгнуть за тёмный угол, а там, мимо туалета вдоль тротуара и в темноту между забором и зарослями карагача…