Светлана Снегова - Из жизни «серых мышек». Сборник рассказов

Мужчина был навеселе, и ему хотелось общения, к которому я была не расположена. Еще в детстве мои родители мне вбили в голову, что разговаривать с чужими людьми на улице нельзя. Я всегда следовала их советам. Поэтому всю дорогу до автобусной остановки молчала. Зато мужчина говорил без остановки.

За несколько минут нашего совместного пути я узнала, что зовут его Владимир, приехал в наш город в командировку на завод, уехать из города пока не может, не закончил дела и будет встречать Новый год в пустом номере гостиницы один. А потом сказал:

– А давайте его встретим вдвоем.

Я по натуре человек добрый. Мне стало жалко Владимира. Но ничем ему помочь не могла. Так и сказала.

– Конечно, такая девушка не может страдать от одиночества.

Конечно, не может. Она будет встречать Новый год со старыми друзьями и любимой фаршированной щукой. Но я ничего не стала объяснять этому чужому человеку. Просто пожелала счастья в новом году.

Хороший праздник Новый год. Можно желать счастья и удачи совсем посторонним людям и это не считается чем-то неприличным.

Только я вошла в квартиру, раздался телефонный звонок. Звонила Таня. Напоминала о завтрашнем. Как будто я могла об этом забыть. А потом добавила:

– Помнишь я тебе обещала сюрприз?

– Помню.

– Так вот. Вадим сказал, что я тебя должна все-таки предупредить. А то от такого сюрприза тебе плохо может стать без предупреждения.

Я заволновалась:

– Ну что вы там придумали?

– Ну, в общем, на праздник мы пригласили партнера Вадима по бизнесу. Хороший мужик, с деньгами и совсем одинокий. Решили с тобой его познакомить.

– Здрасьте. Вы что сватами подрабатываете?

Терпеть не могу, когда в мою жизнь лезут. Пусть даже и лучшие подруги.

– Да не злись ты. Познакомитесь. А вдруг он тебе понравится? Сколько лет одной быть можно?

Чувствовалось по голосу, что Таня очень волнуется. Добра же мне желает.

– Ладно. Познакомлюсь с вашим хорошим мужиком.

Мне совсем не хотелось злиться.

– Вот и ладненько, – голос Таньки повеселел. – Ждем завтра в десять. Целую. Привет Катьке.

Перед сном я лежала в своей кровати и думала о том, что завтра канун Нового Года, который я буду встречать в приятной компании друзей, а не в пустом гостиничном номере, как Владимир, а, значит, жизнь совсем даже не плохая штука. Может быть, в новом году и мне она улыбнется. Главное, успеть загадать желание, пока бьют куранты.

В пятницу, в самом конце рабочего дня, когда мысли витают уже далеко, и нет сил поднять даже ручку, не говоря о том, чтобы вписать очередную цифру в ведомость, дверь бухгалтерии отворилась и в комнату просунулась взлохмаченная голова.

Голова, к счастью, принадлежала Толику – мужу нашей бывшей сотрудницы Татьяны, а не очередному посетителю с немыслимой просьбой. Заниматься делами в последний час рабочей недели просто невозможно! Весь отдел вздохнул с облегчением.

Татьяна недавно ушла из нашей бухгалтерии в частную фирму. Но наша дружба продолжалась и Толик, работавший на заводе, частенько забегал ко мне по поручениям жены.

Протянув свое знаменитое: «Можна-а-а?», Толик подошел к моему столу, сверкающему предвыходной чистотой, и уселся напротив.

– Наташа, спасай! – прошептал Толик, – Танька с ума сошла.

Коллеги навострили уши, а я удивленно посмотрела на Толика. Это было что-то новенькое. Более благоразумного человека, чем Татьяна, я в жизни не встречала. Все у нее было распланировано и продумано на десяток лет вперед, и умопомешательство в эти планы не входило.

Скорее немного сумасшедшим был сам Толик. Первые признаки помешательства у него проявились в момент появления в их доме компьютера. Толик впал в детство, не отходил от компьютера ни на шаг и находился в восторженном состоянии пятиклассника. Но чтобы Танька… Толику я не поверила.

– Толик, а ты ничего не путаешь? – с сомнением в голосе спросила я, тоже шепотом.

Если в семье Толика проблемы, то нечего всех в них посвящать.

– Сам бы рад ошибаться, – вздохнул Толик. – Но тут, Наташа, видимо серьезно. Как вернулась из заграницы, так не узнать Таньку. Изменилась. А вчера такое учудила. Такое… Я очень прошу тебя – поговори с ней. Вы же подруги. Если меня ни в грош не ставит, то может тебя послушается.

Я заволновалась – Толик выглядел по-настоящему расстроенным.

– Ничего не понимаю. Ты можешь толком объяснить, что у вас случилось?

– Э-э-эх! – еще раз вздохнул несчастный муж моей подруги. – На словах-то не объяснишь. Придешь завтра, сама все увидишь. Я только хотел тебя предупредить, чтобы было не так неожиданно. Окажи влияние на мою ненормальную жену.

Если Толик хотел меня заинтриговать, то ему удалось это сделать.

Завтра я собиралась идти к Татьяне ближе к вечеру. Но женское любопытство (кто ж им не страдает?) заставило изменить планы. Пойду с самого утра. А субботние домашние дела оставлю на потом. Тем более заниматься ими совсем не хотелось. Просто есть такое короткое и не всегда приятное слово: «Надо»».

В помешательство Татьяны я, конечно, не поверила. Поболтать с ней хотелось по другой причине. Дело в том, что фирма, куда перешла работать Таня, направила ее на стажировку в Голландию, где подруга перенимала зарубежный бухгалтерский опыт в течение трех недель. После ее возвращения мы еще не виделись. А так хотелось узнать, как у них за границей. Тем более что никто из моих знакомых там еще не бывал, не говоря обо мне. С моим окладом дальше ста километров от города отъезжать опасно. Может не хватить денег на обратную дорогу. Да и муж у меня не миллионер.

В субботу утром, накормив своих домашних легким завтраком, я отправилась к подруге.

Дверь открыл Толик и, не поздоровавшись, сказал:

– Проходи.

– Ну, как она? – спросила я.

Толик покрутил пальцем у виска и кивнул в сторону кухни. Я поняла, что Татьяна там. А где же еще быть женщине в субботу утром, когда вся семья дома и с нетерпением ждет завтрака?

Я прошла на кухню и остановилась на пороге, пораженная картиной, представшей перед моими глазами.

Татьяна в закатанных джинсах, клетчатой рубашке, тяжелом резиновом переднике и повязанной на голове косынке рисовала на стене бабочку.

– Наташка, ты? – спросила она, не отрываясь от своего занятия. – Я сейчас. Только усы дорисую.

Усы были дорисованы и Танька, вздохнув, распрямила спину.

– Ну как? – спросила она, с восторгом глядя на преобразившуюся кухню. – Правда, здорово?

Я не могла разделить ее восторг. Кухня была выкрашена в ярко-лимонный цвет. И это еще не все. Стены были разрисованы разноцветными цветочками, солнышками и бабочками, одну из которых она только что закончила. Все было таким ярким, что в глазах рябило.