Наталья Куприянова - Толерантность без границ

…Мира тихо зарыла за собой дверь, поменяла халат, и только после этого вытерла слёзы. Поискав глазами зеркало, и не найдя его, она только потом вспомнила, что этой вещицы в палате нет. Ещё два или три месяца назад мать и дочь решили, что в нём нет никакой нужды. Искажённые, конечно же, искажённые отражения только огорчали, разжигая очередную депрессию. Да и на что смотреть? На застывшую, забетонированную печаль? Никогда она уже не уйдёт, не сотрётся с радужной оболочки глаз. Так и будет жить в глубине измученного сердца, напоминая о себе в самые неподходящие минуты. Вот и сейчас горечь придавила своей неосязаемостью, сдавила в груди и не отпускала. Не хотела отпускать, и надеяться не стоило на скорое прощание…

Тихо, почти на цыпочках, Мира подошла к кровати. Присела рядом на стульчик и долго смотрела на свою дочь. Вероника казалась такой хрупкой, такой беспомощной, и как же защитить её от самого беспощадного, но самого беспристрастного врага? Смерть притаилась и терпеливо ждала своего триумфа. Она была рядом с первых дней, о которых Мира всегда вспоминала с содроганием. Только и оставалось сожалеть, что подозрения оправдались. А тогда ещё верилось, что слабость, от которой Вероника засыпала на ходу, и постоянная беспричинная температура результат авитаминоза или ещё чего-то безобидного… Бледная и вялая, она продолжала ходить в школу, убеждая себя и родителей, что всё скоро пройдёт, и жизнь станет как прежде: беззаботной и весёлой.

– Мама…

Мира очнулась от воспоминаний. Заглянула в блеклые глаза и улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась не искусственной.

– Ты проснулась…

– Да… – Вероника заёрзала на кровати. – В такой неподходящий момент…

– Почему неподходящий?

– …Потому что мне снился хороший сон…

– Какой?

– …Мне снилось, что я летаю в облаках… – Вероника закрыла глаза, вспоминая каждую деталь сновидения. – Они такие белые, такие лёгкие… А внизу всё такое маленькое-маленькое… Но тут я вижу, как садится солнце и понимаю, что пора домой, что меня ждут… А мне так не хочется возвращаться… – Исчезнувшая улыбка словно подтверждала сказанное. – Мне было так хорошо… Так свободно в этом полёте…

Мира взяла руку дочери и поцеловала её.

– И всё же не забывай обо мне… Мне без тебя… будет очень одиноко…

Вероника открыла глаза.

– Ну, что ты, мамочка… Я же не ушла… Не насовсем…

Тяжёлое молчание встало между родными людьми, словно хотело вбить клин.

– Когда папа придёт?

– Он звонил… – Мира решила обойтись без надоевшего слова «скоро», которое и так долго растягивала, а ведь оно не резиновое, и сроки давно истекли.

– И что сказал?

– …Что очень скучает… и ждёт твоего выздоровления… Вот ты поправишься, и мы с тобой будем гулять по набережной… как раньше… А ещё лучше – уедим далеко…

– На край земли?

– Почему бы и нет?

– А там есть океан?

– Бескрайний, как само небо…

– Я так хочу увидеть океан… Это моя мечта…

– Она исполнится… обязательно…

– Не плачь, мама, не надо.

– Я не плачу. – Мира быстро вытерла слёзы. – Уже не плачу…

– Кто-то смотрит на нас… Это Женя?

Мира повернула голову к стеклянной стене. За ней действительно стоял Женя и смотрел печальными глазами. Вероника не могла разглядеть ни выражение лица, ни его черты – зрение катастрофически упало. Но никто не знал лучше неё, о чём молчал её сверстник.

– Да, это Женя.

– Пришёл меня навестить… Жаль, что я не могу выйти к нему… поболтать… Как он?

– …Лучше… Но прогнозы делать рано…

– Когда я поправлюсь, можно пригласить его к нам в палату?

– …Думаю, что да…

– У него такие грустные глаза… Я их помню так хорошо, так отчётливо… Он обязательно справиться с болезнью… Почему-то я в этом уверена…

– Так и будет…

Через час Вероника снова уснула. Мира по обыкновению залезла в интернет в поисках спасения своей дочери. Что она искала? Неизвестную вакцину или чародея, который если и не мог помочь, то хотя бы знал, где и как найти «то, не знаю что», волшебную палочку или живую воду на худой конец. Пока поиски не давали никаких результатов, что вгоняло в отчаяние, способное, казалось, довести в итоге до безумия.

Телефон завибрировал, высветив имя абонента. Вторая, третья, пятая… секунды уплывали, а решение никак не принималось. Но ведь звонит родной человек, которого просто невозможно проигнорировать… Во всяком случае, не сейчас, после двухдневного молчания со стороны этого родного человека … Мира ответила только в коридоре, в самый последний момент, и лишь для того, чтобы попытки дозвониться сегодня больше не повторялись.

– Алло.

– …Привет… – было сказано после паузы.

– Здравствуй.

И опять пауза. Наверное, из-за холода в голосе – не сдержалась, но корить себя Мира не собиралась, как и что-то ещё добавлять.

– …Ты спала?

– Нет.

– А Вероника как?

– Спит.

– А вообще… как?

– Улучшений нет.

– …Ясно.

Раздражённость прошла, а в место неё нахлынуло безразличие. Мира уже смирилась с позицией своего мужа и отца Вероники. Из-за вечной занятости на работе, чувствительности, от которой глава семейства постоянно сокращал число визитов и ещё от чего-то, во что вникать уже и не хотелось, но что заставило по-иному взглянуть на привычный мир, они стали реже друг друга видеть, разговаривать, выслушивать сумбурные мысли, не перебивая. Да и вообще они отдалились друг от друга… или это воображение подводит, или не было никогда этой пресловутой близости? В любом случае после всего, что случилось, стало понятно (впрочем, понятно было всегда), что статус замужней женщины не избавляет от одиночества, а душевными переживаниями делиться не с кем.

– Витя, ты что-то хотел, или просто так звонишь?

– Вообще-то, я внизу… Хотел тебя увидеть…

– Ладно, я спущусь, – подумав, ответила Мира, и закончила разговор.

В этот момент из дальней палаты тихо вышла Ольга Николаевна. Поникшая, она смотрела в сторону, ни на чём не задерживая взгляд. «Прячет слёзы» – подумала Мира, и поняла, по какому поводу эти слёзы. Догадаться было несложно. Потому что именно здесь, то, о чём не думаешь, не размышляешь, и даже не планируешь уделять этим мыслям ни секунды своего времени, становится таким пронзительно очевидным и понятным, что и не нужно выстраивать слова в длинные предложения. Не нужно ничего объяснять, доказывать… Только что врач с внушительным стажем работы в больнице для онко-больных детей закрыла глаза девятилетнему Андрею, проиграв битву за жизнь. Для неё это не впервые… Да и пора бы уяснить неписаное правило: нельзя пускать пациентов в своё сердце. Вот-вот… Именно так и надо. Подумаешь! Не стало одного из миллиардов, только и всего… Но потеря для некоторых невосполнимая…