Наталья Куприянова - Толерантность без границ

Пётр Александрович оторвал взгляд от запечатлённой на холсте мечты гения и опять вздохнул:

– Всё равно предлагать нечего.

– Просто всё, что связано с прошлым – себя изжило, – сказала Альбина с видом всезнающего человека. – История никому не интересна. Ведь её постоянно переписывают под новое правительство. Да и кого сейчас увлекают идеалы далёких эпох? Времена изменились, сознание и нужды народа тоже. Так что долго не протянуть, рассуждая об устаревшей морали, тем более что ты не являешься её приверженцем. Передёргивание старых идей всё равно ничего не даст. Переписывай их, рассказывай по-новому – результат от этого не изменится. Нужно смотреть в будущее, и не бояться его. Это сегодня новое может казаться абсурдными, но завтра оно прочно укореняться в сознании. И кто первый объявит себя автором, тот и получит все почести.

Пётр Александрович смотрел на жену широко открытыми глазами. Он и не думал услышать от неё такую пламенную речь, достойную, как ему казалось, больших аудиторий; не знал, что она способна такое выдать. Правда, суть он так и не смог уловить или не успел, но Альбина удивила его, а такого он припомнить не мог.

– Не знаю, что ты имела в виду, но ты меня заинтриговала. Что это на тебя нашло? У тебя есть какие-то соображения?

– …Да… Только не делай поспешных выводов, и обещай подумать.

– Давай выкладывай, что там у тебя?

Теперь задумалась Альбина – на секунд десять. Припомнился ей один разговор и реакция двух собеседниц на её откровения. Тогда непонимание её не задело, но сейчас она собиралась открыться мужу, а его мнение ей не безразлично. Ведь если он забракует всё, что она собиралась сказать, то можно окончательно похоронить благородное стремление облегчить чужие страдания. Впервые ей захотелось сделать что-то значимое для всего общества, но если предложение не найдёт отклика у мужа, то Альбина решила дальше не упорствовать.

– На самом деле у меня есть одна… идея… Я об этом давно думала, но как-то не решалась рассказать тебе о своих мыслях…

– Говори уже, не томи. – Валенко от ожидания и вспыхнувшего интереса (не слишком сильного – ну что такого этакого могла придумать его жена?) заёрзал на стуле.

– Ты когда-нибудь задумывался об эвтаназии… для всех? Без возрастных ограничений… Для взрослых и детей…

От неожиданности Пётр Александрович приоткрыл рот.

– …Что?! Ты что? – вспыхнул Валенко. Салфетка оказалась на полу, а он от негодования замахал рукой перед носом жены, закричав не своим голосом: – Как тебе такое в голову пришло? Думаешь, это меня спасёт? Скорее, похоронит… Наш народ к такому ещё не готов… Даже слышать никто не захочет…

– Ну что ты раскричался? Успокойся.

Реакция была вполне предсказуемой, поэтому Альбина ещё не собиралась сдаваться. Она спокойно слушала, уже приготовив колкости и ответы.

– Люди ждут, что я буду решать их проблемы… Насущные проблемы – понимаешь?

– А ты собираешься этим заниматься?

– Дело не в этом.

– Именно в этом. Предложив новый законопроект, отвечающий потребностям современного общества, ты сможешь не только выделиться, но и отвлечь внимание оттого, что в данный момент решить не можешь.

– Если я предложу узаконить детскую эвтаназию, и это притом, что у нас не узаконена эвтаназия для взрослых… Я сам себе выкопаю могилу.

– Я так не думаю. Всё зависит, как преподнести эту идею, в каком свете показать.

– Эвтаназию можно показать в выгодном свете?

– Да. И сделать это нужно не только потому, что у тебя кризис идей. Дело вообще не в тебе. Я знаю, что проблем в стране достаточно…

– Откуда?

– …Но если бы ты видел то, что видела я… Смотреть на страдания неизлечимо больных детей невыносимо… Эвтаназия – это проявление гуманности.

– А смотреть на тех, кто умирает в муках, но кто достиг совершеннолетия – гуманно?

– Нет. Поэтому и возраст в законе не стоит указывать.

Валенко качнул головой. Предложение жены его обескуражило. Это совсем не то, что он хотел услышать. И даже размышлять на эту тему он не собирался… Но одна минута убегала за другой, и категорическое «нет» плавно преобразовывалось в неуверенное «вряд ли» , а там и «нужно подумать» замаячило на горизонте. И уже появились сомнения совсем по другому поводу. Возможно ли это? Хватит ли ему смелости, упорства? Да и как он сам к этому относится? Трудно за что-то бороться, не имея внутреннего убеждения. А выстоять как? Идея узаконить эвтаназию для всех настолько неоднозначна, настолько противоречива, что вызовет такой шквал критики. Валенко уже представил, сколько грязи выльют на его голову его же оппоненты, и от этого съёжился. Но почувствовав на себе насмешливый взгляд Альбины, тут же выпрямился, успокоился.

– Люди не оценят наших добрых побуждений. Они подумают, что это очередной способ их облапошить, и в чём-то они будут правы. Какие манипуляции возможны с таким законом…

– Тех, кто подвержен предрассудкам, конечно же, много, больше половины…

– Это мягко сказано.

– Но есть и те, кто задумывается о таких вещах, и воспринимает это совершенно нормально. А манипуляции возможны с любым законом, и об этом тоже нужно упомянуть. Всё зависит от… морального облика каждого отдельного представителя нашего общества.

– В этом-то и проблема. Уровень сознательности катастрофически упал за последние десятилетия. Мораль – слово, вышедшее из употребления, как ты справедливо заметила. Конечно, ещё можно прикрываться порядочностью. Но люди ведь знают в глубине души, какие они на самом деле. Каждый понимает, что если не он, то его подставят.

– Так было всегда. Просто раньше свою истинную сущность не принято было выставлять напоказ. А сейчас это слывёт индивидуальностью. А индивидуальность не только поощряется, но и списывает все недостатки.

– …Это разделит общество.

– Ну и пусть.

– А мне нужно его сплотить. Что за удовольствие быть лидером расколотой страны?

– Зато страна, да и другие тоже, почувствуют твою силу, твой характер, если сумеешь отстоять предложенную тобой идею. К тому же, тебя поддержит западные соседи. А ведь ты об этом мечтаешь. Угоди им, и они не только пожмут тебе руку, но профинансируют рекламную компанию.

Валенко встал и подошёл к окну. Посмотрел на часы и подумал, что пора бы отправляться на работу. А за окном расцветала весна. Она пестрила яркими красками, растапливала снега своим теплом, навивала мечты, окрыляя ими же. Но на депутата Валенко Петра Александровича всё это уже не действовало. Да и не замечал он никогда этих странных сентиментальностей, лишь смену времени года, да и то только потому, что это непосредственно влияло на его работу. Зимой одни проблемы нужно решать, весной другие, осенью третьи… А летом… Надоело, опостылело всё. Уйти бы на законный отдых, уехать в дальние страны, где есть чистые приватные пляжи с белыми песками. На одном таком расположиться поудобней, смотреть на закат и попивать вкусный коктейль из трубочки… Нет уж. Такая беззаботная жизнь обязательно надоест, а вернуться будет очень сложно. Да и не для него это… безделье. Привык уж Пётр Александрович вершить судьбы народа… Мм… громко сказано. Просто привык он к своей значимости (видимой или нет – не важно), к широким полномочиям и необъятным привилегиям, к публичным выступлениям, и к толпе журналистов, вечно преследовавших его… В общем, к той жизни, от которой он ни за что не откажется по собственной воле.