Елена Костадинова - Опасная привычка заглядывать в окна

Мы с мамой Люсей перевели дыхание и улыбнулись друг другу. Миша с коллегами вид имели потрепанный – серые лица, красные глаза. Гуськом мы двинулись на кухню, и расселись кто, где смог. Мама Валерки осталась в комнате, совершенно счастливая.

– Знаешь, Жуков, я такого не видел еще, – Миша полез в холодильник, достал пакет кефира, наполнил всем стаканы, – ауры практически не было, пришлось восстанавливать. Шут его знает, что это…

Он недоуменно оттопырил нижнюю губу и макнул усы в кефир, – Сам бы я точно не справился!

Бородатые коллеги-космосенсы дружно закивали.

Никогда я не принимал Мишу со товарищи всерьез. Познакомился я с ним, придя однажды к маме в поликлинику на прием. Она, всю жизнь проработав педиатром, выйдя на пенсию стала терапевтом на полставки. Вот к ней-то на прием и пришел Миша попросить больничный – что-то у него там было с желудком. Миша начал заливать мне про свои экстрасенсорные способности, а я подначивал его и подмигивал маме, которая улыбалась мне одобрительно, но Мише больничный все же дала. Мы вместе с ним потом ехали в автобусе, и он чуток удивил меня, так, самую малость, когда сказал, что я только в прошлом месяце развелся. Он посочувствовал и добавил, что в моем разводе виновата женщина. «Твоя бывшая женщина», уточнил он. Я же тогда подумал, что ему могла об этом рассказать мама, судя по всему, отношения у них были вполне дружеские. И пропустил мимо ушей его слова о женщине – виновнице развода. Только много позже мне стало ясно, что он имел в виду.

Сегодня же вызвал я его просто от отчаяния. И надо же!…

Человеком Миша, на мой взгляд, был совершенно несерьезным, помавал руками над истеричными дамами и с аппетитом ел кусок хлеба с маслом и с калорийной черной икрой. Благодаря которой, кстати, полнел не по дням, а по часам. С начала практики пару лет назад, он прибавил килограммов двадцать и постарел лет на десять. И все же он помог…

– Слушай, я все понимаю, – кивнул я на комнату, где лежал воскресший Валерка, – но при чем тут мой чайник.

– Ага, – ухмыльнулся Миша, – проняло! А ты же мне никогда не верил! – Он расправил плечи, – Теперь убедился?

– Нет слов! – покаянно произнес я, – но причем здесь чайник?

– Это страшная тайна, я должен был прочитать карму в твоих зрачках, – подвывая, завел Миша, – потом хрюкнул в кефир, – ладно, я к тебе час назад заезжал, стоял под дверью, звонил, там чайник крышкой стучал, и баней из под двери несло. А так как никто не открывал, я понял, что тебя нет. Самое экстрасенсорное в этом случае то, что я к тебе пришел именно сегодня, когда понадобился тебе, – заключил он.

– А чего приходил?

– Да вот то-то и оно, что просто так… Мимо проходил и зашел. Кстати, чайник уже должен выкипеть, как бы пожара не случилось…

В недоумении качая головой, я закрыл за бригадой космосенсов дверь и пошел глянуть на Валерку. Тете Люсе нужно было на работу, она подрабатывала сторожем в театре, в котором всю жизнь проработала декоратором, сегодня была ее смена.

Валерка сопел, уткнувшись в диванную спинку, я выпроводил тетю Люсю, пообещав, что останусь здесь на ночь, нашел ключи от квартиры в прихожей и вызвал такси. В отличие от скорой, звук подъезжающей машины послышался через три минуты, и я умчался домой. Чайник трещал, вот-вот должна была осыпаться эмаль. Я обвел бессмысленным взглядом потемневшие обои на кухне и конденсат на потолке, выключил газ, решив чайник не кантовать, и на том же такси рванул обратно к Валерке.

В комнате ничего не изменилось, Валерка спал, но с каждой минутой все беспокойнее – крутился, вздыхал. На улице было темно, где-то около одиннадцати, я понял, что жутко проголодался и пошел на кухню посмотреть что-нибудь на предмет ужина. На плите стоял борщ, и я определил его на первое. Для второго нашел в холодильнике пяток яиц, и тут сковородка с грохотом вывалилась из рук. В ответ на шум из комнаты послышался скрип дивана.

В дверном проеме, как взъерошенное привидение, возник Валерка,

– Есть хочу…

Я поставил греться борщ, а пока поджарил яичницу и подсунул сковородку ему под нос. Валерка сонно зевал, но при виде и запахе яичницы, оживился.

– Больным – экстрасенсов… – осторожно начал я

– Каких экстрасенсов? – Валерка воззрился на меня, не переставая жевать.

– Ты что не помнишь, что здесь Миша был с коллегами?

– Миша… – Валерка проглотил пережеванное, – А… Что-то помню.

– Ты вчера с кем пил?

– Не пил я вчера, Витька! – Оживший Яровой смотрел ясными глазами. – Мне вчера целый день плохо было, я подумал, может пиво, которое мы в пятницу вылакали – дрянь! Еще о тебе волновался, как ты там, в лесу, отравленный.

– Нормальное пиво. И все у меня в лесу было нормально…

Валерка с ходу ухватил мою интонацию,

– Что-то там было интересное?

– Ты как себя чувствуешь? – опомнился я, – тебе, может, разговаривать нельзя, лежать надо…

– Да все в норме, аппетит зверский, – Валерка с сожалением глянул на пустую сковородку, отрезал громадный кус хлеба и сразу отхватил половину, – Ну рассказывай, что там было?

– А было там все очень странно… «Странные смерти», – всплыл вдруг голос, который я слышал в лесу, его перебил голос толстой медички… Да, странные смерти…

…Развалюха-автобус, натужно рыча, поднимался по склону прямо в солнце. Я сидел за водителем и, когда он опустил пластиковый козырёк, схваченный по трещине алюминиевой скобкой, наконец, перестал щуриться. Приехав к повороту на коммуну на первой маршрутке, автобус этот я остановил, подняв удостоверение. Любопытный шофер затормозил, и я показал журналистские корочки – красные с золотыми буквами – ПРЕССА и объяснил, куда и зачем еду.

Он спросил, знает ли о моем приезде начальство, и я соврал, что да. Хотя, честно говоря, позвонить не успел. Необычный прокол для меня. Я потом уже, когда все закончилось, склонялся к мысли, что высшим силам просто нужно было, чтобы о том, что там творится, стало кому-то известно. Незаинтересованному в результатах деятельности этой коммуны. И я для этого показался этим силам самым подходящим субъектом. Вот только чего мне это стоило… Впрочем, мой главный редактор поплатился куда как серьезнее.

Склон был покрыт редкими деревьями, а сверху на нас пристально смотрел настоящий лес, в который и вела дорога. В лесу этом расположилась «коммуна», собирающая лекарственные травы, и задание мне было – написать о ней что-нибудь хорошее.

Жена нашего редактора утверждала, что травы здесь собираются в экологически чистых условиях и поэтому весьма ценны. Нельзя сказать, что наш редактор черпал темы исключительно у любимой жены, просто у него был, видимо, небольшой домашний раздрай – я так понял из нашего последнего с ним разговора, и шеф с моей помощью собирался выправить курс семейного корабля.. А я и не имел ничего против. Денек подышать целебным лесом, попить травяного чаю – по этому делу, думаю, здесь были спецы – разве плохо?