Владимир Север - В погоне за целью

Женщину уже положили на носилки и собирались заносить в машину. Она пришла в себя, врач наклонился над ней, потом распрямился и обратился к Паше:

– Слышь, она сказала – мальчик не виноват. Я свидетель!

Подъехала машина ГАИ, лихо развернулась. Из неё выпрыгнули два инспектора и сразу подскочили к Паше:

– Ты сбил? – заорал во всю силу лёгких первый.

– Нет, мужики, она говорит, – врач уже садился в кабину скорой помощи, указал головой на машину, куда погрузили Людмилу, – он не виноват.

– Жива?

– Может до больницы дотянет. Парень сказал, под мостом нашёл. Видать сволочь та ещё попалась, сбил, а потом сбросил.

Слышно было, как он сказал водителю ехать, и скорая помощь умчалась.

Инспекторы вызвали на помощь своих коллег, а Паша, рассказал им то же, что и врачу. После сидел в своей машине и ждал, когда его отпустят. Позвонил и успокоил своих родителей. Где и почему задерживается, объяснять не стал, чтобы напрасно не волновались. Паша силился понять, как может человек сделать подобное? Он не сталкивался с таким откровенным циничным насилием. У него болела голова, его тело била мелкая дрожь, ему казалось, что у него поднялась температура. И, одновременно, он чувствовал слабость, ему хотелось лечь на сиденье машины, поджать колени к груди и отвернуться от всех, от всего мира.

Через час или два, приехал босс Паши. Женщина, сбитая на дороге, оказалась его женой. Станислав Евгеньевич рассказал, что жена скончалась в машине скорой помощи, её не успели довезти до реанимации. Врачи сожалели, говорили, если бы на полчаса раньше, её можно было бы спасти. Станислав Евгеньевич с пристрастием расспрашивал Пашу о последних минутах жизни супруги, как и где Паша нашёл её, когда, видел ли он своими глазами аварию. Что она говорила. Паша был крепкий орешек, он ничего не рассказал, только переживал, как бы ни заметили видеокамеру.

Гаишники пожалели парня, а может, знали Станислава Евгеньевича, поэтому не повезли Пашу в участок, попросили приехать утром. Станислав Евгеньевич, на правах босса, разрешил ему не приходит пару дней на работу. После пережитого стресса, парень едва стоял на ногах.

– Доберёшься сам? – Участливо спросил Пашу Станислав Евгеньевич. – А то, давай ко мне, а твою машину на буксире.

– Доберусь, я потихоньку.

– Видал какой, у него жена скончалась, а он о пацане думает! – Одобрительно пробурчал один из инспекторов, садясь в машину.

– Это он от стресса. Говорят, тот ещё, гад! – Отозвался его напарник.

– Да ты что?

– Вот и то.

Паша возвращался со своей загородной поездки. От пережитого он ещё не оправился. В голове было много вопросов. Разобраться в них сразу у Паши не получалась. Вспоминая сбитую женщину, Паша начинал шмыгать носом, у него текли слёзы. Потом он решил, что пока не отдохнёт, не выспится, он больше ни о чём думать не будет. Домой он приехал около трёх часов ночи. Родители спали, Паша смог пробраться в свою комнату незамеченным. В кармане куртки он обнаружил мамины бутерброды. Только теперь почувствовал, как сильно проголодался. Смёл их за считанные минуты, и тут же, провалился в сон.

Утром Пашу разбудил отец. Обычно сын уходил на работу, стараясь не будить родителей. Отец заглянул в комнату Паши так, профилактики ради. Увидел, что Паша, его гордость и продолжатель рода одетый спит на постели.

– Пашка, да ты ж …. Вставай, сынок, на работу опоздал! – закричал Георгий Петрович.

Пашу словно подкинула в постели неведомая сила. Он открыл глаза, и вспомнил вчерашнее происшествие на дороге.

– Да не опоздал я, мне босс разрешил два дня на работу не приходить. – Хмуро объяснил он отцу.

Георгий Петрович внимательно посмотрел на сына:

– Почему?

– Долго объяснять… – Ответил Паша и снова попытался уткнуться в подушку.

– Э, так не пойдёт, сынок, говори, что случилось?

Паша повернул голову и смотрел на отца, он как будто думал, рассказывать ему или нет. Но решил немного все-таки рассказать.

– Я вчера видел, как мужик какую-то женщину сбил. Она голосовала на дороге, а он взял и наехал, специально, понимаешь. Потом…

– Что потом?

– Пап, то, что я тебе скажу, знаю только я. Если это узнает милиция, или кто-то ещё, меня убьют.

– Ну, это мы ещё посмотрим. Мы тоже не лыком шиты. Говори.

Паша благодарно посмотрел на отца:

– Он ни скорую не вызвал, ни попытался помочь, просто взял и скинул её под мост. Она ещё жива была! Потом врачи сказали, что если бы её сразу привезли, то она, осталась бы жива.

– Ты всё видел?

– Да. Я в кустах сидел, снимал мост.

– Записал на камеру?

– Нет. Испугался, боялся, что заметит меня. – Соврал Паша. Меньше всего он хотел, чтобы у родителей из-за него были неприятности.

– Жаль. А то бы прижали этого паскудника. Не разглядел кто? – Паша отрицательно помотал головой. – Ты сам то, как?

– Нормально. Маме не рассказывай.

– Да ей – то зачем знать. У неё давление, ещё разволнуется, заболеет. Давай раздевайся и по-человечески отдохни. Я скажу, что заболел, боссу позвонил, тот разрешил пару дней на работу не ходить. – Георгий Петрович вышел из комнаты. Вслед ему донеслось Пашино:

– Спасибо, пап.

Но полежать Паше не удалось. Едва успел раздеться и снова лечь в кровать, в комнату ворвалась мама.

– Пашенька, солнышко моё, что с тобой? – Голос мамы срывался.

– Мам…. – Застонал Паша, – Да всё у меня хорошо! Я спать хочу!

– У тебя температура! – Мама уже сунула под мышку Паше термометр, одновременно поправляла подушку. – Я сейчас вызову врача на дом!

– Какой врач, мам! – перепугался Паша. – Только не врача! А то я сейчас уйду на работу!

– Всё, всё! Хорошо, сейчас не буду вызывать, но если и завтра будет температура, то только врача!

– Вот завтра и посмотрим!

– Пашенька, может куриный бульончик? Компотик из бруснички?

– Мам! Я хочу спать!

Мама забрала термометр и ахнула:

– Паша, у тебя температура!

– Какая? – Поинтересовался отец.

– Тридцать восемь и пять!

– Только не переживай, он взрослый, быстро на ноги подымем. – Посмотрел на сына с укоризной. – Ну, как вот так, ещё и простыл ведь ко всему?

Паше вдруг стало спокойно – он дома. Он смотрел на своих родителей и думал, какие они у него хорошие. Трудились всю жизнь, воспитывали его, ссорились редко. Может, и не было в семье особого достатка, но предательству и подлости места в их семье не было. Вот таких отношений он хочет в своей будущей семье, доверия, любви, заботы друг о друге, понимания, поддержки. Он валялся в постели, мама хлопотала вокруг него, и он смог немного расслабиться. Нервы успокаивались, пережитое отпускало, становилось прошлым. К вечеру температура спала. От маминых бульонов, компотов и пирожков прошла слабость. Он смог встать и побродить по квартире. Всё было так, как будто он увидел впервые знакомые комнаты: любимые мамины цветы на подоконниках. Отцовские книги и газеты на полках и на столе. И, главное, сами родители. Они были ещё не старые, и очень симпатичные. У обоих сейчас одинаковое выражение беспокойства о сыне на лицах, Паша отметил, что им не надо разговаривать, они, молча, понимают друг друга. У них было удивительно уважительное отношение друг к другу. Паша не мог вспомнить, чтобы они за всю совместную жизнь, хоть раз назвали друг друга дурным словом, даже в ссоре.