Сергей Ильичев - По зову волхвов: современные сказки для взрослых детей

Земля же, по которой вот уже который день шел княжеский обоз, давно высохла под теплом летнего солнца. Но радоваться было рано, из болотных луж в небо устремились полчища комаров и мошка, жадно впивающаяся в наших путешественников, а более в незащищенных лошадей. К тому же на всем протяжении пути им не встретилось ни одного поселения. Объяснить это можно было тем, что люди уходили дальше на север, боясь попасть в полон степных кочевников, периодически совершающих на эти края набеги.

На одном из ночных привалов, пока княжич с Любомиром все еще мирно беседовали, наш богатырь, закутавшийся с головой в покрывало, даже немного завидовал Ырке, которого не кусали комары и которому не нужно было есть и пить.

«А ведь Ырка был прав, — размышлял Радка, — когда сказал, что я панически боюсь воды».

В детстве наш богатырь плавать научен не был, а потому водной стихии действительно сторонился. Его воображение почему-то всегда рисовало, как он медленно погружается в бездну, и это его пугало. Как он спрыгнул в воду при переправе, он до сих пор понять не мог. Очевидно, сказалось то, что рядом были Любомир и княжич, да и опасность потерять обоз, с которым он за время пути уже свыкся, считая его чуть ли не своим, страшила больше: сам же его мастерил, сам же за ним и в пути приглядывал.

А вот насчет женитьбы… Скажем честно, в этом делании вина была не столько в нем, сколько в его матушке. Именно она каждый раз устраивала смотрины его избранницам, думая не столько о сыне и его чувствах, сколько о том, чтобы в доме появилась рукастая помощница, да еще и с богатым приданым. Таким образом шесть невест от Радки отвадила, а потом молва о нем и о его привередливой мамаше пошла гулять по окрестным поселениям, и Радку как жениха уже никто всерьез не воспринимал. В этих смотринах он уже и сам стал более думать головой, а не сердцем… Так в бобылях до сих пор и ходит. Потому-то и в этом Ырка оказался прав.

С утра путь княжеского обоза продолжился. Но не успело выглянуть солнце, как жара вновь заявила о себе. Хорошо, что вскоре въехали в лес и их окружили прохлада да тишина, изредка нарушаемая ударами мощных крыльев крупных птиц, взлетавших буквально из-под ног при приближении всадников.

Княжич и Любомир вели негромкий диалог.

— В черных книгах волхвов, — говорил Любомир, — сказано и про существование на Руси письменности уже в IV веке от Рождества Христова. Великому князю сказывали, что когда Кирилл, апостол славян, известный еще под именем святого Константина-философа, приехал в Таврию, то обнаружил там Евангелие и Псалтырь с неизвестным ему письмом, чему тот был очень удивлен. Кириллу, как рассказывала мне уже моя бабка, вскоре явился волхв, который не только заговорил с ним на одном языке и прочитал рукопись, написанную русскими знаками, но также и объяснил иноземному гостю значение букв-знаков тех письмен для гласных и согласных звуков, научив его самого читать на древнем языке русов. Тем самым доказав давнее существование письменности и о том, что Русь до принятия христианства не была столь невежественна и темна, как хотят то видеть чужеземцы. Может быть, тебе, княже, удастся примирить враждебные мудрости, уважая то, чему до сих пор поклоняется народ, и веру, привезенную великим князем.

— Мне с детства говорили, что вся вековая мудрость Константинополя заключена в учении галилеянина…

— Это верно, княжич. Но и до Христа была наша земля и на ней жили люди. Они ведали и чтили Бога-Отца. И ведь никто не приходил к нам с пророческими словами, что, мол, будет вам мессия, который придет и управит ваш народ в единой вере. Он, насколько мне память не изменяет, шел к оступившимся во грехах и забывшим заветы Божии народам дома Израилева… Мы-то тут с какой стороны?

— У Бога нет ни иудея, ни эллина… — чуть ли не в запале, проговорил княжич.

— У Бога нет, так кто же с этим спорит? Но и все наше Пятибожие на поклонении Ему построено, а то, что мы нарекли стихии именами, так это от любви же нашей и веры в то, что все сие Им создано, а следовательно, Ему же и принадлежит. А потому стихиям поклонялись, уважая их Создателя. И почему бы кому-то не попытаться быть просто справедливым как к одним, так и к другим верованиям? И даже не нужно, чтобы чья-то чаша весов веры перевешивала всеми правдами и неправдами, пусть они будут уравновешенными.

За этими разговорами они и не заметили, как оказались в дремучем лесу, да таком, что Радке пришлось идти впереди и даже местами прорубать им дорогу…

— Что-то Ырка куда-то запропастился, — с тревогой промолвил Радка. — Теперь вот без него сбились с дороги.

— Если бы мы сбились, то, думаю, что он был бы уже рядом, — сказал в ответ Любомир. — Скорее всего, нам скоро предстоит некая встреча и нужно быть к ней готовыми…

Радка, услышав эти слова, послушно препоясался мечом, а щит и лук со стрелами положил поверху обозной телеги, чтобы были под рукой.

Однако тропа, по которой они шли, неожиданно вывела их на широкую цветущую поляну, в центре которой стояла неказистая и ветхая избушка.

— Как в сказке… — промолвил княжич. — Лишь курьих ножек не хватает. Любомир, какие там слова нужно сказать, чтобы избушка в нашу сторону обернулась?

— Избушка, избушка, встань к лесу задом, а к нам передом! — мгновенно отозвался Любомир.

Но избушка не сдвинулась.

И нашим путникам пришлось объезжать ее, чтобы найти-таки вход. Но и с противоположной стороны входа не оказалось.

— Понятно, — начал рассуждать Радка. — Старушка на своем помеле, поди, через трубу влетает…

— Сказок начитался, — раздался вдруг чей-то негромкий и вкрадчивый голос у Радки за спиной.

Путники обернулись, но никого, кроме черного кота, у себя за спиной не обнаружили.

— Что смотрите, говорящих котов никогда не встречали? — вновь человеческим голосом произнес кот и, вздохнув, сладко мяукнул.

Радка лихорадочно стал осенять себя крестным знамением.

Любомир и княжич спешились…

— Другое дело, — согласно промолвил кот. — А то ишь, головы не склонив, чуть не на конях решили в заповедном лесу хозяйничать.

— Прости, Баюн! Как-то все это неожиданно произошло, — начал Любомир.

— Прощаю! А что же у тебя княжич-то словно воды в рот набрал, — продолжил кот. — Не иначе думал, что Белогорье — это крепость порубежная, где для великого князя богатый ясак приготовлен. Все спорите о властях, верах и временах, а главное-то ведь совсем в ином.

— В чем же? — спросил кота Даниил.

— Вот как поймешь это, то весь живой божий мир увидишь другими глазами, да и сам преобразишься. А теперь ступайте в дом, отдохните, а завтра поутру с моей хозяйкой встретитесь.

— С Бабой Ягой? — с испугом, помноженным на недоверие, спросил говорящего кота Радка.