Сергей Ильичев - По зову волхвов: современные сказки для взрослых детей

А потом начал спускаться, чтобы вернуться домой. Но лишь он отворил дверь, несказанно обрадовав этим своих встревоженных родителей, как начался чаемый всеми дождь, после которого и новые травы выросли, и водоемы наполнились…

Радка ничего не сказал о своем путешествии любимым родителям, но так и не получил тогда ответа на свой вопрос: кто же Бог?

И вот теперь, став невольным свидетелем разговоров княжича и Любомира, он недоумевал, не ведая, чью же сторону принять, тем более что неведомый ему до сих пор Бог слышал и помогал им обоим. И еще, что заставило его задуматься: ведь он, будучи ребенком, слышал то, что, казалось бы, не мог, когда ему отвечали и Гора, и Солнце, и Звезды, и Птицы… Правда, тогда он не задумался об этом, восприняв это, как нечто естественное. И вдруг этот кот Баюн, говорящий с ними на человеческом языке…

«Господи, выходит, что Ты не только слышишь каждого, но и Сам в каждом из нас, а окружающий нас мир, оказывается, живет и имеет душу», — неожиданно осенило богатыря и, оробев от этих мыслей, он снова погрузился в забытье.

Княжич и Любомир в это время были у реки. Даниил внимательно следил за тем, как Любомир обследовал берег и, найдя под водой подтопленные стволы деревьев или коряг, уходил под воду в поисках возможного обитания крупной рыбы.

Вот он, набрав воздуха, ушел под воду в очередной раз и через какое-то время вода в том месте вскипела.

Даниил не утерпел и подбежал к самому берегу, однако Любомир все еще продолжал оставаться под водой, и это начинало беспокоить княжича. Тогда он вошел в воду по колено, вглядываясь в то место, где в последний раз появилась голова ставшего ему близким слуги и советчика, а затем и сам, быстро перекрестившись, нырнул под воду… И увидел, что Любомир крепко держит пойманную рыбину, а сам, запутавшись в корнях подтопленного дерева, явно начинает захлебываться.

Даниил подплыл ближе и с трудом высвободил его ногу, оказавшуюся в переплетении ветвей кряжистого капкана, после чего помог Любомиру с добычей подняться на поверхность. Уже на земле Любомир без сил рухнул на речной песок, правда, все еще продолжая обнимать пойманную рыбину.

И вот тут-то княжич растерялся.

— Любомир, ты что? Не умирай. Как же я без тебя? И зачем тебе сдалась эта рыбина? — взволнованно говорил княжич, видя перед собой здоровую и шевелящую усами голову сома.

— Да жив я, княжич, жив! — раздался голос Любомира. — Лучше столкни с меня этого великана, а то дышать трудно.

Даниил быстро столкнул с Любомира скользкое и пятнистое тело сома, более напоминавшее бревно, удивляясь, что не додумался до этого сам.

Сом несколько раз свился кольцом, а потом, разинув пасть, застыл в ожидании своей участи…

— Хотел тебе показать этого великана, — начал Любомир.

— Отпусти его, пусть идет к детишкам малым, — неожиданно пожалел сома Даниил.

— Воля твоя, княжич, — ответил Любомир и потянул тело сома к воде.

Однако же отпущенный сом уплывать не собирался. Более того, он развернулся к берегу и словно бы пытался запомнить людей, сохранивших ему сегодня жизнь.

А тут еще две синички, что видели, как все происходило, разговорились, и Даниил услышал нечто его поразившее.

— А княжич-то не побоялся броситься в омут, слугу спасая, — сказала первая синичка.

— Он ему не слуга, а брат… Любомир и сам сын великого князя, хотя и незаконнорожденный. Правда, они оба о том не ведают…

Так Даниилу нечаянно стала известная тайна рождения Любомира, потому-то и воспитанного вдали от княжеского двора бабкой-травницей.

— Смотри, сом уплывать не хочет, — крикнул княжич теперь уже не слуге, а брату.

— Одиноко ему, вот и не отходит, — ответил Любомир, подходя к Даниилу.

— Что значит одиноко? — уже с долей интереса продолжал вопрошать княжич.

— Детишек, о которых ты порадел, у него нет… — начал свой ответ Любомир. — Есть старинная легенда, мне ее бабка рассказывала. Так вот, жил на свете один очень богатый и при этом очень жадный человек. И все собирая и собирая только для себя, в какой-то момент он понял, что уже не знает, как схоронить ему все свое богатство. И тогда он вырыл под землей большое хранилище, в которое и начал стаскивать свое золото и серебро. Однако терпение Матушки-Природы, а может быть, и еще кого-то, было не безграничным, и однажды его подземные хранилища стали быстро заполняться водой. У него была возможность спастись, но жадность взяла верх. Так он и остался под водой со всем своим богатством и, обращенный Творцом в сома, жил в полном одиночестве в этом своем тайнике, ставшем потом центром озера. Вскоре и рыбаки стали подмечать, что сомы никогда не сбиваются в стаи и всегда охотятся поодиночке. Хотя живут долго, дольше любой другой рыбы…

Они уже собирались покинуть берег реки и вернуться к обозу, но неожиданно вновь увидели сома, который снова подплыл к самому берегу.

Любомир вместе с Даниилом спустился к воде, и тут сом приоткрыл свою пасть, в которой Любомир увидел красивый и дорогой перстень. И потому как сом все еще держал пасть раскрытой, он понял, что этот дар теперь принадлежит княжичу.

Любомир взял тогда сей дар и с благодарностью провел ладонью по голове великана.

— Ну вот, Даниил, — сказал Любомир, протягивая княжичу массивный золотой перстень. — Прими сей перстень от этой странной твари, видать, в знак примирения и признания тебя будущим хозяином этих земель всеми обитателями рек и морей.

— Да где он его взял? — с удивлением вопрошал Даниил, разглядывая массивный и одновременно удивительно тонкой работы перстень.

— Каждый сом, как и тот жадный человек, тащит в свою нору все, что блестит. Наш же сом знает цену и предназначение этой вещи…

— И каково же предназначение этого перстня? — спросил княжич Любомира.

— Пока не ведаю. Однако же путь у нас впереди еще большой и, возможно, что этот перстень обязательно тебе пригодится.

— Спасибо тебе, чудище речное, — сказал Даниил, обращаясь к сому. — И прости, но нам пора идти. Нас Радка, поди, уже заждался.

Ранним утром следующего дня княжеский обоз продолжил свой путь. И первое, что вновь приятно поразило Радку, было появление на горизонте, вслед за Солнцем, знакомого Древа…

Этому явлению чрезвычайно возрадовался и княжич Даниил.

Однако скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. И тут дальнейшее путешествие Даниила и его спутников в поисках Белогорья чуть не обернулось для них настоящей бедой. А виной тому все тот же монашек Герман, который вслед за половцами дошел-таки до их становища.

Пользуясь тем, что было темно, он въехал в расположение половцев и какое-то время оставался незамеченным. До его слуха изредка доносилась русская речь, очевидно, пленниц из числа русских женщин, но добраться до еды и сна пока не удавалось. Герман был без каких-либо сопроводительных грамот и лишь надеялся на свой массивный золотой крест и монашескую рясу, в которую он успел облачиться, начав наблюдать за кочевниками на берегу Волги.