Лия Шатуш - Обратимость

Я стала изучать всю информацию относительно деятельности этой организации. Как выяснилось позже, оказывается, среди этой информации имелась и правдивая. Если бы я чуть больше доверяла внешним источникам, то сделала бы гораздо больше полезных для себя выводов. Но скептицизм глубоко засел в моей душе, и мне легче было не верить ни во что, чем рыться в огромном количестве информации и выбирать во что бы мне поверить, а во что нет. Или, в идеальном варианте, убеждаться своими собственными глазами. Но, идеала, как известно, не бывает.

Вскоре старания мои стали так усердны и так остервенелы, что их явность не укрылась от глаз моего друга, который время от времени наведывался в гости. Он только посмеялся над ними, и пожал плечами.

Долго я искала возможность попасть туда. Меня бы устроила даже должность посыльного для начала. Попасть в организацию было почти невозможно, так как должности они раздавали только своим знакомым или проверенным людям, но никак не со стороны. То есть не объявляли во всеуслышание, что им необходим тот или иной сотрудник. Я нашла адрес и телефон этой организации и принялась думать над тем, как мне туда прийти и что сказать.

Выбрав, наконец, день, я собралась с духом и пошла, не имея никаких четких представлений на счет того, удастся ли моя авантюра или нет. Увы, мой поход не увенчался успехом. Можно было догадаться, что там жесткая пропускная система контроля. Меня отправили назад, едва выслушав, да еще и посмеявшись. Я ушла, от обиды с трудом сдерживая слезы, но не собиралась сдаваться. Не получилось в первый раз, может быть, получится в следующий.

Выждав еще около месяца, я явилась туда снова. На мое счастье охранник вышел на улицу покурить, что значительно облегчало для меня контакт с ним. Я посмотрела на него оценивающим взглядом, чтобы понять как мне себя вести и чего от него можно ожидать. На вид он выглядел достаточно дружелюбным мужчиной и кроме того внимательно на меня посмотрел, когда я немного приостановилась перед входом.

– Вы куда, милочка? – достаточно свободно спросил он. Я вздохнула поглубже и начала:

– Иду по очень важному делу – сказала я как можно серьезней, но в то же время, напуская на себя беспомощный вид. Он хмыкнул и осведомился:

– Да? А пропуск у вас есть? Я побледнела. Началось.

– — Откуда ему взяться, если я иду на работу устраиваться?

– Ну как же. Вам должны были пропуск выписать все равно. Вы должны были позвонить.

– Я звонила, но в таких случаях лучше сразу приходить.

Он посмотрел на меня недоверчиво.

– Ну, посмотрите на меня, неужели я похожа на преступника? Я и мухи не обижу. Я хотела бы устроиться здесь на работу. Для этого мне нужно пройти в отдел кадров. У меня, к сожалению, нет пропуска.

– Почему именно сюда, – спросил он с таким видом и таким тоном, что я тут же поняла смысл его вопроса, и мне стало стыдно. Видимо не я одна вот так просто приходила к этим дверям. Увы, дипломатическим талантом я не обладала и находчивостью не блистала. Все, на что можно было рассчитывать, это на собственную искренность и теперь наивно полагать, что она мне поможет. Молчание длилось не долго, следовало что-то ответить.

– Я хочу здесь работать, пожалуйста, не могли бы вы пропустить меня, – я взглянула на него таким проникновенным взглядом, на какой только была способна, – позвольте мне хотя бы пройти и спросить не нужен ли им работник. Не думаю, что от этого кто-то пострадает. Очень вас прошу, пропустите меня и позвольте мне спросить у них лично. Охранник усмехнулся и пожал плечами:

– Не знаю – бросил он мне и, развернувшись, пошел в свою комнатку, крича другому: – Слышишь, Эл, не знаешь, нам тут никто не требовался? Должность, может быть, какая-нибудь открытая есть.

Я затаила дыхание и напряглась, с одним еще возможно найти общий язык, а вот на второго меня, боюсь, уже не хватит. Почва подо мной постепенно разверзалась, дело принимало нерадостные обороты.

– Не знаю, – ответил ему голос, – они меня в такие вещи не посвящают. А что такое?

– Да тут девочка пришла, вот просит, чтобы я ее пропустил – сказал он шутливым тоном. К горлу подкатил огромный ком, я закрыла глаза и подумала про себя «Ну разве так разговаривают, естественно меня сейчас отправят восвояси». Я решила попытаться еще раз, уже не понимая, что делаю.

– Пожалуйста, пропустите меня. Я вполне конкурентно способна и уверена, что мне подберут работу. Обещаю, что не буду навязываться им и надеюсь, не напрягаю вас.

Я замолчала, чувствуя, что краснею, они тоже молчали глядя на меня полушутливо полусерьезно.

– Я очень хочу здесь работать, и уверена, что меня возьмут. Мне есть, что предложить. Они вам еще потом спасибо за меня скажут – произнесла я медленно, придавая вес каждому слогу. Они переглянулись и один из них усмехнулся.

– Ну что делать-то? – сказал один, другой пожал плечами. Я вновь повторила свои слова и, в конце концов к моему великому счастью меня пропустили, правда, очень неохотно! Взяв при этом мои документы. Теперь надо было добиться, чтобы меня не выпроводили, не дослушав в отделе кадров, иначе назад будет вернуться трудно. Мои слабые нервы не выдержат провала.

Не буду вдаваться в подробности попыток добыть себе должность. Скажу лишь, что это стоило огромных трудов. Я бледнела, краснела, ладони покрывались испариной, взгляд горел, сердце стучало как бешенное. Не знаю, заметили ли они эти признаки. Но меня взяли! Последнее слово оставалось за директором и он, видимо умилившись моими искренними наивными порывами, дал приказ, что меня взяли на должность помощника секретаря в информационном отделе. Сказать, что я была несказанно счастлива, не сказать ничего.

Итак, началась работа.

Меня без проблем пропустили через проходную и направили в большое здание, похожее на ангар с прямоугольными огромными окнами как в спортзалах. В первые дни мне давали разные анкеты, которые надо было заполнить: анкета о себе, о моих увлечениях, какие-то психологические тесты и устные беседы. Меня, таким образом, проверяли на пригодность и серьезность, чтобы иметь возможность раньше времени выявить мои корыстные цели, если бы таковые у меня имелись. Их не было, во всяком случае, я сама так считала. Моя коллега по работе оказалась весьма осторожной и скрытной, хотя и старалась вести себя достаточно открыто. Я смотрела на нее и понимала, что здесь не принято делиться имевшейся у тебя информацией, но между тем нужно было сохранять с другими сотрудниками дружелюбные открытые отношения, в общем, лицемерить, чего я терпеть не могла.

Я осмотрительно решила не задавать вообще никаких вопросов относительно рода Керранов и вообще постаралась с головой уйти в возложенные на меня обязанности. Увы, из того, что заключала в себе моя работа узнать нельзя было ничего. Я занималась тем, что обрабатывала какие-то бесчисленные письма и почту и если надо было писала на них дежурные ответы, если имелось дело поважнее то им занималась моя коллега.