Александра Треффер - Властелин двух миров. Книга II. Возрождение. Последняя битва

– Вы правы, мой друг!

Слова эти донеслись откуда-то сверху, народ зашумел, а на лицах членов правительства возникло выражение изумления. Обернувшись, они увидели, что с верхней галереи спускается Штригель, сопровождаемый Йарденом и Евлапом. Лица виновников переполоха были строги.

Взойдя на трибуну, Дитрих заговорил, и внимали ему почти с благоговением.

– Мне практически нечего больше сказать, – посетовал он. – Предыдущий оратор – гражданин, ответственный за людей и государство, которым управлял много лет бок о бок со стадом баранов, по-видимому, мыслит так же, как и я. Могу только добавить, что никто из сидящих перед вами стариков, не нюхавших пороха, не справится с ситуацией.

Да, руки мои в крови, и это не вызывает у меня чувства гордости. Мне приходилось проливать её ради счастливого будущего, то же самое я буду вынужден делать и теперь. И тот, кто хочет, чтобы его мир остался таким же светлым и чистым, каким он знал его до этих страшных событий, пойдёт за мной.

Зал взорвался криками. Люди скандировали: «Штригель! Штригель!». На высший государственный пост Дитриха избрали единогласно.

Когда всё закончилось, Штригель направился к выходу. Поравнявшись с озабоченным Менгером, он остановился.

– Вы хотите присоединиться ко мне? – мягко спросил Штригель.

Мужчина встрепенулся.

– Я только что пытался придумать, как вас об этом просить, – неловко улыбнувшись, ответил он.

Евлап похлопал его по плечу, и властелин мира с небольшим эскортом проследовал в свой бывший-нынешний кабинет.

А низложенные представители некогда реакционных семейств уныло сидели в небольшой жаркой комнате дома Котлова.

– Что с вами произошло, Густав? – выговаривал старику хозяин. – Ваши доводы звучали совершенно неубедительно, даже я не поверил ни единому слову.

– Я никогда не был оратором, Коля? – плаксиво ответил бывший властодержец. – Вот если бы вы меня поддержали…

– Мы так бы и поступили, если бы не чёртов Менгер, – перебивая Кригера, взорвался Капп. – Я приготовил речь, но не успел даже раскрыть рта. Предатель всё испортил.

– Эх, не надо бы пускать его в зал, – меланхолично произнёс молчаливый Владимир Александрович Мышк о . – Но как мы могли его удержать?

Котлов развёл руками.

– Нам придётся смириться с поражением, – печально произнёс он. – Мы не можем убить, не сумеем ударить, связать, и я чувствую себя сейчас абсолютно беспомощным.

– Неет, граждане, – хитро улыбнувшись, возразил горбатый мужчина, – ничего ещё не кончено. У меня появилась идея, и подсказал мне её, как ни странно, именно Менгер.

Все взгляды устремились на горбуна.

– Идея – это уже кое-что, – устало произнёс Котлов. – Мы внимательно слушаем вас, Шефер.

Тот придвинул кресло ближе к столу, жестом предложив остальным сделать то же самое, и заговорщицким шёпотом начал делиться с ними своими мыслями.

В тёмном, сыром коридоре у больших чёрных ворот замигала красная лампочка. Изнывающий от безделья Нодж, вскочил и, торопливо засунув временно выпущенный на свободу хвост в его нору, нажал кнопку.

Створки раздвинулись, как в лифте, в подземное помещение въехал большой бронетранспортёр, и на каменный пол, как горох, посыпались мутанты, таща за собой упирающихся людей. Гигант смотрел на них, вытаращив глаза.

– Это кто? – ошарашено спросил он.

– Еда, – отрывисто ответил один из прибывших. – Господин Ременг решил, что если уж мы можем питаться таким отребьем, как фрики 8 8 Фрик (англ.freak) – уродец, урод. Здесь – человекоподобные безмозглые существа, употребляемые в пищу. , то это нам тем более подойдёт. Попробуй.

И он подтолкнул к разинувшему рот охраннику вырывающуюся девушку. Тот уставился на неё во все зрачки, а потом жалобно произнёс:

– Президент лично запретил мне пользоваться кровососущим хвостом при свидетелях, а желудок мой крови не принимает.

Обнюхав незнакомку, он спросил:

– Если уж я не могу использовать её по назначению, то, возможно, она сгодится, как женщина?

– Делай с ней, что хочешь, – махнув рукой, ответил собеседник и двинулся прочь, волоча за собой нескольких связанных пленников.

Горящий вожделением Нодж схватил девушку за руку, и вдруг, что-то вспомнив, окликнул удаляющегося мутанта:

– Одланд!

Тот остановился.

– Президент велел господину Ременгу по возвращении сразу же явиться к нему.

Одланд кивнул.

– Я передам.

И исчез за спинами товарищей. Нодж постоял немного, глядя ему вслед, и увлёк в темноту забывшую о сопротивлении, охваченную страхом жертву.

Услышав шум, Рештлиг вскочил и взял оружие наизготовку. Дверь отворилась, и на пороге возник тот, кого президент так долго ждал. Успокоившись, он снова опустился на трон, а гость остановился напротив.

– Оракс, – вопросил хозяин, – почему вы так долго отсутствовали?

– Мне пришла в голову мысль, – ответствовал тот, – что стоит попробовать, каковы на вкус жители того мира, в который мы собираемся переселиться. Их поимка потребовала времени.

Он хлопнул в ладоши, дверь снова открылась, и в пещеру втолкнули молодого человека, не выказавшего ни малейшего страха.

– Угощайся, Тихидр, – улыбнулся Ременг, снимая очки.

Рештлиг встал и, подойдя к юноше, принюхался. Он облизнулся, но тотчас губы его скривились от отвращения.

– Ты сошёл с ума, Оракс? Чтобы полностью деградировать, нам осталось только стать каннибалами. Это же человек – такой, какими до злосчастных взрывов были и мы.

– Мы – не они, – возразил собеседник. – Да и слишком поздно, ребята наверняка уже распределили добычу между собой.

– Что?! – взревел президент. – По какому праву ты принимаешь подобные решения единолично? Напасть, убить, чтобы посеять панику – это одно, людоедство же совсем иное дело. Немедленно отобрать пленных, а тех, кто попробовал их крови или мяса, уничтожить, иначе они никогда не остановятся…

– Тихидр…

Голос Ременга взлетел.

– Ты прекрасно знаешь, что мы уже не люди. Так зачем же стараешься удержать нас в рамках человеческой нравственности? Ты договоришься до того, что есть фриков аморально, раз внешне они напоминают нас….

Рештлиг навёл оружие на Ременга.

– Человек тот, кто себя таковым считает и соответственно себя ведёт. Если ты немедленно не выполнишь приказ, я убью тебя, – тихо, но с угрозой произнёс президент. – Я не хочу, чтобы наши собратья стали похожими на отторгнутых богом чудовищ Лавкрафта?

– Ты снова о Боге? Посмотри, что он с нами сделал и….

– Он послал нам испытание, и мы должны его выдержать, не превратившись в монстров. Неужели это понимаю только я? Если это так, то нам конец!

– Ты прав, – после долгого размышления откликнулся Ременг. – Я виноват, я совершил ужасную ошибку и готов её исправить. Но, прошу, не надо губить своих.