Тина Вальен - Русская сага. Выбор. Книга первая

Дом Вали находился на другом конце деревни. Она, как и все дети в деревне, была загружена делами. На ней висели два младших брата-карапуза Витя и Миша, стадо гусей, два козлёнка с козой. Утром она выгоняла гусей на луг, привязывала там же козу верёвкой к колышку, отпускала на волю братишек и принималась за множество дел, наказанных мамой. После их выполнения она бежала к Ине.

Мария Михайловна долго наблюдала за их играми и поняла, что только Вале можно доверить своего несмышлёного ребёнка. Ина однажды услышала, как мама, разговаривая с папой, сказала:

– Удивительно, она старше Ины на два года, а такая самостоятельная и ответственная.

– Так в деревне все дети такие, – рассмеялся отец и добавил, – пора и нашу дочку отпустить на волю.

И мама разрешила Ине самостоятельно ходить в гости к сестрёнке на другой край деревни. В обед они несли на луг козе с козлятами ведро с пойлом, забегали на речку искупаться, потом обедали, играли, а вечером шли разыскивать гусей и гнали их домой, захватывая козу с козлятами. Дома обычно начинался самый настоящий переполох. Надо было успеть нарвать крапивы за сараем, порубить топором, смешать с мукой и наполнить кормушку свиньи и тазик гусей, напоить козлят, найти братьев.

Они ставились по очереди в корыто с холодной водой и отмывались от пыли и грязи. Малыши экзекуцию выносили молча, уже чистенькими садились за стол, уминали по краюхе чёрного хлеба с молоком из алюминиевой кружки и залезали на печь. А их старшей сестре надо было ещё постирать в той же холодной воде их одежду.

От Вали Ина, избалованное и капризное чадо, тоже получила незабываемые уроки. Однажды они играли в догонялки во дворе дома, развеселились и разошлись не на шутку. Валя упала, а она схватила её за косы и поволокла. У неё и мысли не было, что это очень больно, пока то же самое не проделали с ней.

Был шок от боли и обиды, зато мгновенно пришло понимание, через какие границы лучше не переходить. Она и до этого случая смотрела на старшую сестрёнку с восторгом и обожанием, а после такого жестокого урока Валя стала для неё непререкаемым авторитетом. Ещё одна заповедь была вбита в её голову: не делай больно другим, чтобы в ответ не сделали больно тебе.

В деревне был один единственный пасечник, которого считали куркулём. Он возил мёд на рынок и, видимо, был очень богат. Деревенским его цены на деликатес были не по карману. Основным лакомством для большинства детей были «мазонки»: ломоть чёрного хлеба, политый подсолнечным маслом и посыпанный крупной солью, так как мелкой здесь отродясь не видывали.

В магазине она, грязно коричневого цвета, хранилась в огромном ларе. Ещё в магазине продавали спички, мутное подсолнечное масло из бочки, ржавую селёдку и сахар большими кусками. Считалось счастьем покупка подушечек-карамелек, слипшихся от долгого хранения, или печенья, отсыревшего и пахнущего плесенью.

Однажды дядя Вася помог в чём-то пасечнику и получил баночку мёда. Ина помнит, как взяла большую ложку, а Валя сказала строгим голосом: – Мёд ложками не едят!

Ина тогда беспрекословно подчинилась авторитетному указу и стала, как и сестра, скромненько макать блином в лужицу мёда на тарелке. Дома она спросила у мамы: «Почему нельзя есть мёд ложкой?» Мама засмеялась и ответила, что большими ложками не едят ещё икру, чёрную и красную.

Ина икру не помнила, зато помнит, как Валя закручивала верх чулок на палочку, чтобы не сползали вниз. У Ины был пояс для чулочек, она никак не могла понять, почему у Вали нет такого. В доме старшей сестры она впервые взяла в руки веник и научилась подметать пол.

Тётя Женя, мама Вали, была красивая, стройная и строгая. Поражал цвет её глаз, неописуемо небесный, какой с трудом найдёшь в палитре синих цветов. В роду их семьи почти у всех глаза были просто голубые, у кого светлее, у кого темнее, а цвет глаз тёти Жени завораживал светлой лазурью неба ли, моря?

Могучий молодец Вася с кудрявым русым чубом привёз её из очень далёкой деревни после долгих ухаживаний. Вся история их любви была похожа на красивую сказку. Тётя Женя, гордая и независимая от любых пересудов и сплетен, завоевала искреннее уважение односельчан, но ни с кем близко не сходилась. Она редко улыбалась и никогда не смеялась так заливисто, как её мама, и была похожа на Снежную Королеву из книжки с красивыми иллюстрациями. Даже её дочку в деревне звали Валя Женина, а не Васина.

Дядя Вася побаивался как её словесного осуждения, так и недовольного молчания. Тётя Женя была родом из зажиточной семьи, поэтому ей было трудно привыкать к жизни в хатке с одной комнатой. Но даже в одной комнате всегда был идеальный порядок.

Лет через пять дядя исполнит желание любимой жены и построит новый дом, сарай, баню – всё, как у всех, но чуть лучше. Валя под руководством мамы умела и еду приготовить, и дом убрать. В их семье подвести мог только дядя Вася.

Помнится, приходят они с Валей в их ещё старый дом перекусить, а дядя Вася не на работе! Сидит он у окошка, и слёзы текут по его щекам…

– Пап, что случилось? – спрашивает Валя настороженно. – Может, что с Иваном?

Старшего сына Ивана проводили служить по традиции в морской флот, попал он в Находку, где и остался после службы. Письма от него ждали месяцами, каждый день встречая почтальона с огромной надеждой на весточку. Ожидание, особенно тёти Жени, было таким сильным, что отзывалось даже в её детском пустом сердце. Ина представляла тётю голубицей из сказки о Василисе Прекрасной, которая летит через леса и моря к своему сыночку Ванечке.

На вопрос дочери дядя Вася ответил философски:

– Если от сынка письма нет, значит, у него всё хорошо. – Потом всхлипнул и страдальчески сказал, – А вот муху, доча, жалко… Смотри, застряла между рамами и скоро помрёт.

– Муху тебе жалко, а маму не жалко? Увидит тебя пьяным, расстроится. Ты же обещал!

– У кума был, поросёнка резали. Как не выпить? И домой «свежатинки» принёс. Доча, и мамку жалко… и мушку жалко… и письма нет… и мамка будет ругаться.

– Так лезь на печь и засни, а я скажу, что ты приболел, – нашла выход Валя.

– Вот, молодец, доча, спасибо. Хорошо придумала.

Дядя Вася утёр слезы, последний раз постучал пальцем по второй раме, вставленной под зиму, за которой билась в предсмертных муках довольно жирная муха, и заплетающимися ногами побрёл к печке. Только тогда Ине стало понятно, как на деле можно любить и беречь маму.

Подражала она Вале во всём. Та могла спокойно поцарапать или порезать палец и не заплакать: сорвёт подорожник, плюнет на него и на рану прилепит. Пошли по ней бородавки висячие какие-то, так она перевяжет их ниткой, а через день-два те отваливались сами, даже ранки не оставалось. Ина искала у себя такие же, но не нашла. Валя научила её ходить босиком. Идут они на луг за щавелем сразу после дождя, Валя шлёпает босыми ногами прямо по огромным тёплым лужам, а ей, обутой в красивенькие туфельки, приходится их обходить. И луг мокрый…