Эля Джикирба - Лиловый рай. Книга третья

Стив вновь вскочил и встал напротив Майкла, который продолжал сидеть на кровати в прежней позе.

– Повторяю в очередной раз специально для глухих и упрямых, – глядя Майклу в лицо, хотя оно было скрыто в полутьме слабо горевших ночных ламп, сказал он. – Я не могу вас познакомить. Ты из другой жизни. Чёрт возьми, неужели это так трудно понять? В той моей жизни я добропорядочный республиканец, чёртов миллиардер, глава фонда моего имени, создатель и бессменный руководитель разных благотворительных обществ и почётный, мать его, член нескольких университетов. Мой тесть активно занимается политикой, я сам владею кучей телевизионных программ, в которых детей и юношество приобщают к вечным ценностям. Я полноценный и добродетельный гражданин великой страны. И всё это – в той моей жизни. А в этой я просто бандит. Не просто, конечно, я крупная рыба, настоящая, мать её, акула – и уже лет двадцать как нахожусь на первом месте в почётном списке настоящих, мать его, акул. И я всегда был бандитом, лет с четырнадцати примерно. Именно столько мне было, когда я впервые сопроводил дона Паоло на дело…

Он резко замолчал и молчал некоторое время, явно вспомнив что-то из прошлого, затем продолжил:

– Такое не забывается, Майкл. Когда на твоих глазах убивают человека, а потом ещё и ещё, или ты сам убиваешь, потому что вынужден, – поневоле станешь бандитом. И ты, Майкл, как ни крути, часть именно этой жизни: с моим прошлым, островом, парнями, шлюхами и конспирацией. Ты или тот, кто как две капли похож на тебя, приснился мне, шестилетнему пацану, накануне самого страшного и судьбоносного дня в моей жизни. И впустить тебя не в эту, а в ту, другую жизнь – это погубить всё, чего я достиг. Прости, малыш, но даже ради тебя я не готов так поступить. Хотя бы ради своих детей не готов. Кстати, ты так и не ответил на моё предложение, – резко сменил он тему разговора.

– Пошёл к чёрту, – с улыбкой ответил Майкл и решил вновь прилечь, но Стив не дал ему этой возможности.

– Ты не ответил на мой вопрос, парень, – тихо и очень ласково сказал он. – Я жду.

Майкл опять сел и, продолжая кутаться в покрывало, скрестил ноги по-турецки.

– Ладно. Давай сделаем так, – сказал он. – Ты больше не будешь ходить ко мне по ночам, а я в ответ буду в полной мере пользоваться дарованными тобой благами. Даже шмотки начну менять каждую минуту.

– Не можем, значит, без условий, – разозлился Стив. – И чего это ты докопался до этих шмоток? Неужели лучше выглядеть как бродяга, не пойму?

– Я не выгляжу как бродяга. Даже когда бегал по улицам целыми днями, не выглядел. И я пользуюсь очень многим из того, что ты предоставил мне. Просто со всеми этими подношениями и тем стилем жизни, который ты для меня организовал, я чувствую себя Кеном, которому купили домик. Прямо-таки ощущаю себя таким вот грёбаным пластиковым Кеном. А я не хочу быть пластиковым Кеном – вот и всё!

– Пойми, Майкл, – с терпеливыми интонациями в голосе принялся уговаривать его Стив. – Я не могу по-другому. Не могу отпустить тебя. Ты же часть меня, моя воплощённая мечта. И я не прошу тебя быть артистом, летать в космос или учиться в каком-нибудь Гарварде. Я всего лишь прошу пользоваться предоставленными тебе возможностями так, чтобы у меня не создавалось впечатления, что мне каждый раз делают одолжение.

– Я подумаю, – выдавил из себя Майкл и осторожно, будто опасался, что Стив опять начнёт его дёргать, отвернулся от него и прилёг, накрывшись чуть ли не с головой.

Не обращая на него внимания, Стив взял лежавший неподалёку пульт.

– Хочу рассмотреть комнату получше, – бодро сказал он. – Я её даже толком и не видел, прикинь?

И с этими словами он лёг, точнее запрыгнул, на прежнее место и устроился поудобнее.

В приглушённом свете ночных ламп и без того большая комната Майкла казалась огромной. Стив включил искусно подведённые к потолочным росписям подсветки и внимательно рассмотрел открывшуюся перед ним многофигурную композицию, изображавшую охристые закатные небеса и парящих в них одетых в лазоревые пеплумы и украшенных венками из роз нимф.

Как следует разглядев роспись, он переключил подсветки на стены, расписанные в духе древнеримских вилл и изображавшие оплетённую цветущими розами античных сортов садовую решётку, над которой порхали райские птицы, и, удивлённо крякнув, стал изучать обстановку.

Там было на что посмотреть, ведь недаром Жука Мораеш гордился предназначенными для неизвестного гостя апартаментами не меньше, чем остальными интерьерами виллы.

С потолочных балок из выбеленного дуба свисали выполненные в абстрактном стиле и казавшиеся невесомыми светильники из матового стекла. Простые дубовые полы эффектно оттеняли сусальное золото выполненной в древнеримском стиле и обитой синим бархатом мебели, среди которой находились явно подлинные античные скульптуры во главе с относительно неплохо сохранившейся статуей Афины крито-микенского периода. Под неумолчный шум океанских волн – а комната Майкла выходила прямо на прибрежные скалы – прихотливо струилось по огромным окнам старинное кружево штор, за стеклянной частью одной из стен сверкала никелем оборудованная по последнему слову техники музыкальная студия.

– Чёрт, красиво у тебя, – заметил Стив после минутной паузы.

Майкл промолчал.

– Майкл?

– Что ещё, Стив?

– Надеюсь, я не обидел тебя отказом?

– Нет. Я понимаю его причины.

– Тогда закроем навсегда эту тему. Тебя, часом, не Джан подбивает вести подобные речи? Тот ещё интриган, думаешь, не знаю?

– Речи здесь ведёшь только ты, Стивви. И меня никто не подбивает. Да и когда бы он, как ты выразился, подбивал меня? Ты же практически запретил нам общаться.

– Ладно, не злись, я всё понял. Слушай, а расскажи мне про свою девчонку.

– Я не злюсь. И нет никакой девчонки. Я всё выдумал. Точнее, почти выдумал.

– Что значит – почти?

– Увидел в аэропорту, влюбился с первого взгляда и-и-и… всё.

– То есть ты с ней незнаком.

– Нет, конечно. Она меня даже не заметила. Шла по противоположной стороне в обратном от меня направлении, слушала музыку в наушниках и ни на кого не обращала внимания. А я встал как вкопанный и даже сдвинуться с места не мог.

– А почему ты влюбился в неё? Она красотка, наверное?

– Да. Красотка. Но не из этих красоток, которые по шаблону красотки или там модели.

– А какая она, расскажи…

– Она не высокая, но и не маленькая. Она… как статуэтка. И… нежная. И не пустышка, это сразу видно, потому что у неё очень умное лицо. Я уверен, что не пустышка. И я так её люблю!

– Мы найдём её, малыш, – прочувствованно сказал Стив. – Только ты не особенно обольщайся. На первый взгляд, они все богини, смотришь и молишься, и весь мир готов бросить к их прелестным ножкам. Многие так и делают, кстати. А потом начинаешь с ней жить, и оказывается, что она стерва, дура, шлюха, мелочная, жадная или пьёт, сука, как лошадь. Или истеричка. Или была красоткой, а стала вдруг страшилищем. Жизнь с женщиной – это не мимолётная встреча в аэропорту. Это либо смертная скука, либо война – каждый день, каждую ночь. Она всегда рядом. И её мама и папа. И остальные родственники. Многие из них – частенько полные придурки. А ещё у вас разные взгляды на воспитание детей, или ты вдруг понимаешь, к примеру, что она ни капельки не любит тебя и никогда не любила.