Эля Джикирба - Лиловый рай. Книга третья

Воображаемый диалог с Тереситой в итоге не удовлетворил его, потому что Майкл не нашёл в нём ответов.

И вообще, не стоило вспоминать мамиту.

«Поздравляю тебя, Мигелито, – мысленно резюмировал он. – Сегодня у тебя появился хозяин. И раб здесь не он. Раб здесь – ты!»

Сразу захотелось плакать, но Майкл сдержался, только громче включил музыку, чтобы заглушить возникшее против воли и, как назло, не желавшее исчезать разочарование.

Нервное напряжение вскоре принесло свои плоды, и в итоге он крепко уснул.

– Малыш спит, – заговорщически подмигнув, сообщил в приоткрывшуюся дверь кабинета Вишня.

– Не спускай с него глаз, – отозвался Стив, и Вишня исчез.

Во сне, не таком, конечно, как его лиловые сны, а больше похожем на воспоминания о проведённых в Мексике временах и при этом беспокойном и муторном, мелькали лица, слышались упрёки невидимого Гонсало, Тересита била палкой Инеситу и приговаривала отчего-то: «Вот тебе, Гуаделупе, вот тебе», Инесита беззвучно кричала и просила прощения в ответ.

Вот и Майкл. Он бежит по дороге, за ним гонится Хосито, Майкл не видит его, но знает, что это Хосито, что он догоняет и вот-вот догонит его.

Майклу страшно.

А вот и Джейн. Она ругается и смотрит с укоризной. В руках у неё корзина с фруктами, та самая, что всегда стояла на столе в кухне дома Гонсало, и Джейн жалуется, что корзина тяжелая и она устала её носить. Майкл чувствует себя виноватым, хотя сам не знает почему. Ах да, он, кажется, должен был отдать корзину Зануде Смиту, но не сделал этого.

А вон и Мигель Фернандес. Стоит на горе, смеётся и говорит Майклу:

– Я тебя предупреждал.

– О чём? – беззвучно спрашивает Майкл, сильно плачет и кричит, но крика его никто не слышит.

Проснувшись, он долго лежал, просто глядя в потолок.

«Ты никто, и зовут тебя никак, и ты никому не нужен, кроме всяких извращенцев, пусть даже таких умных и богатых, как эти. А ещё ты нигде не учишься, не хочешь делать карьеру, не занимаешься ничем и не нашёл себе хорошую девушку, а просто придумал, что она у тебя есть. У тебя нет даже жилья. Они называют тебя ангелом, и они правы, чёрт возьми. Ты тоже знаешь, что ты ангел, не надо отнекиваться и обманывать себя, говоря, что лиловый мир снился тебе потому, что твоя мать была наркошей. Какая ерунда! Ты, конечно же, ангел, но жалкий и ничтожный. Залетел из лилового мира сюда, а обратной дороги не нашёл. И у тебя даже нет сил покончить с собой!»

Наконец полились слёзы, и он лежал и плакал, попутно кляня себя за то, что ведёт себя как девчонка.

Как мне плохо, мамита…

Для Стива встреча с Майклом закономерно закончилась бессонной ночью. Он метался по кабинету и под бутылку коньяка выкурил громадную сигару, послевкусие от которой «заполировал», по его собственному выражению, крепким косяком величиной чуть ли не четыре дюйма.

Ни свет ни заря он уже примчался к Джанни, но в дом не зашёл, а забежал в примыкающую к нему пристройку и все переговоры о будущем обустройстве Майкла вёл оттуда.

С самим Майклом он встречаться не стал.

Он принял решение поселить Майкла в «небольшом помещении», как Стив шутливо назвал апартаменты в триста квадратных метров с двумя спальнями, кабинетом-студией, кухней-столовой и залом, которые были давно приобретены отвечавшими за недвижимость агентами Стива в тихом квартале Верхнего Вест-Сайда, подальше от суеты и посторонних глаз, в старинном модернизированном девятиэтажном доме с огороженной и утопавшей в зелени территорией, подземным паркингом и напоминавшим дворцовый зал для приёмов подъездом. Отделанная в дорогом и одновременно очень свободном стиле квартира, по мнению Стива, как нельзя лучше подходила к ситуации, так как имела два выхода, один из которых вёл к обшитому красным деревом лифту, а второй – в соседнюю квартиру, также принадлежавшую ему. Там Стив распорядился поселить охрану.

– Может, не будешь так наседать? – попробовал остановить его Джанни. – Ты хотя бы поинтересовался, хочет ли он жить там, где ты собираешься его поселить. В огромной квартире, совершенно один, да ещё и с хвостом за стеной.

– Хвост не будет ему досаждать, я даже камер в его берлоге не поставлю, так что не выдумывай. И вообще, не вмешивайся, артист, – отрезал Стив и, перестав обращать внимание на Джанни, набрал в фейстайме одного из агентов.

– Значит, так, Марк, да-да, я тоже приветствую тебя и рад тебя видеть, так вот, Марк, в течение пары дней в апартаментах на Весте, ты, надеюсь, понял, в каких именно, надо кое-что сделать. Записывай или запоминай, только смотри ничего не упусти. Активируй в доме видеонаблюдение, и внутреннее, и наружное, и посели рядышком самых толковых ребят из охраны. В самой квартире камер не ставить. Да-да, только вокруг, ты всё правильно понял.

Он выслушал ответ и продолжил распоряжаться:

– Нет, это не всё. Пусть забьют под завязку гардеробную комнату самыми лучшими вещами, о которых мог бы мечтать юноша шестнадцати… Что, Джан? Ну да… семнадцати лет. Да, ты не ослышался, в квартире будет жить молодой человек, и это, чёрт возьми, не то, о чём ты сейчас подумал.

С ухмылкой выслушав ответ, он продолжил:

– Итак, там должно быть… Что? А, да, размеры тебе скинет Джан. Значит, на первых порах там должно быть не менее дюжины денима, столько же футболок, маек, курток и костюмов штук десять, тоже самых крутых. Семь-восемь… нет, двенадцать пар обуви на любую погоду, и чтобы они соответствовали верхней одежде, нет, ну ты точно записываешь вообще, что я говорю, а то… Да? Я распоряжусь выдать тебе самую большую премию в мире. Что? Да, можно и Оскара. Что? А, ещё Золотой напёрсток? А что это такое? Понял, ха-ха. Напёрсток тоже выдадим, мне не жалко, ты же знаешь. Ладно, шутки в сторону. Кроме шмоток, обеспечишь парня всем необходимым. Мужскую косметику привезите, шампуни с бальзамами… Что? Нет, бритва ему пока…

Стив вопросительно взглянул на Джанни, и тот отрицательно качнул головой.

– Нет, ему не нужна бритва, зато нужно нижнее бельё, самое лучшее, конечно, расчёски, халаты, фен, парфюма побольше, крема там разные, скрабы, салфетки, презервативы, лубриканты, чёрт, я не знаю, что ещё? Ты всё понял? Тогда действуй.

Стив улыбнулся в трубку, слушая ответ.

– Да, Марк, в гараже должны стоять машины. Какие? Чёрт подери, конечно, самые крутые! Сколько? Штук пять-шесть на выбор. А, да, хороший байк поставь и лёгких мотоциклов пару штук. Мальчишки любят выпендрёж, и не думаю, что Майкл – исключение. Да, его зовут Майкл, и ты будешь любить и опекать его, как родного сына. Да, на кухне должно быть полным-полно продуктов и напитков на все вкусы. Что? Нет, это я не тебе.