Сейтек Семетей уулу - Обожествляя Чародея. Сочетание литературы и кинематографа

– Мы тоже любим вас! – наперебой воскликнули ребята. – Вы для нас как отец! Вы самый лучший наставник!

– Ну, хватит, хватит, – добродушно отмахнулся Минжашар Жакшылыкович. – Спарринг окончен. Даю перерыв. Через двадцать минут будете работать с лапами… А ты, Кирилл, – обратился ко мне он, – можешь идти домой. Я тебя отпускаю пораньше. Тебе нужно изрядно отдохнуть. Ты долгое время не занимался боксом, поэтому не хочу нагружать тебя. Хватит и этого. Адаптация должна быть постепенной, поэтапной. Иди, сынок, отдохни. Придешь в понедельник. Приятных выходных тебе…

Возвращаясь домой, я думал о сегодняшнем спарринге.

Блин, в кого я превратился! Нурсултан, конечно, парень не промах. Но ведь я же никогда не проигрывал ему, ни ему, ни кому-либо другому в клубе. Я всегда побеждал. Даже когда бывал в нокдауне, я собирался и добивал противников… И Ка Си – исключение, одно-единственное… Но сегодня тоже был нокаут – правда, технический, но все же нокаут, блин! Дьявол! Я нокаутирован дважды!.. Никак не думал, что проиграю Нурсултану… Конечно, это всего лишь спарринг, хотя от этого не легче. Ощущение то же, что и в Шанхае… Ничего – я расквитаюсь с Нурси… С другой стороны, хотелось бы поблагодарить его: он взбучил мое упрямство. Я теперь буду усиленно тренироваться. Сегодня для меня был хороший урок. И преподал мне его не кто иной, а Нурсултан, который пришел в «Огненные перчатки» спустя пять лет после меня! Черт, как же он быстро стал таким асом!.. Хотя, впрочем, так и должно было быть – он являлся очень дисциплинированным.

Да, дорогие читатели, Нурсултан относился к боксу с благоговением и никогда не пропускал тренировки. Он любил бокс ради бокса. Он часто твердил, что бокс – это его жизнь. «Я с детства влюблен в бокс, – говорил он. – Мне кажется, он жил в моей крови с тех самых пор, как мама воспроизвела меня на свет. Об одном лишь я жалею – я поздно начал заниматься этим прекрасным видом спорта».

А я, в противоположность ему, никогда не любил бокс. Заниматься чем-то – одно, любить – совсем другое. Да, я никогда не любил бокс. Я бы ни за что не стал боксером, если бы не один случай.

В детстве меня нельзя было назвать храбрым ребенком. Выросший в зажиточной семье и не знавший, что такое драки, я был трусливым. И мои одноклассники все время наезжали на меня. Я ходил заплаканный, но – с гордостью заявляю – не был ябедой. Задиристые мальчишки, убедившись в своей безнаказанности, еще больше усложняли мою жизнь.

Я терпеливо сносил их издевательства. И я уверен, все это так и продолжалось бы, кабы однажды я случайно не подслушал разговор девочек. На перемене мальчишки, столпившись, пошли к турникам. А я, как обычно, вышел в коридор (до этого я оставался в классе вместе с девочками, но обидное «среди девчонок один поросенок» было невыносимо). И вот, стоя в коридоре, я услышал, как маленькие сплетницы завели речь про меня. Они осуждали действия хулиганов и сочувствовали мне. Вдруг раздается столь знакомый голос девочки, по которой я тайно вздыхал. Она выдает следующее: «Кирилл – настоящий слабак, потому что из богатой семьи. Мальчики, у которых обеспеченные родители, такие изнеженные, как бабы».

Словно молнией пораженный, я не мог двинуться с места. Мое сердце было разбито. Я и в жизни не подозревал, что эта красивая девочка окажется такой жестокой.

Мне глубоко в душу запали ее слова. Слова эти причиняли мне ужасную боль. Вместе с тем это послужило толчком для меня. Переборов малодушие и неуверенность, я пришел в клуб бокса. Я хотел доказать, что я не слабак, не папенькин сынок. В третьем классе учился я тогда.

Без сомнения, путь мой был нелегок. С каждой тренировки приходил я домой с синяками, разбитым носом, опухшими губами и ушами. Я стойко держался, желая опровергнуть «гипотезу» коварной красавицы.

Обидчики продолжали глумиться надо мной, а я целенаправленно постигал азы бокса. И очень скоро я отомстил моим мучителям. Я побил трех самых ярых, а остальные, пораженные недоумением и страхом, унижаясь, попросили у меня прощения. Я не простил, и они также подверглись наказанию.

Превратился я в дьяволенка. Мне мало было того, что меня признали атаманом класса. Я желал верховодить всеми параллельными классами. Через некоторое время, путем тиранического избиения, я заставил всех моих ровесников трепетать.

Однако я решил не останавливаться. Во мне произошла странная метаморфоза – прежний мальчик Кирилл, всегда добрый, никому зла не желающий, бесследно исчез. Уподобившийся Чингисхану, я продолжил свою «захватническую кампанию». Вызывая на бой мальчиков, кто был старше меня, я с легкостью одолевал их, и они склоняли предо мной головы.

Дни сменяли дни, и я улучшал боксерские навыки. Мои мускулы наполнялись массой и силой, удары становились весомее и разрушительнее. К восьмому классу вся школа сдалась мне. Даже самые отъявленные задиры проходили мимо меня, поджав хвосты.

Решил я свести счеты и с девчонкой, в которую когда-то был влюблен. Одаривая ее подарками и ласками, я сделал так, чтоб она жила лишь мной. Окончательно поняв, что ее сердце принадлежит мне, я ни с того, ни с сего порвал с ней. Мне доставляло величайшее удовольствие лицезреть душевные муки этой ничего не подозревающей представительницы прекрасного пола, ошеломленной моим «столь быстрым предательством». А я, как ни в чем не бывало, переключился на других красоток.

Опытный боксер, не делающий поблажек никому, самовлюбленный ловелас и, наконец, отпетый мерзавец – вот кем я стал…

Да, я не любил бокс. Я осознал это давно. Бокс послужил для меня орудием для возмездия, и только. Я не видел бокс самоцелью. Бокс выполнил свою миссию и стал уже ненужным. Вот причина того, что я начал безалаберно относиться к тренировкам. И лишь нежелание обидеть тренера заставляло меня без энтузиазма идти в «Огненные перчатки» и участвовать в соревнованиях.

Но сегодняшнее поражение от Нурсултана будет подстегивать меня, уверен, думал я. Я обязан отыграться.

Выходные я провел дома, так как не хотел никуда идти. Мышцы приятно побаливали. Так было всегда после упорных тренировок. Сие ощущение нравилось мне. Я чувствовал некую замедленность движений и невыразимое томление.

Целую субботу и воскресение я только и делал, что лежал в гостиной на диване перед телевизором. Конечно, я мог бы смотреть телевизор и у себя в спальне, но телевизор в гостиной был громадный. А я любил большие экраны и звук из колонок. Я вообще не ходил в кинотеатры. Да и зачем мне утруждаться? Этот гигантский бытовой прибор заменял кинотеатр. И своих подружек водил я не в кино, а приводил домой. Наташка тоже много раз гостила у меня.

В понедельник я снова погрузился в студенческие будни. В этот день Наташа не пришла на уроки.