Сейтек Семетей уулу - Обожествляя Чародея. Сочетание литературы и кинематографа

– Да это в порядке вещей, – не преминул заметить Володя. – С бабами постоянно так. Любят строить из себя оскорбленную добродетель. Ха, наверно, ждет, когда ты позвонишь и попросишь прощения.

– Ни за что! – вскричал я. – Это она должна просить у меня прощения! Таких комплиментов наговорила про этого Азата, да еще дуется! Черта с два она дождется от меня прощения!

– Молодец, брат! Просто диву даюсь, насколько ты принципиален.

– Кирилл – кто угодно, только не подкаблучник, – вставил Сыргак.

– Сегодня после уроков, может, пойдем куда-то? – предложил Володя. – Не обязательно в «Остров везения». Можем и в другое место, менее респектабельное, но не менее увеселительное.

– Да не хочу, – отказался я. – В прошлый раз моя голова чуть не треснула от боли. Да и тренировки у меня сегодня.

– Ты же вроде завязал с боксом.

– Завязал? Да нет, что ты. Это был просто временный отдых.

– Кстати, в тот раз, в ОВе, девушка твоя выбежала за тобой и не удосужилась вернуться. Очевидно, вы расположились в другом номере?

– Нет.

– А, понятно – соитие произошло у тебя дома.

– Да нет.

– Тогда где же?

– Нигде. Мы просто попрощались. Я не захотел.

– Охренеть! – у Володи лицо скорчилось от досады. – А почему эта сука не пришла к нам?! Она же должна была отработать заплаченные за нее деньги!

– Послушай, – очень медленно, с угрозой прошипел я, – держи язык за зубами.

– В смысле? – недоумевал Володя.

– Я тебе сказал – держи язык за зубами! – не выдержал я.

– Хорошо, хорошо, брат, – в глазах Володи светились обида и удивление.

– Никогда не смей заговаривать об этой девушке, понятно?! – предупредил я его, а затем обратился к Сыргаку. – И тебя тоже касается это!

Оба кивнули, выражая покорное согласие.

– Никогда не смейте называть ее сукой и всякими непристойными эпитетами! Она очень хорошая девушка. Скажу больше – тот день был ее первым рабочим днем, который, к счастью, не состоялся. Она даже не успела обслужить ни одного клиента. Повторяю: она – приличная девушка! Это жизнь заставила ее прийти в это омерзительное место. Слава богу, я заставил ее покинуть его. Я обещал ей, что найду для нее нормальную работу.

Мои друзья многозначительно переглянулись. Я понял, они не сомневались: Кирилл Арсеньев найдет для этой девушки нормальную работу, а взамен будет пользоваться ее телом, сколько душе угодно.

– И никаких левых мыслей не допускать! – приказал я. – Я не притронусь к ней! Я просто найду для нее работу.

Володя и Сыргак, в глубине души не верящие в то, что я решил совершенно бескорыстно облагодетельствовать молодую незнакомку, которая, между прочим, весьма красива, вслух похвалили меня.

– О, Кир, это благородно очень.

– Действительно, ты сделаешь хорошее дело, устроив ее на работу…

Вечером я поехал в «Огненные перчатки». И снова моим спарринг-партнером выступил Нурсултан. Признаюсь, преимущество, так же как и в пятницу, было на его стороне, однако на этот раз Технарю не удалось окончательно вывести меня из строя.

Я принял душ, вернувшись домой. В спортклубе тоже находился душ, но он был общий. Я же предпочитал интимное пространство, где нагие парни не станут с любопытством пялиться на твои прелести.

Отужинав, я поднялся к себе в спальню.

Как жалко, что я не спросил ее телефон или не узнал адрес, подумал я о девушке в «Острове везения». Она, вероятно, стесняется звонить мне. Черт подери, вот же я тупой! Почему не взял ее номер?! Я бы сам позвонил ей… Не позвонить ли в ОВ и пробить ее данные?.. Придется так и сделать.

Мои размышления прервал телефонный звонок.

– Алло!

– Алло, – послышался робкий женский голос, – это дом Кирилла Арсеньева?

– Да. А кто говорит?

– Кирилл, это вы? Вы помните меня? Мы встречались в «Острове везения». Гульджамал меня зовут, помните?

– Ах, Гульджамал, здравствуйте! – несказанно обрадовался я. – Замечательно, что вы позвонили. Я сейчас думал о вас.

– Правда?

– Конечно! Я укорял себя за то, что не взял у вас номер. Я боялся, что вы сами не решитесь позвонить.

– Это так и есть – мне действительно было неудобно.

– А вы уволились оттуда?

– Да, в тот же день.

– Вы такая умница! Спасибо вам.

– Мне-то за что спасибо? – не поняла Гульджамал.

– За то, что послушались моего совета.

– Это вам спасибо, Кирилл!

– Вы правильно сделали, что улетучились оттуда. Я вам найду работу. Обещаю, – уверил я ее. – Гульджамал, это же ваш постоянный номер? – и я перечислил цифры.

– Да, я звоню вам из дома… Постойте, а как вы узнали?

– У меня телефон с определителем.

– А-а, – удивленно протянула девушка.

– Гульджамал, я позвоню вам завтра, обязательно позвоню.

– Хорошо, спасибо.

– Спокойной ночи.

– И вам, – нежно сказала Гульджамал, и стали доноситься частые гудки.

«Интересно, почему она позвонила так поздно? – размышлял я. – Черт, вспомнил – я же сам ей говорил, что обычно бываю свободен к одиннадцати часам».

Я спустился на третий этаж и подошел к двери спальни отца. Слышались звуки телевизора – отец не спал. Я постучался. Телевизор смолк.

– Папа, это я, Кирилл, – дал знать я.

Щелкнул ключ в замочной скважине, и отец открыл дверь. Он был в ночном халате.

– Папа, у меня к тебе разговор есть.

– Заходи, наследник мой, заходи… Долго ты не переступал порог моей комнаты. Такое впечатление, что дети мои отвернулись от меня. Еще бы – мама ваша все время жужжит, какой я подлец, мерзавец, сволочь…

– Да нет, не в этом дело, – перебил я его и сел в кресло. – Ты что-то смотришь?

– Интересный очень фильм. Кажется, «Терминатор» называется.

– Это «Терминатор 2», – поправил я, уставившись на экран. – Он уже почти кончается. Досмотрим.

Отец сделал звук погромче, и мы начали смотреть.

Показывали момент, где робот, которого сыграл Арнольд Шварценеггер, очень тепло, но без слез прощается с мальчиком Джоном Коннором и его мамой, Сарой Коннор. Потом робот входит в расплавленную массу и начинает постепенно исчезать в ней. Он погружается в эту адскую смесь по грудь, по плечо, шею. Затем и головы его не видно. Гордо вскинутая рука тоже продолжает тонуть, пока не остается кулак с поднятым вверх большим пальцем, как бы говорящий «все будет хорошо, окей». И этот выразительный кулак также уходит вниз. На протяжении сих сентиментальных кадров звучит торжественная мелодия, ставшая известной на весь мир.

Я и отец сидели, не в силах вымолвить ни слова. Этот фильм всегда имел некое воздействие на меня. Содержал он в себе колоссальную духовную силу.

– М-да, вроде бы боевик, а сколько в нем чувств, – задумчиво произнес отец.

– Папа, я пришел к тебе по делу, – приступил я к разговору.

– Как?

– Я хотел спросить что-то.