Гаджимурад Гасанов - Млечный путь Зайнаб. Зарра. Том 1

«Померещилось! – решила Зайдат. – Колдунья Пери очень коварна и хитра. – Стала подкладывать в очаг хворостину. – Я боюсь, как бы она мне не причинила вреда, когда меня, наконец, одолеет сон, и моя душа улетит беседовать с Небесами? Что будет с моим сыном? Выдержит ли он внезапные удары, наносимые многоопытной коварной колдуньей с неожиданных сторон? Минует ли он ее козней? Поддержит ли его трусливый дядя, Староста племени? Боюсь, что нет. Поэтому я всегда должна быть настороже. Видит бог, я боюсь не за себя, за свою жизнь, а за жизнь и благополучие моих детей-сирот».

Вот так, наедине со своими мыслями, сомнениями и догадками она до утренней зори не сомкнула глаз…

А как же Мирза в это время себя чувствовал в сакле главного ясновидца? Уставший за день Мирза сразу же уснул под ворохом мягких медвежьих шкур и без снов проспал до утренней зари. Встал, размялся, умылся за саклей у родника. Надо было готовиться к первому дню своей самостоятельной жизни. Какой он будет, видел за туманом. В очаге под золой еще тлели угли, и он без труда разжег огонь, поставил на треноги казан с водой и бросил большой кусок вяленого мяса. С зарей к нему тайно явился младший брат. С ним в саклю отправил несколько кусков вяленого мяса, меру муки, масла, гороха.

Его не покидала тревога за свою судьбу, судьбу матери. Он ощущал взгляд старухи, жгучий ненавистью, направленный на мать, слышал угрозы расправы, которую над ней собиралась учинить колдунья. А колдунья, говорят, просто так слова на ветер не бросает. Когда он прощался с матерью, она наказала: «Сделай так, чтобы с первой же ночи на новом месте во сне дух Священного дерева явился к тебе…» А Мирза перед сном, сколько не думал о нем, но так во сне его не увидел. Он по-прежнему не ведает, каким образом проложить к нему дорогу. Скоро охотники соберутся под Джуфдагом на Совет перед большой охотой. Как помочь соплеменникам, чтобы им сопутствовала удача? Как отвести от себя и от матери грядущую беду?

Взгляд Мирзы, задумчивый и рассеянный, остановился на долоте и других плотничьих инструментах отца. Они, вперемешку с другими, ему не понятными вещами, были аккуратно сложены в корзину из ивовых прутьев в углу сакли. Вдруг Мирзу осенило! Его лицо озарило неожиданно пришедшей к нему мыслью. Теперь он знает, что он должен предпринять. Ему вспомнилось, темными неприветливыми ночами, когда в стойбище все спали и боялись выходить из жилища, отец украдкой с долотом уходил в Урочище оборотня и там, в дупле Священного дерева, на круглом зеркальном лице огромного желтого валуна, Небесного камня, спущенного когда-то гуннам с небес, выбивал фигуру Хозяина всех зверей. Когда отец, уставший, голодный, но с горящими от нетерпения глазами приходил домой, Мирза скрытно от членов семьи уходил из сакли, пробирался в дупло и долгими часами изучал его работу. Сын гордился умением и талантом отца, но про свое открытие никому не говорил, даже матери, понимая, чем может обернуться его болтовня отцу, их семье. Не раз сам пытался взять в руки долото и доделывать то, что не успел отец. Но он боялся, что может все испортить. Он Хозяина зверей мог изобразить не так, как его себе представлял отец, и инструменты спешно откладывал в сторону. К сожалению, отец не успел доделать задуманное им. А у Мирзы, когда потерял отца, горе вытеснило из памяти облик пророка Хизри, каким он Его видел в своих снах и каким представлял.

Сейчас опять облик Хозяина зверей, как живой, стал перед его глазами. Мирза твердо решил: он закончит дело, начатое отцом. Если главная ясновидица может превратиться в кого угодно: в черта, в змею, почему бы Небесному камню не превратиться в Хозяина всех зверей. Тогда у Священного дерева сами охотники, без моего участия, смогут просить Хозяина всех зверей удачи в охоте…

Когда первый раз, после гибели отца, по настойчивому требованию Старосты Мирза вошел в дупло Священного дерева, его внимание привлекла не необычная выпуклость и гладкая поверхность Небесного камня, а тепло, которое он издавал, сила его притяжения. Мирзе показалось, что Небесный камень ведет с ним себя весьма странно, загадочно. Он протянул руку и погладил его.

Поверхность камня была горячей, гладкой, живой, шелковой, как кожа руки его матери. Мирзе показалось, что камень, как живой человек, от неожиданного прикосновения его руки вздрогнул и быстро-быстро задышал. Ему вдруг захотелось его обнять и крепко прижаться к нему щекой. Мирза раскинул руки, нежно обхватил Небесный камень и всем телом прижался к нему щекой. Под его щекой в камне пульсировала жизнь! Словно он, как тело человека, покрыт паутиной пульсирующих кровеносных сосудов, соединенных с горячим сердцем, бьющимся в его груди! Он почувствовал, как Небесный камень вздрогнул от его прикосновения, равномерно, как у человека, забилось его сердце. Ему показалось, что камень сбросил с себя тяжесть, облегченно вздохнул, как живой человек. Это был порыв долгожданного ожидания камня и его душевного облегчения. Мирза лег рядом с ним, успокоенный, нежно прижавшись к горячему валуну, так заснул. Он во сне чувствовал, как камень тяжело дышит, вздыхает, кряхтит, даже кашляет, как старик. Еще Мирза ощущал, как он нагревается, становится очень горячим, как вдруг остывает и перестает дышать.

Мирза, когда проснулся, вернулся на стойбище, направился в саклю Старшины, рассказал о своем открытии, своих ощущениях, произведенных на него Небесным камнем. Староста заставил его несколько раз повторить услышанное, заволновался, что-то бормоча себе под нос, в комнате взволнованно прошелся из угла в угол. «Это хороший знак небес, – радостно повторял он, – очень хороший знак!» – вдруг остановился перед Мирзой и его крепко обнял. Староста попросил, чтобы свое открытие Мирза сохранил в тайне.

Если Мирза долго не приходил к камню, тот остывал, превращался в огромную застывшую глыбу. Видно было, как Небесный камень скучал по нему. Остывал он резко после посещений главной ясновидицы. Мирзе показалось, что он от ее посещения как будто становился меньше и покрывается плесенью. Мирза это почувствовал после первого же посещения старухи дупла Священного дерева. Но пока это были только его предположения. Казалось, у Мирзы и Небесного камня появилась своя тайна, у них проявлялся свой особый интерес, благосклонность друг к другу. Между ними стала формироваться какая-то особая связь, теплота, которыми оба очень дорожили, от которой им становилось легко. Спустя какое-то время Мирза заметил, что камень вырос. Да, да, он вырастал, как дерево, как чага на березе, как жертвенный бычок! Если раньше выпуклая поверхность камня доходила Мирзе до колен, теперь он вырос вровень с его пупком. Причем камень рос ввысь и вширь!