Наталья Милявская - Скупщик

– Никита? – переспросил Василий. – В первый раз слышу!

Как Кирюша отсидел репетицию, одному Богу известно. Пробормотал скороговоркой текст, механически оттопал мизансцены. Отпросился у режиссера на полчаса раньше, сославшись на несуществующее недомогание, и выскользнул из театра, словно вор. Он прекрасно помнил, что павильон с лотереями работает до 21.00. Пытаясь не думать о том, что он делает, Кирилл почти бегом бросился в сторону метро.

То, что вчерашний разговор с подозрительным типом в капюшоне не был его пьяной галлюцинацией, подтверждала надпись на руке. И пусть он окончательно спятил, он должен купить этот чертов билет! Что это – знак, интуиция, блажь, кто был этот хрен в татухах – городской сумасшедший, случайный собутыльник, ясновидящий – он решит потом, а пока надо успеть до закрытия павильона.

Подлетев на полной скорости к павильону, Кирилл увидел, что свет в нем горит, но окошко уже закрыто. Глянул на часы – еще пять минут!

– Ау! Девушка! Женщина! – раздраженно постучал он в стекло, пытаясь разглядеть, что творится внутри.

Крохотное окошко распахнулось, и на Кирилла глянула флегматичная киоскерша неопределенного возраста.

– Закрыто! – сообщила она и захлопнула окно.

Кирюша аж подскочил от такой наглости. Он снова забарабанил в стекло. Крепость не поддавалась – недовольная киоскерша, сложив на груди полные руки, наблюдала за Кириллом поверх рекламы лотерей. Наконец, она снова распахнула окошко и заявила раздраженно:

– Высадишь стекло – полицию позову!

– Продайте билетик! Один! Пожалуйста! – скороговоркой выпалил Кирилл. – Вы должны работать еще пять минут! – он сделал умоляющее лицо.

– А ты мне не указывай! – парировала продавщица, глядя на него сверху вниз, как на пятиклассника. – Не терпится разориться?

– Сегодня мне обязательно повезет! – весело заявил Кирюша. – У меня сон был… в руку…

– Тут у всех сны в руку! – проворчала киоскерша. Потом неожиданно расщедрилась, – Тебе какой?

– Вряд ли у вас тут играют в блэк-джек, – улыбнулся Кирюша и зачем-то еще раз глянул на надпись на своей руке – для верности. – Лотерея «Шанс» есть? Почем билетик?

– «Шанс»? – прыснула киоскерша, качнув копной взбитых пергидрольных волос. – В нее отродясь никто не выигрывал! Может, «Спортлото» возьмешь? Или «Новогоднюю», уже завезли.

– Нет, – поколебавшись, ответил Кирилл. – Мне нужен «Шанс».

– «Шанс» стоит пятьдесят.

– Ого, как подорожали азартные игры! – Кирилл пошарил по карманам и нашел мятую пятидесятирублевую купюру. – Вот!

Женщина взяла деньги, пожала плечами и полезла куда-то в недра заставленного коробками киоска. Выудила разноцветный картонный короб, поставила его перед Кириллом и сказала:

– Выбирай!

Под насмешливым взором киоскерши Кирилл принялся выбирать один билет из вороха одинаковых цветастых бумажек. У него мелькнула мысль скупить все билеты разом, но такой шаг он посчитал окончательным безумием. Кирюша хватался кончиками пальцев то за один, то за другой билет, потом, поколебавшись, зажмурился и цапнул один наобум.

– Удачи! – хмыкнула киоскерша и пропала, громыхнув щеколдой.

Кирилл остался с билетом в руках.

Стремительно темнело. Стоя возле киоска, он чувствовал себя одновременно глупо и весело. Открыть билет здесь или доехать до дома? Наконец, чтобы покончить с внезапным ребячеством, Кирюша решительно оторвал перфорированный край и развернул цветную бумажку.

В билете значилась традиционное «Сотрите защитный слой». Покопавшись в кармане в поисках мелочи, Кирилл нашел рубль, приложил билетик к стене киоска и принялся оттирать серебристое напыление. Хоть бы никто из театра не увидел, как он тут мается ерундой. Под серебряным слоем краски обнаружилась надпись, но, вглядевшись в нее, Кирилл ни черта не разобрал – свет в киоске уже погас, а до ближайшего фонаря было шагов двадцать. И, делая эти двадцать шагов, Кирюша самыми тонкими фибрами своей души вдруг ощутил, что жизнь его стремительно меняется, сворачивает в какую-то иную сторону, совершает сумасшедшую загогулину… Но верить в это он еще не смел – поэтому выставил руку под желтый глаз фонаря и глянул в бумажку.

Посередине значилось простое: «Поздравляем! Вы выиграли ДЖЕК-ПОТ».

Земля под ногами качнулась и полетела вверх тормашками.

На другой стороне улицы высокий парень в куртке с капюшоном бросил на тротуар недокуренную сигарету и нырнул в переход.

Пробуждение было тягостным – Илья уже не спал, но вылезать из постели не хотелось. Трижды выключал будильник на своем сотовом, трижды проваливался в рваную дремоту. Наконец пришла Ирочка, прижалась горячим телом, прошептала в ухо, что завтрак готов. Илья поймал ладонью приятную Ирочкину грудь и с сожалением почувствовал, что эта еще недавно вожделенная плоть не пробуждает в нем абсолютно никаких эмоций.

Он отпустил Ирочке пару обязательных комплиментов и скрылся от ее внимания в душе.

Там Илья задержался ровно настолько, чтобы времени осталось лишь на быстрый завтрак. Через полтора часа его уже ждали в галерее, и, делая поправку на пробки, из дома нужно было выезжать минут через двадцать.

Соблазнительная Ирочка в смешной футболке с котиками хлопотала на кухне. Илья в который раз равнодушно подумал, что ему несказанно повезло – девушка с модельными ногами умеет готовить сырники! Он прошлепал босиком через громадную гостиную, дважды за прошедший год попадавшую в глянцевые журналы, ткнул в кнопку на пульте, привычно включив столичный канал в ожидании новостей, машинально хлопнул по заднице свою пассию… Действия, доведенные за последний год до автоматизма.

Подобрав полы халата, Илья уселся на высокий барный стул, взял с мраморной столешницы планшет, открыл в браузере сразу несколько новостных порталов и в очередной раз поймал себя на мысли, что все, чего ему на самом деле хочется – выйти за дверь и никогда больше не возвращаться в эту показушную благополучную чужую жизнь.

Неожиданно он в мельчайших подробностях вспомнил интерьер ванной комнаты в его давней съемной квартире: обшарпанные кафельные стены, нагромождение крючков и дешевых пластиковых подставок для мыла, тусклый плафон под потолком, дурацкую резиновую уточку, обитающую на краю облупившейся ванны… Жизнь, из которой он однажды в ужасе сбежал, словно из тюрьмы, и в которую сейчас с удовольствием вернулся бы, если бы можно было отмотать пленку собственной истории на пять лет назад.

Увы, он находится именно «здесь и сейчас» – его застрахованная на баснословную сумму задница, прикрытая дизайнерским халатом, покоится на кожаном сиденье табурета в дизайнерской кухне, плавно переходящей в дизайнерскую гостиную, со всей этой пошлятиной, типа витрин из красного дерева вперемешку с дорогущими люстрами из горного хрусталя, странными авангардистскими скульптурами и огромными репродукциями Энди Уорхола на кирпичных, намеренно состаренных стенах. Культурная блевотина. Черт, когда-то он был в восторге от всего этого барахла!..