Полина Жеребцова - Ослиная порода. Повесть в рассказах

Едва я начинала плакать, не найдя бутылочку с жидкой манной кашей, кошка подходила к кроватке, и, встав на задние лапки, просовывала переднюю лапку сквозь деревянные прутья, и ласково гладила меня по лицу, тщательно пряча когти. Под громкое кошачье урчание я затихала, рассматривая стены и потолок. Потолок у мамы всегда был чистый, свежевыбеленный. Вглядываясь в него часами, я иногда замечала удивительный прозрачный шар, летающий по воздуху. Шар был похож на огромный светло-сиреневый глаз с ослепительным золотом внутри. Признаюсь, меня светящийся шар радовал, и я следила за его полетом, лежа в пеленках с веселыми зайчиками и тигрятами.

Мама, наклоняясь над моей кроваткой, иногда говорила:

– Если человек поверит в себя, ему доступны чудеса! – и смеялась.

Потом появилась бабушка. Бабушка Галя приехала издалека, чтобы помогать меня нянчить, ибо маме нужно было работать. Таким образом, она стала помощницей кошке Ксюше.

Однажды, когда мне исполнилось два года, бабушка качала меня на руках и беседовала с соседкой, седой старушкой в цветастом платке. Я видела рыжие волосы и большие зеленые глаза бабушки Гали. Лежать спокойно не получалось, мне все время хотелось вертеться и скакать.

– Будешь баловаться, – сказала бабушка, когда я задрыгала ногами, – придет бабайка и унесет тебя в подземные пещеры!

Этим непонятным существом в СССР часто пугали детей. Кто такой бабайка, никто не знал, но считалось, что это коварный злой дух вроде лешего.

Услышав незнакомое имя впервые в жизни, я почувствовала страх и зажмурилась. Передо мной возникло из воздуха нечто черное, похожее на баранью шапку пастуха, и начало окутывать меня. Оно не имело четкой формы, но диковинные темные щупальца, вроде тех что бывают у осьминога, потянулись ко мне.

Я в ужасе закричала:

– Мама!

– Зачем пугаешь ребенка? – спросила соседка бабушку. – Вдруг она его видит?!

Бабушка Галя перекрестила меня, пробормотав молитву, и черная косматая туча, изогнувшись в воздухе, растаяла.

Так я поняла, что существуют не только люди, но и еще кто-то непонятный – совсем рядом с нами.

Я была непослушным ребенком, и маме со мной приходилось трудно. Именно поэтому существовали временные интервалы, когда она причисляла меня ко второй породе детей.

«Вот от чертей остатки!» – горестно вскрикивала мама каждый раз, когда я пыталась дернуть за хвост кошку, доверчиво подошедшую ко мне, или «отдавала обратно» свой только что съеденный завтрак.

А если кто-нибудь из соседей или родственников говорил, пораженный моим внешним видом: «Да это же ангел!» – мама приходила в негодование и начинала подробный рассказ про породу, которая ко мне подселилась.

«Кусается! Представляете, кусается! А хотела шлепнуть – так сама ударилась об шкаф! Как думаете, кто это?!» – и заговоривший человек быстренько ретировался восвояси.

Демонические проделки действительно занимали меня. Странное дело – никто ведь не учит ребенка врать. Или воровать. Никто не говорит ему: «Раздави муравья!» В детях самих скрыта непреодолимая жестокость познания. Так было и в моем случае. Впервые разбив вазу в два с половиной года, я замотала головой и забубнила: «Нет! Не я!», – и досталось пушистой добродушной кошке Ксюше.

Читали мне в детстве рассказ о добром мальчике по имени Володя Ленин. Он тоже вазу разбил, но сознался в содеянном. Все-таки ангельской породы был ребенок.

Моя порода дала о себе знать как нельзя некстати.

Мне было уже три года, а я, ничего подобного с полутора лет не делавшая, написала в штаны. Мама, как положено отшлепав меня, спросила:

– Почему ты не пошла на горшок?

– Не хочу! – сказала вдруг я, сама себе удивляясь.

– Что?! – В мамином голосе я уловила вторую порцию «награды», но сдаваться и не подумала.

– Я играла в комнате.

– А стирать, по-твоему, кто должен? Я?!

На это у меня ответа не имелось, но зато я вставила:

– Игра моя хорошая, я построила лодку из листьев, и она плыла по ручейку…

«Награда» в виде пары тумаков была тут же получена, а потом у мамы возник весьма резонный вопрос:

– По какому еще ручейку?

После этого я оказалась на коленях в мрачном, темном углу, преимущество которого заключалась в том, что, пока никто не видит, можно ковырять обои, представляя себе, что ты узник, и очень скоро твоя рука найдет клад, и ты обретешь свободу.

Через некоторое время появилась мама:

– Ты знаешь, что сделала плохо?

– Нет.

– Ты сделала плохо!

– Нет.

– Ах ты упрямое животное! Ты сделала плохо!

– Нет!

– Я тебя ремнем накажу!

– Нет! Нет! Нет!

И тут наконец все прояснилось:

– Да ты ослиной породы!

– Нет!

– В тебе говорит осел!

– Нет!

– Все ясно. Он вселился в тебя при рождении.

– Нет!

Мама даже повеселела:

– Можешь идти играть, ты свободна!

– Нет!

Последнее слово вырвалось у меня по инерции, хотя я, конечно, не хотела стоять в углу, да еще коленями на горохе, зато мама сияла – ее теория подтвердилась неоспоримыми фактами.

– Вот и прекрасно, стой там до вечера!

– Не-е-ет!

Но мама уже вышла из комнаты.

В детстве все воспринимается по-другому. Ты легко переносишься в волшебные страны, где водопады из живых ароматных цветов, а под ногами – лазурное небо. Ты смотришь вверх и видишь там бушующий океан и бегущих по нему лошадей… Может быть, этот мир из твоих снов, а может быть, из моих, но, когда тебе нет еще четырех, ты способен оказаться там в любую минуту – стоит только закрыть глаза.

Сидя на маленьком коврике у своей деревянной кроватки, я незаметно погрузилась в мечты.

Мне пришлось немного задержаться у водопада, чтобы собрать цветы. Попались тяжелые водяные лилии, которые я видела однажды на старинной гравюре. Подумав о выцветших страницах книг, бережно хранящихся в дедушкиной библиотеке, я заметила танцующих эльфов в траве и птиц с радужным оперением, летящих ко мне по небесному океану.

– Привет, друзья! – крикнула я эльфам, а они, взявшись за руки, продолжали кружиться.

Мне тоже очень захотелось повеселиться, и я заплясала вместе с эльфами, отбросив корзинку и рассыпав лилии. Нежная музыка и вкусные запахи наполнили воздух. Было совсем не страшно. Но неожиданно из высоких зеленых трав вынырнул странный зверек и торопливо сказал:

– Я Тики! Иди за мной!

Подумав, что это тот самый зверь, который спас мальчика от змеи, я побежала за ним, забыв о корзинке.

Но он о ней вспомнил:

– Придется вернуться. Она нам понадобится!

Взяв в руки корзинку, я увидела, что мои прекрасные лилии бесследно исчезли, оставив после себя только капельки росы, пропал и волшебный водопад, и теперь на том месте стоял непроходимый мрачный лес.

Читать дальше