Владимир Кошенков - Рассказы

Погружённый в свои мысли он не слышал, как домой вернулась его мама. Когда она заглянула в его комнату и увидела своего сына, сидящего около окна в кресле, в первую секунду она остолбенела.

– Мартин! – позвала она его, – с тобой всё в порядке?

Он повернулся в её сторону и улыбнулся. Никаких слов не нужно было. Впервые за долгое время мать и сын поняли друг друга без слов.

Жажда мучила его. Губы очень сильно пересохли. Несколько часов подряд он просто лежал на спине и не шевелился. Его глаза настолько привыкли к темноте, что он уже мог различать небольшие еле заметные трещины на стене.

Он не знал, сколько прошло времени, и сколько он уже здесь лежит. Время он перестал ощущать, да и в этот момент для него это было не важно. Единственный вопрос, который он задавал сам себе каждый раз, когда возвращался из забытья в сознание, жив ли он. И каждый раз, он сам себе мысленно отвечал, что жив.

В очередной раз, когда сознание вернуло его к действительности, он снова почувствовал жгучее и сильное желание пить. В это раз оно было настолько сильным, что невольно из его груди вырвался слабый вздох, сопряжённый с еле слышным звуком, напоминавшим писк. На большее он не мог рассчитывать. Силы были на исходе.

Он понимал, что в любой момент может отключиться вновь, и это может грозить ему смертью. Каждая последующая минута приближала его неминуемо к непоправимому, а он этого не хотел. Где-то глубоко внутри себя он всё ещё надеялся, что это всего лишь страшный сон, но всё говорило об обратном.

«Нельзя отключаться, – подумал он, – нельзя отключаться». Мысль, которую он беззвучно озвучил, порадовала его. Значит, не всё ещё было потеряно. Значит, он не умрёт. Значит, у него есть ещё силы.

По мере того, как он себя убеждал в благоприятном исходе, ощущения постепенно стали возвращаться. Тело, которое он не чувствовал, уже продолжительный промежуток времени, вновь подавало сигналы. Конечно, это были болезненные ощущения, но самое главное они были.

Продолжая лежать и не шевелиться, он мысленно и не торопясь, стал проверять каждый участок своего тела, чтобы понять каковы его шансы. Задача была не простая. Но школа выживания, которую он прошёл, будучи ещё студентом первого курса, помогала ему. У него за годы походов, выработался иммунитет, который постоянно его оберегал и не позволял погибнуть. Он мог прожить без еды и воды долгое время. Он знал, как сохранить тепло и не замёрзнуть, как избежать встречи с дикими животными, где устроить ночлег. Для него это были привычные вещи. Порой он сам удивлялся, почему он родился в городе, а не где-нибудь в горах или недалеко от леса. Городская жизнь его тяготила, хотя, имея сильный и волевой характер, он к ней адаптировался, но прожить в городе больше трёх-четырёх месяцев подряд и ни разу не сходить в поход, для него было не выносимо. Потребность вырваться из города, из каменных джунглей, как он их называл, появившись однажды, стала его вторым я. Нынешнее восхождение не было исключением. Он стремился поскорее закончить все свои дела в городе и на две недели исчезнуть, чтобы никого не видеть и не слышать. С последнего похода прошло уже почти девять месяцев.

Оценив свои возможности, он на минуту затаил дыхание и прикрыл глаза. Страшную мысль, которая неожиданно появилась, он прогнал усилием воли в ту же секунду. Сдаваться было не в его правилах. Он пока не знал, что делать дальше, но просто так лежать и ждать, когда он окоченеет окончательно, для него было невыносимо. Надо было, что-то предпринимать.

Он не чувствовал всю нижнюю часть тела. Ноги не слушались его команд, как он не пытался. Но главное сейчас было не поддаваться панике и не давать возможность эмоциям взять вверх над собой. Он знал, что если это произойдёт, то ему конец.

Лежа в тёмном, сыром месте, он снова открыл глаза. Темнота никуда не отступила. Он постарался восстановить в памяти, что с ним произошло, и что пошло не так. Но сколько бы он не пытался, он никак не мог вспомнить, того что с ним случилось.

«Я выберусь отсюда, – сказал он себе мысленно, – я выберусь».

Он знал истории, когда кто-то выбирался и не из таких передряг, поэтому раньше времени поддаваться страху, было бессмысленно. Он ещё жив, всё остальное решаемо.

Ему нужен был свет, чтобы осмотреть себя и оглядеться, где он находиться. Для этого надо было приподняться и дотянуться рукой до кармана брюк, который находился на уровни колена. Размяв кисти рук, сделав несколько раз сжимание и разжимание пальцев, он опёрся ладошками о землю и стал, задержав дыхание, медленно себя поднимать. Но буквально через мгновение острая боль, напоминавшее сильный электрический разряд, пронзила его правый бок. От неожиданности его руки расслабились, и он упал на спину. Высота, на которую он себя приподнял, была невероятно мала, но для него сейчас по ощущениям это было, словно он замертво рухнул с высоты своего роста. Несколько минут он лежал на спине и не двигался.

Что вызвало такую острую боль, он не мог знать наверняка, хотя вариантов было не так уж и много. Скорее всего, это была рана, но насколько она была серьёзной, он не знал. Нужно было, во чтобы-то ни стало, дотянуться до фонарика и получить свет.

Восстановив дыхание, он предпринял вторую попытку приподняться. На этот раз он старался всё делать мягко, без каких-либо резких движений, с учётом того, что боль в правом боку, могла в любое мгновенье его снова подкосить. Всю свою массу тела он перенёс на руки и сантиметр за сантиметром поднимал себя. Это продолжалась, как ему показалось невероятно долго, но он не отступал и постоянно про себя подбадривал свои руки, чтобы они держались и ни в коем случае не сдавались.

Наконец ему удалось усадить себя и теперь он мог спокойно опираясь на одну руку, второй дотянуться до кармана с фонариком. Он не торопился. Он знал, что сейчас любая ошибка, даже самая мельчайшая, может стоить ему жизни. В его положении нужно быть абсолютно уверенным в исходе, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. Поэтому он сделал небольшую передышку. Затем он медленно стал переносить вес тела так, чтобы основная масса пришлась на опорную левую руку, правой ему надо было дотянуться до кармана. Спустя некоторое время, он нащупал фонарик в кармане брюк, и аккуратно достал его.

Первая маленькая победа. Теперь у него будет свет. Это небольшое событие приободрило его и он на мгновение забыл о боли, о том, что не чувствовал нижнюю часть тела, о том, что сейчас он находиться в крайне тяжёлом положении. Первая задача выполнена, но радость была не долгой, она исчезла очень быстро. Видимо, при падении, фонарик разбился от сильного удара. И как только он это осознал, что долгожданного света не будет, из его груди вырвался хрипящий стон. Это был стон отчаяния, вслед за которым, острая и резкая боль в правом боку вновь пронзила его тело. Он не успел даже сделать вздох, как в этот момент его левая рука, на которую он опирался, подкосилась. Падая на спину, он попытался автоматически за что-нибудь ухватиться другой рукой, но не смог, ему помешал фонарик, который он держал в правой руке. Последнее, что он запомнил, это как он своим затылком ударился об каменный пол. Его отключило.